Плененная Демоном

- Можешь дождаться его и спросить об этом. Он скоро придет, будь уверена.

Он повернулся, почти дошел до выхода, но вдруг остановился. Когда Рехк повернулся, в уголках его губ прятался легкий намек на улыбку.

- Я бы посоветовал спрятаться или убежать, смертная. Твое следующее пробуждение вряд ли будет приятным. Вот только тебе не скрыться от Повелителя.

Шокированная его словами, Лия даже не заметила, как он ушел. Девушка поверила ему, сразу. Что-то в его словах шуток не допускало. Да и Повелитель ясно дал понять, что жить ей осталось недолго. А как хотелось бы! Но не здесь. Откуда она? Память будто оказалась стерта, все воспоминания, её семья, её дом - пустота. Лишь понимание, что все должно быть не так. Лию окутали безвыходность и тоска. Где она сейчас? Ей так хотелось домой...

Лия знала, что тот, кого она боится больше всего, придет. Она боялась закрывать глаза, вдруг уснет? Вдруг она последний раз может осмотреться по сторонам? Вдруг она последний раз видит мир, пусть и этот, странный...

Духота и алый свет изматывали даже сильнее бесполезного ожидания. Лия не заметила, как, вопреки своей воле, провалилась в темноту. И сном это назвать было сложно.

Демон не знал, зачем он смотрит на нее. Он хотел причинить ей боль, впитать в себя её страх, но, как только зашел в комнату, произошло чудо. Ему понравилось смотреть на спящую смертную. Впервые демону захотелось сделать что-то, не свойственное ему. То, что заставит её улыбнуться...

Но её боль доставит ему больше удовольствия, а главное - пользы, это Повелитель сознавал.

Безвольное тело он пронес туда, где оно будет смотреться куда как гармоничней. Он убил сотни людей, тысячи. Серых, противных, но не только их. Существа разных миров заканчивали свои жизни здесь. Люди называли это место пыточной. Тут демон чувствовал наслаждение. Энергия боли и страха, сколько же здесь её он получил! И сколько ещё получит...

Холод. Когда Лия очнулась, было очень холодно. Она не успела открыть глаза, когда тело пронзила боль. Ноги и руки будто пронзили шипы. Стопы и ладони, и выше, до коленей и локтей. Почти одновременно, но, господи, как же это было невыносимо!!

- Ты красиво кричишь, моя пленница. Но не искренне. Я люблю, когда люди кричат искренне. Я уверен, ты можешь гораздо лучше!

Над головой, грудью и животом появились едва заметные сферы. Они светились и переливались всеми цветами радуги. И чем громче кричала смертная, тем ярче они становились. Когда свет стал совсем ослепляющим, демон заменил их на новые. И вновь мягкий, чуть заметный свет превратился в невыносимо яркий.

На каком моменте Лия потеряла сознание, она сама уже не помнила. От слез она уже давно не видела, что творится вокруг. Или от пелены боли, застлавшей её глаза? Она так отчаянно хотела только одного - пусть это кончится поскорее, пусть она больше никогда не почувствует ТАКОЙ боли. И в темноту она провалилась с огромной благодарностью. Давно бы так...

Демон был доволен собой. Вот уже девять полных сфер занимали место в шкафу с подобными им. Они выделялись как жемчужины на фоне серых камней под ярким солнцем. Остатки демон впитывал в себя. Как же давно он хотел выпить именно такой энергии! Чистой, светлой, одарившей демона силой, которой он так хотел. Дэрах знал, что преподнести в дар. Повелителя не интересовало, как именно тот нашел эту смертную, а зря.

Кэрсекр уже собирался выставить очередные сферы, но осознание одной простой вещи остановило его. Сколько бы он ещё ни вытянул из этой смертной, ему будет мало. Этого хватит надолго, энергия смертной будет в потоках его духа ещё не одну скарть. Но нужно больше, намного больше. Едва попробовав энергии смертной, демона стало буквально раздирать желание чувствовать её до конца своего существования. Подобного Повелитель ещё никогда не испытывал, да и желание было странное до крайности. Зато решение демон видел одно: Обряд Подчинения Духа. А после эта смертная навсегда растворится в нем, а от бесполезного после тела можно будет просто избавиться.

Придя к такому выводу, демон снял жертву с цепей и отнес в помещение, в котором смертная будет доживать последние удары Сердца.

Следов не было. Родители не помнили, чтобы ребенок куда-то выходил. Как и не слышали звуков открываемой двери. Окно оказалось нараспашку, но под ним тела тоже не нашли. Одноклассники, подростки с параллельных классов, все, кто знал Лию, пытались помочь своими силами - в свободное время прочесывали город, оказывали посильную помощь полиции в поисках, но результатов это не давало. Сам город был не слишком большой, но мест, где можно укрыться - сотни. Дарья убивалась особенно сильно: она же видела, что с любимой подругой что-то не так. Почему, почему она не расспрашивала? Может, ей нужна была помощь, поддержка...

Какая она после этого подруга? Да и чья... Нет, нельзя отчаиваться!

Наталья Викторовна без лишних вопросов пустила Дарью в комнату Лии. Вещи здесь были порядком разбросаны - родители за последние дни прочесали здесь все не по одному разу, надеясь найти ответы. Но их не было. Не находила их и Дарья. После получаса безуспешных поисков, она с размаху плюхнулась на пол. То ли её движение вызвало этот поток воздуха, то ли из полуоткрытого окна дунуло чуть сильнее, но из-под кровати с тихим шелестом высунулся уголок листка. Скорее по инерции, чем действительно стремясь найти ответ, она протянула руку и взяла его.

Лия часто рисовала. Дарья знала, что она закончила школу рисования. Вишерская видела и раньше рисунки подруги - та часто творила на уроках и в свободное время. Но все те безусловно красивые, но милые картинки и сценки не шли ни в какое сравнение с этим. Оно внушало ужас. Дарья не помнила, чтобы когда-либо Лия рисовала потусторонних существ. И теперь ей стало по-настоящему страшно. Опасение, что с подругой произошло нечто ужасное, теперь переросло в уверенность. Но что же делать? Интуитивно спрятав рисунок подруги во внутренний карман куртки, Дарья, понурив голову, вышла из комнаты. Смотреть в глаза родителей Лии было стыдно, поэтому девушка как можно быстрее преодолела коридор и покинула дом, наскоро попрощавшись. Ей надо было хорошенько обо всем подумать.

Почему он должен отказывать себе в желаниях?

Демон сидел на корточках в оконном проеме и, не сводя глаз с пленного подарка, прислушивался к желаниям. Крылатая тень кривым подобием лежала на полу возле смертной, лежащей на кровати. Странная она. Свет не померк, смертная не стала злее. Кэрсекр ухмыльнулся. Мученица, значит?

Нет, демону, конечно же, нравилось, что душа её все ещё оставалась непорочной, - ему же вкуснее. Но он не понимал этого, хотелось, чтоб все встало на свои места.

И тело у нее странное. Такое маленькое, с виду его так легко сломать. И это действительно так - демон убедился. В перерывах между пыток он залечивал раны - сил на это уходит всего ничего, зато манипуляции каждый раз одинаково эффективны.

Кэрсекр хотел смертную, хотел впитать в себя её дух и... почувствовать её тело. Демон подошел ближе. Смертная лежала на спине, голова сильно запрокинута, полусогнутые колени лежат на бок - как демон сгрузил её, так и осталась лежать, и сознание девушки было еще далеко-о. Это смертная. Не демон. Но его желания, вдруг волной окатившие Повелителя, были очевидны. Самыми кончиками пальцев, не задевая когтями, он бережно пробежался ото лба к подбородку. Она красива. Действительно красива. Опустившаяся тишина куполом отгородила их от окружающих. Комната будто исчезла из Темного Мира. Сюда не смог бы сейчас зайти ни один прислуживающий демон, полудемон или дух. Существовал только один демон и один человек. Плененный очарованием лежащей девушки, Повелитель подался вперед. Сжал между ладоней лицо, вглядывался в каждую линию. Пытался сопоставить то, что он видел, со своими ощущениями. Пытался, и не мог. Сел рядом с ней, спустился левой рукой от лица ниже: шея, ключица, грудь. Очень раздражала эта шероховатая ткань, закрывающая такое занимательное тело. А кожа да, кожа у нее приятная. Нежная. Демон ухмыльнулся. И с силой разорвал так мешающее ему одеяние. Во-от, так-то лучше. Сжал одну грудь, прикусил вторую. И понял, что сдерживать себя он больше не в состоянии. Остался последний, маленький нюанс: демону до безумия захотелось заглянуть в её полные ужаса глаза. Ну ничего, с его легкой подачки она сейчас придет в себя. Давай же, ну!