Страница 4 из 22
А в парламенте и на Президиуме голосованием лишь закрепляется позитивный результат тайных переговоров. Политика подобна айсбергу. Для народа сияющая в алмазах вершина, чтобы радовала простаков и внушала оптимизм, а для депутатов и чиновников – подводная часть, где за кулисами и кабинета со звуконепроницаемыми стенами происходит передел собственности и сфер влияния.
– Марк, Марк, когда это прекратиться?! Мне надоели твои утренние переговоры, не квартира, а узел международной связи, – с недовольной гримасой на опухшем от сна лице появилась в дверях бесформенная, а точнее в форме тумбочки, Эльвира.– Ты у меня, словно резидент германской разведки БНД или еврейского Моссад. Только бешеные гонорары тебе почему-то не платят или, может, от меня прячешь для своих знойных любовниц? Узнаю, не поздоровится, – она сжала кулак величиною с голову годовалого ребенка.
– Эля, птичка моя, не шуми, это сугубо деловые разговоры, – отвлекся он от аппарата, и прикрыв микрофон ладонью, сообщил. – Мой любимый босс где-то потерялся, а его Лада меня, несчастного, с самой ночи доставала звонками.
– Загулял, наверное, твой шеф, такой же, как и ты, бабник, вот уж судьба двоих бугаев свела, – проворчала Элъвира. – С жиру бесится и секс-терапией для сжигания лишних калорий занимается. Будь моя воля, разогнала бы ваш парламент поганой метлой к чертовой матери. Дармоеды, барыги и распутники, сидите на шее у трудового народа, ни стыда, ни совести.
– Ты, Эля, так говоришь, потому что не знаешь элементарных основ государственного строительства, его надстройки, институтов управления державой и людьми. Это великое искусство и тяжкий крест.
– Зато ты у меня большой знаток, мастер золотые руки, до сих пор дачу под Алуштой достроить не можешь. Загораем и кантуемся в палатке, как те дикари-туземцы, что с потрохами съели несчастного Кука,– упрекнула она.
– Ну, что ты буровишь? Это совсем другое строительство, – тщетно попытался он ей объяснить, но Эльвира отмахнулась тяжелой, как у метателя молота, ядра или диска рукой. – Пока не достроишь дачу, никаким другим строительством не смей заниматься и на нежность мою не рассчитывай. Другие расторопные мужики пользуются моментом, пока у власти, а ты время попусту транжиришь.
–Эля, я же не депутат и не министр, а всего лишь помощник,– с обидой напомнил Ярыга. – И таких помощников у депутатов хоть пруд пруди, как блох у собаки. Почитай, у каждого человек по десять, а всего значит не меньше тысячи на парламент и у каждого свои интересы и запросы. Мои возможности ограничены. Поэтому до сих пор вынужден терпеливо ждать своего звездного часа.
–Что-то слишком затянулось это ожиданий, а мы не вечны, лучшие годы уходят безвозвратно, – с досадой произнесла женщина.
– Курочка, тебе мой мудрый совет. Не бесись с жиру, а перейди на диету и лечебное голодание и тогда сбросишь избыточный вес и обретешь прежние формы. А то почти каждый день уплетаешь за обе щеки галушки со сметаной.
– Мг, Марк, опять ты меня своими глупыми советами достаешь, и не называй меня курочкой, – усмехнулась она, нависнув над ним словно копна, с гордостью заявила. – Я по этому поводу не парюсь. Запомни: от толстой жены две пользы; зимой много тепла, а летом – много тени.
– Да, насчет тени ты права, человека три-четыре сможет укрыться от солнца, а вот на тепло очень скупа, – произнес он, оценив оригинальность ее логики.
Ярыга вдруг вспомнил о зажатом в руке телефоне и успел буркнуть:
– До встречи, Лада Аркадьевна, в то моя благоверная приглашает к столу на деликатесы.
Опасался, что бурные эмоции супруги выплеснуться в эфир и это повредить его репутации, как волевого, независимого человека, у которого слово – кремень.
– Прямо так и разбежалась, накрывать тебе деликатесы на стол. Поищи себе кухарку-домработницу,– ухмыльнулась, зевая, Эльвира. – Яичницу сжаришь сам, а остальная еда в холодильнике. Я удалилась досматривать цветной сон.
– Иди, похрапи, как солдат Швейка,– разрешил Марк, а про себя мысленно подумал: “Глаза бы мои тебя, тумбу стокилограммовую, не видели. Есть же счастливцы, у которых жены красивые, стройные, тонкие, изящные, как скрипка, а эта глыба, ни лицом, ни телом. И куда только мои глаза пять лет назад глядели?
Попал в сети, поставила меня перед фактом, что беременна. Обстоятельства вынудили жениться. Хорошо хоть дочку Настюху на лето удалось, благодаря Рудю, пристроить по льготной путевке в МДЦ «Артек» и она отдохнет от наших привычных ссор”.
Он холодными, рыбьими глазами проводил супругу, которая перед свадьбой была очаровательной и тонкой на зависть топ-моделям. Но потом обленилась, после рождения дочери и декретного отпуска пристрастившись к мучной и жирной пище, кондитерским изделиям и пиву, которого в Украине, хоть залейся на все вкусы.
Несколько раз пыталась сесть на диету, но не хватает силы воли. Растянутый желудок властно требует, как тот ненасытный котел топлива, пищи. Зная, что из Эльвиры уже никогда не получится Золушка, он махнул рукой, заботясь лишь о комфортности личной жизни.
Минут через пять из спальни донесся храп и Ярыга понял, что спутница снова отправилась в долину сладких грез и сновидений. Он связался с Черных и велел:
– Алена Дмитриевна, можете задержаться на полчаса по личным делам.
– Это почему же? Не в моих правилах нарушать распорядок рабочего дня и подавать дурной пример сотрудникам.
– У меня с утра встреча с Ладой Аркадьевной и ваше случайное с ней столкновение, по понятным причинам нежелательно. Вдруг ей взбредет в голову выяснять отношения.
– Ясно, Марк Исаевич, мне общение с ней тоже не доставит удовольствия, тем более в столь критической ситуации,– согласилась секретарь-референт.– А что слышно о шефе? Отыскался?
– В том то и беда, что нет. Иначе бы отпала необходимость во встрече с его супругой, – ответил он и с досадой признался. – Не ожидал я от босса такого ребуса. Дай Бог, чтобы с его стороны это была неудачная шутка. Возможно, это первые признаки маразма или провала памяти. Профессиональная болезнь многих политиков, в том числе депутатов и министров.
– Не кати бочку на шефа, он еще молод и душой и телом, – с иронией возразила Черных.
– Не сомневаюсь, тебе лучше знать, – уязвил Ярыга.
Рано утром, пока Эльвира во сне выводила рулады, он тщательно побрился, наспех позавтракал. Надел белую сорочку, затянул узел шелкового оранжевого галстука, облачился в малиновый пиджак, недавно приобретенный на центральном рынке у барыги-челночника. Надел на шею золотую цепь с крупными звеньями, как талисман удачи, на запястье руки муляж часов «Rolex», тщательно надушился импортными духами.
Дабы достичь, хотя бы среднего роста, Марк Исаевич предпочитал носить обувь на высокой платформе. А, будучи в компании, старался держаться подальше от рослых людей, особенно под прицелами телекамер и фотообъективов вездесущих операторов и репортеров. Если невозможно было избежать съемки, то, работая локтями, выдвигался на передний план и тогда на экранах или снимках выглядел вполне пристойно на фоне тех, кто находился на заднем плане. А вот, будучи рядом с Родионом Карлович, из-за низкого роста чувствовал ущербность и дискомфорт, агрессивно реагировал, когда их тандем в шутку называли Дон Кихотом и Санчо Пансо.
Сейчас он с удовольствием обозрел себя с ног до головы в зеркале трюмо. Голова крупная, как глобус, круглолицый, кожа упругая, лоснится, нос греческий с горбинкой, щеки, как у хомяка, подбородок тяжелый, волевой, как у Наполеона.
–Хорош, гусь, прямо в президиум парламента. Даст бог, эта мечта сбудется. Если стану депутатом, то и до кресла министра или вице-премьера рукой подать. Хоть ростом не вышел, родители, которых не выбирают, подвели, но все, же внушаю имидж и шарм влиятельного и состоятельного человека, умею пустить пыль в глаза. Как говорится, мал золотник, но дорог, – самодовольно произнес он, щелкнул костяшками пальцев и заторопился на свидание с Рудь.