Родные Люди

– Там дым, как от костра.

Дальше мы продвигались с большими предосторожностями. И чем ближе подходили, тем четче видели, что это действительно дым.

– Один костер, – спустившись с дерева, сообщил Артем. – Людей не видно. Но там рядом пещера. Может, кто внутри?

Теперь все ждали решения командира.

– Нельзя уйти, не разведав, кто здесь у нас обитает по соседству, - строго сказал Денис.

В общем, мы двинулись дальше, стараясь производить, как можно меньше шума. Но нас все равно услышали. За полсотни шагов до пещеры, когда уже ясно был виден костер, из кустов выскочил первобытный подросток с копьем. И так агрессивно начал махать им, что мне стало смешно.

– Прием неласковый, что делаем дальше? – поинтересовался Артём.

– Так и идем. Нужно, чтобы все выбрались из пещеры.

Они и выбрались. Худая изможденная женщина с похожим, как у мальчишки, копьем и два ребенка, девчушки лет пяти-шести, вооружённые палками. И, собственно, все. Больше никто не вышел.

– Изгнали из племени? – предположил я, разглядывая первобытных.

Денис пока оценивал обстановку, а потом кивнул Игнату на склон горы.

– Подстрели-ка нам ту козу на обед. Ставим здесь лагерь, разводим свой костер и готовим обед.

Такое наше наглое поведение сильно озадачило семейство первобытных людей. Пацан продолжал рычать и изображать нападение, не приближаясь. Женщина копье опустила и просто наблюдала за нашими действиями. Малышки вообще бросили палки и скрылись в пещере.

Часа через полтора в нашем котелке уже варился наваристый суп, благоухая на всю округу. Вторую часть козла Артем зажаривал на самодельных шампурах из веток кустарника. Когда мясо и суп были готовы, Денис, сложив шампуры на большой лист лопуха, понес к пещере и оставил у входа.

Какое-то время первобытные еще опасались. Но стоило одной из малышек подхватить шампур, как расхватали угощение и все остальные. Мы бы их и супом накормили, но нас продолжали бояться.

– Знаешь, Денис, там еще кто-то есть в пещере… – внимательно следил за поведением дикарей Игнат. – Иначе бы они сразу убежали, как мы только пришли.

– Кто-то слабый или больной? – предположил я.

Игнат тем временем достал из рюкзака брикеты со сладкой смесью из орехов и меда, которую мы взяли с собой, и не спеша двинулся к пещере. Оставив угощение на камне, Игнат отступил на три шага и принялся ждать.

Снова малышки оказались более беззаботными, чтобы принять угощение от незнакомцев. После полудня контакт стал налаживаться. Игнат постепенно сокращал расстояние до входа в пещеру, а потом вошел туда и быстро вернулся.

– Отец семейства ранен хищником, – пояснил Игнат, выискивая что-то в аптечке.

Но ни наши препараты, ни умения Игната не помогли. Ближе к ночи мужчина умер. Осиротевшие дети начали подвывать и скулить. Женщина выглядела тоже хмурой. Игнат жестами показывал, что мы забираем их с собой, подразумевая, что еду и охрану обеспечим.

Женщина как-то сразу смирилась. Только подросток нет-нет, да хватался за копье. Он так и не пошел с нами. Отца тоже не дал похоронить, оставив труп в пещере. Зато женщина с двумя девочками безропотно двинулась за Игнатом. Пацан еще что-то проорал вслед на своем языке и остался. Денис только пожал плечами. Насильно мы никого не собирались забирать. Хочет быть одиноким охотником – его выбор. В любом случае, дорогу к поселку он отыщет легко.

– И пусть Сергей что-то вякнет по поводу недостатка женщин, – усмехался Артём по пути домой. – Вон какую красавицу ведем.

Красавица была еще та. Мало того, что очень худая и с обвисшей грудью, так еще и половины зубов не имела. Поэтому приготовленную в котелке мягкую еду она быстро оценила.

– Если Сергей женщину не возьмет, к кому-то её придётся пристроить, – размышлял вслух Денис. – И на работу только к Олегу глину месить для кирпичей.

С мелкой моторикой у первобытных была беда. Павел свой гарем еще как-то надрессировал, но все равно им было сложно даже ткать. Хотя шкуры выделывали они хорошо и качественно. Только в последнее время их всех перевели на кирпичное производство.

Мы надеялись закончить здание до конца лета. Катерина даже стекла для окон складировала. Размером они были не больше стандартного листа А4. Но это действительно было стекло. Конечно, зеркала из него не изготовить. Темноватое и не идеально ровное. Зато пропускает свет. Мы с парнями в столярке собрали оконные рамы со стеклом для всех поселковых строений. Как только будут готовы стены химического завода, тогда следующую партию окон подгоним.

Каждое новое дело тянуло за собой вереницу бытовых вещей. Для строительства я изготовил уйму инструментов, начиная с уровня и заканчивая мастерками. Мишка уже не ругается по поводу гвоздей, а выдает их в приличном объеме. Безусловно, до самого производства нейлона еще далеко. Зато остальное потихоньку делается.

А еще у нас на подходе первое пиво. Я даже бочонки подготовил. Парни ждут пиво не само по себе, а как символ нашей победы над очередными трудностями.

========== Эпилог ==========

– Интересно, мы уже повлияли на развитие цивилизации Земли или еще нет? – размышлял вслух Артём, ожидая, пока соберутся все жители двух поселков.

Денис решил устроить большой праздник по случаю открытия первой школы. Это не просто навес с лавками и столами, а настоящая школа, где три учебных класса, помещение для библиотеки и большой медицинский кабинет.

Игнат настоял на том, чтобы поголовно все дети изучали медицину. Он больше всех переживал о том, что знания и навыки уйдут вместе с ним. А если обучать всех без разбора, то есть большая вероятность сохранить это уникальное наследие. Ту бумагу, больше напоминающую дрянной картон, которую изготавливает Павел, Игнат забирает всю. Записывает, что вспоминает, затем сшивает листы и уносит в башню. Конечно, не самый надежный способ сохранения знаний, но какой есть.

Алина потихоньку копирует бумажные тексты и рисунки на глиняных дощечках, обжигает их и тоже складывает в башне. Которая теперь стала этаким бункером для хранения всевозможных знаний. У Игната их не просто много, а еще очень специфичные. Безусловно, детей от первобытных женщин обучать тонкостям хирургии мы не будем. Но и они должны получить простейшие навыки первой помощи и, конечно же, гигиены.

Химию этим детям Катерина тоже будет преподавать выборочно. Но это все в перспективе. Пока о химии рано говорить. Нашему Саньке только десять лет, Максимка чуть старше. И они считаются самыми взрослыми детьми. Есть, конечно, «полукровки» постарше. Только уровень их развития заметно отстает. Как ни занималась Татьяна индивидуально с каждым ребенком, но успехи были так себе. Даже разговаривают эти дети плохо. И не потому что не понимают русскую речь, а из-за особенностей строения гортани. В их родной примитивной речи почти отсутствуют гласные звуки. Впрочем, это не помешало им запомнить алфавит и научится читать.

Первого первобытного ребенка, кто выучил буквы, мы разглядывали как вундеркинда. Потом уже привыкли. Гораздо хуже этим детям давался счет. Игнат выдвинул предположение, что следующее поколение, в котором первобытной крови будет четверть, окажется более смышленым.

Зато с нашими родными детьми таких проблем не возникло. Сашка начал читать, когда ему пяти лет не было. Мог бы и раньше научиться, но Катюха не посчитала это нужным. Зато наши близняшки Вера и Надежда, благодаря Сашиным стараниям, выучились писать и читать в возрасте четырех лет.

Только официальной школы у нас тогда не было. В первый класс дочки пойдут первого сентября. Как в лучших традициях нашего давно ушедшего времени. Сама школа получилась выше всяких похвал. Огромные окна делали помещения светлыми. Парты я сам лично собирал, классную доску покрывала жуткой смесью морилок и лака Катерина. Вообще-то все жители поселков принимали участие в её строительстве. Нам не привыкать к подобным грандиозным стройкам.

Химический завод давно работает. Выглядит он довольно своеобразно. По четырем сторонам от основного здания отстроены башни с ветряками, которые задают механизацию всем процессам. В основном, забирает все мощности производство химического волокна. Катюха добилась своего. Чего нам это стоило – словами не передать. Там ведь не только нужно получить из нефти полипропилен, а еще его взбить в миксере при температуре сто восемьдесят градусов. Вот этот «миксер» и вращался при помощи ветряных мельниц.