Алгол

Средний палец моей правой руки выставлен в неприличном жесте, которого никто кроме меня не понял. Развернувшись, медленно шагаю к выходу. В зале звенящая тишина. Я нарушил все правила и традиции. Я жив лишь потому, что сын владыки. По лицам окружающих понимаю, что все произошедшее вызвало у них шок. У меня тоже. Я хотел в небо, а в итоге лишился крыльев. Хорошо хоть магия осталась при мне.

На выходе холодный, колючий ветер целует мое лицо. Я рад ему, он освежает. Есть только одна проблема — я не знаю куда идти. Зато впереди отвесная скала, самое то для моего состояния. Делаю уверенный шаг вперед и мое тело проваливается в пропасть.

Глава пятая

Инларон устало опустился на край кровати. С его крыльями не так просто удобно сидеть на чем-либо кроме трона. Крылья приходилось распрямлять на полу, причудливо выгнув. Владыка не любил садиться в таких местах из-за дурацкого вида. Сейчас его не мог видеть никто из посторонних.

— Ты как? — с заботой в голосе спрашивает Инларон. Ответа нет и он продолжает:

— Я знаю, что ты не спишь. Поговори со мной, я переживаю не меньше твоего.

— Ты переживаешь? Ты самый жестокий эргл в мире. Как ты мог, он не заслужил столь строгого наказания, — лицо Жинары опухло от слез, но сейчас в глазах ярость и осуждение. — Я же тебе рассказала, как все произошло. За что, скажи мне — за что?

Инларон положил свою ладонь на руку дочери. Жинара попыталась убрать свою руку, но он удержал.

— Я его не узнал. Это не мой любимый Лакир.

— Это он, просто у него проблемы с памятью.

— Я не про память. Его поведение. Это не прежний Лакир. Он вел себя дерзко. Ты ведь слышала, как он со мной говорил, как с отцом.

— Ты и есть его отец или ты забыл?

— Я его отец, но в тронном зале во время суда нельзя вести себя фамильярно. Я не верю, что основы воспитания и этикета выветрились из его головы. Еще это папа, — после небольшой паузы добавил владыка.

— Да, так никто из нас никогда к тебе не обращался, даже наедине.

— Еще это человечески, он вел себя как человек. Я не чувствовал в нем эргла. Он чужой в нашем роду. Я не поверил ни одному его слову. Он не осознал, что натворил. Я лишил его крыльев для его собственной безопасности.

— Это ведь родовое заклинание на крови, оно очень редкое.

— Да. Я впервые его применил.

— Ты можешь его снять?

— Нет. Не сразу. Лет через пять можно пробовать, но обычно оно не поддается воздействию лет десять.

— Десять лет Лакир будет без крыльев?

— Да, если…

— Что, если?

— Если я буду жив.

— Нет, я ему об этом даже не сообщу.

— Вот видишь, ты тоже неуверенна в нем.

— Я спасла его в последний момент. Почему никто не кинулся за ним?

— Все были поражены происходящим.

— Ты действительно не мог придумать наказание помягче?

— Произошло нарушение наших законов, самое крупное нарушение со времен последнего прорыва. Виновник — сын владыки. Прояви я хоть толику слабости, противники тут же могли это использовать против нас. Странир давно метит на мое место, они только ждут повода. Мой поступок выглядит жестоким, но он не позволит усомниться в непредвзятости никого из клана. Это политика и безопасность Лакира. Я не верю, что он не повторит своей выходки. Теперь он сможет осознать и если он мой сын, то поймет.

— Ему будет нелегко. Он кинулся в пропасть, несмотря на то, что на нем был арестантский поводок. Если бы я не бежала за ним, он бы разбился. Он шел на смерть. Он не хочет жить без крыльев.

— Для эргла остаться без крыльев — равносильно приговору.

— Значит он эргл, не человек — эргл.

— Конечно он эргл. Правда теперь он ничем от обычного человека не отличается. Магия крови запечатала его крылья. Сейчас ни один маг не отличит его от обычного человека.

— А магия?

— Магия при нем, но понять по ней что-либо будет сложно.

— Представляю, как трудно ему теперь будет жить. Его просто затравят свои.

— Если он действительно мой сын, он справится. Поговори с ним, Жинара. Скажи, что я буду рад его визиту, если он не забыл, что я его отец. Я могу пойти к нему, но боюсь, что он не захочет со мной говорить. Когда он отойдет от потрясения, пускай вспомнит об отце. Пусть придет ко мне или я навещу его. Передашь?

— Передам. Не думаю, что он готов будет принять эту информацию сейчас. Я выберу подходящий момент.

— Спасибо, моя девочка, — Инларон повернулся и накрыл ее своим крылом.

— Прямо как в детстве, — свернулась в клубок эргла.

— Ты и есть дитя, — голос владыки был полон нежности.

Настроение было хреновым. Меня заперли в моей комнате. Оказывается, до этого меня содержали в палате лазарета. Прежде я не придавал этому значения, понимание пришло только сейчас. Главной проблемы это знание не отменяло. Я остался без крыльев. За спиной у меня рыхлый комок непонятно чего. Хорошо хоть магия эрглов никуда не делась. И так чуть не спалился своим прыжком.

Полет в пропасть дался легко. Я надеялся почувствовать крылья, но все было тщетно. Прежнего восторга от полета не было. Я падал вниз, как обычный человек. Может с эргловским вестибулярным аппаратом, но в остальном — человек. Отчасти я был готов к тому, что не обрету крылья повторно. На этот случай я планировал левитировать, позабыв про веревку на шее. Магия эрглов была для меня блокирована. Осознав масштаб проблемы, я запаниковал. Времени на размышления не оставалось, пришлось действовать быстро. Первым попавшимся под руку заклинанием хранителей разрушаю структуру магии в веревке. До земли остаются считаные метры. Применив любое из заклинаний, я выдам себя со всеми потрохами. Выбираю самый безобидный вариант — магию эрглов.

Мне повезло. Жинара хватает меня за плечи, направляя тело в сторону. Так ей легче погасить скорость падения, используя крылья. Ее магия сковывает мое тело для надежности. Не знаю, трудно ей дался подъем на верх или нет. Не думаю, что с магией моя тушка была для нее непосильной ношей. Лишь оказавшись на выступе, Жинара накинулась на меня.

— Дурак. Ты мог погибнуть.

— Есть смысл жить без крыльев?

— Ты можешь вернуть свои крылья.

— Нет.

— Не сразу, но можешь.

Применив заклинание, сестра сняла с моей шеи и рук веревку. Девушка даже не заметила, что в веревке уже лишь фон от заклинания. Тем лучше для меня. Трудно описать мое состояние в тот момент. Вроде все вижу и понимаю, но добавилась некая отрешенность. Действие магии крови тут ни при чем, тут больше горечи от потери неба. Я могу левитировать, но это не крылья. Не знаю почему, но потеря крыльев оказалась для меня очень болезненной. Я смотрел на Жинару и не видел ее. Я ничего перед собой не видел и не представлял, куда идти. Направление к своей комнате я знал, но как туда попасть не представлял. Не было желания. Мысли были где-то далеко отсюда. Какие-то глупости — учеба, патрулирование, чушь. Зачем мне все это, если у меня отобрали крылья.

Видя мое состояние, Жинара схватила меня в магический захват и понесла куда-то. Направление не совпадало с дорогой к моей комнате. Как оказалось, она тащила меня к моей настоящей комнате. Прежде я был в больничной палате, а теперь меня несли домой. Все это я узнал по прибытию на место.

Жилища эрглов представляют собой пещеры на скальных выступах, чтобы удобно было летать. Для детей созданы ясли с ограничительным барьером, чтобы малыши без крыльев не сорвались вниз. Магические крылья прорезаются после десяти лет и тогда подростки получают собственные апартаменты.

— Где мы? — спросил я сестру, когда магический захват был ослаблен.

— Это твое жилище.

— А то?

— Ты лежал в лазарете. Я решила, что твоя комната поможет тебе прийти в себя. Неужели ты и про нее не помнишь?

— Не помню.

— Тут одежда, тут умывальник.

— А туалет?

— Ты не помнишь? — Жинара удивляется все больше.

В лазарете было ведро с крышкой, а тут такого предмета интерьера не наблюдалось.