Страница 12 из 23
Пауза.
- Ну и что ты надумал?
Алексей Иваныч повернулся на бок.
- А давай-ка ты сперва изложишь свои соображения.
Пауза.
- Ладно, - согласилась женщина. - я так я... Видал одеяньице-то её?
Супруг хмыкнул.
- Смело, не отрицаю. Ну да вон я надысь в городе был, там две близняшки тоже в кружевных платьицах щеголяли, всё видать на просвет и край попы снизу торчит... А ещё и постарше этой пигалицы, пожалуй...
- Не платье это на ней, Лёша. Как его... топик называется. Точь-в-точь такой у Дашки, внучки бабки Дарьи. Аккурат она сейчас у неё гостит.
- Хм... что-то не видал я на ней такого...
- Да где б ты видал, коль целые дни на работе. Да она и надела-то его один раз, по приезду. Бабка Дарья её обломала враз, по ней, все девки в монашьих одеяньях ходить обязаны... Но тут не о Дашке речь-то, и не о просвете в кружевах. Видно же, с чужого плеча вещь на потеряшке нашей.
- Ну...
- Вот те и "ну". И не сомневайся даже. По покрою враз видать. На большую девочку сшито, а этой пигалице вместо платья приспособлено. Вот как примерно твою бы майку Ленке нашей вместо сарафана...
Пауза.
- Ладно, топик... А трусишки на ней точно Ленкины.
Алексей Иваныч вновь хмыкнул.
- А что, Ленке нашей на заказ труселя-то шили? Массовое производство, однако...
- Да не такое уж и массовое, мне их Алёна добыла, через свояка-моряка. Откуда-то аж из Сингапура привёз шмутья чемоданы... А сандалеты на ней Катюхи Скляр, если ты заметил.
- Ну уж Катькины-то сандалеты точно не из Сингапура!
- Не понял ты, Лёша. Не такие же, а именно Катькины. У той сбоку подрано, и у этой точь-в-точь. У той на левой одна блестяшка отвалилась, и у этой нету. Точно в том же месте.
- Ну-ну... Уж не хочешь ли сказать, что эта малышка точь-копию Катькиных сандалет соорудила? Вот так, походя, ага. Без колодок, да без инструмента. Тут с оснасткой-то, да опытный сапожник за полный рабочий день хорошо если управится.
- А вот это вопрос, Лёша. Я говорю чего вижу.
Глаза женщины в темноте блеснули.
- А серьги эти её? В таких не малолетке гулять, в таких только в ансамбле песни и пляски...
- Ну стащила у матери, чего там, - уже больше по инерции возразил хозяин дома. - Не зря же мамка-то у неё Лаура. Модная дама, должно быть.
- Тебе лишь бы чего заспорить, хоть даже и не по делу! - рассердилась супруга. - Где ты видывал, чтобы соплюха в таких серёжках и спать ложилась? А браслет? Ты браслет у ней видал?
Пауза.
- Вот браслет да серьги, это её. А всё прочее с чужого плеча.
Пауза.
- А кошка?
- А что кошка?
- Да она ж кошки в жизни не видала.
- Да ой, - усомнился Алексей Иваныч.
- Да-да-да! Как она руку-то к ней тянула... Это Ленка, стрекоза, быстренько плечо помощи подставила, разговор удачно свернула. Детишки, они ж думают, взрослого обмануть легче лёгкого. Взрослые не видят ничего, не замечают.
Надежда Борисовна придвинулась к мужу вплотную.
- А глазищи эти её?
- Мда... - Алексей Иваныч помедлил. - Глазищи совершенно необычайные, надо признать...
- Нездешняя она, Лёша, - горячо зашептала тётя Надя. - Неземная. Голой явилась в этот мир, аки херувим... и наши ребятишки гардероб ей сообща соорудили...
Теперь мужчина разглядывал собственную супругу так внимательно, как будто видел впервые.
- Чего молчишь-то? - не выдержала Надежда Борисовна.
Пауза.
- А нечем мне тебе возразить, Надя. Все карты ровно легли. И небесное знамение, и эта девчонка, невесть откуда взявшаяся... с фиолетовыми глазами...
Долгая, долгая пауза.
- Чего теперь делать-то, Леша? А?
Ещё более долгая пауза.
- Может... сообщить надо куда? Ну, в Академию Наук там...
Алексей Иванович молчал так долго, что супруга уже подумала было - ответа не будет.
- Нет, Надя, - наконец заговорил он. - Никуда и никому мы сообщать не станем. Не надо это ей. Да и нам никак не надо.
Пауза.
- Ничего хорошего из этого не выйдет, точно.
Он приподнялся на локте.
- Помнишь древний закон гор? Гость - священен, выдать его - позор на весь род. Так вот... У нас в гостях она. Не у академиков, а лично у нас с тобой в дому. Понятно?
- Так а чего делать-то тогда?
Пауза.
- Чего делать, говоришь... Умыть, накормить-напоить да спать уложить. Чего ещё с гостями делают?
Дорожный мастер вдруг усмехнулся.
- А с телефоном-то у неё ловкий фокус вышел. Ой-ёй, крутой фокус... Как она это утворила, ума не приложу... Ведь это я натурально с её мамкой разговор-то вёл, Надюш. Лаура которая... если, конечно, она Лаура. Только сейчас дошло...
- Ну-ну... - усомнилась тётя Надя.
- Вот те и "ну-ну"... Такое ощущение, будто на том конце провода говорят по-иностранному, а здесь всё по-русски слыхать...
- Так ведь и провод-то был оборван, сам говоришь!
Мужчина ухмыльнулся шире.
- Так для того и оборван, так полагаю, чтобы нашенская линия межзвёздному разговору не мешала. Не зря же Петька у окошка руками-то махал, знаки своему дружку закадычному, Ваське Скляру делал...
И в этот момент раздался отчаянный крик.
..........
Циркулярная пила распиливала Петькину голову вдоль, и поперёк, и на множество маленьких кубиков...
Петька Столбов проснулся окончательно, дико вращая глазами. Ниу визжала во дворе заходящимся, вибрирующим от ужаса визгом - право, вряд ли на всей Земле найдётся ещё девчонка, способная издавать такие звуки. НЕЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ.
Раздумывать было некогда. Петька ногой отшиб чердачную дверцу и скатился во двор по приставной лестнице, как был, в одних трусах. Однако его опередили.
- Что, что случилось?! - тётушка и дядюшка также выскочили на крыльцо в чём были.
- Звёзды!!! Звёзды кругом!!! Аииииии!!!
- Ох ты, господи! - тётя Надя уже обнимала девочку. - В дом, скорее в дом... сейчас, маленькая, всё будет хорошо... ну что ты...
Визг стих, сменившись сдавленными завываниями, всхлипываниями и прочими нечленораздельными звуками. Все обитатели сгрудились у дверей, наблюдая, как тётушка бережно укладывает перепуганную девочку в постель. Алексей Иваныч, как по наитию, включил свет везде где только можно, и сейчас дом сиял, как люстра.
- Ну-ну-ну-ну... что ж ты так темноты-то боишься... большая же девочка уже...
Тётя Надя всё гладила и гладила малышку по голове, бережно и нежно.
- Я... хочу прощения попросить... у вас... - зубки звёздной гостьи выбивали кастаньетную дробь, и вся она крупно дрожала, как в сильном ознобе. - Я наврала... меня Ниу зовут... и я с планеты... Мья... Мьяданандрьяна... из галактики... Амбатофинандрахана... верите?
- Ну а как же, - тётя Надя улыбнулась. - Тебе да не верить, кому тогда? Чем ты Зорьку-то нашу так шандарахнула? Аж искры меж рогов...
- Это... не я... это... защитник, - девочка показала браслет на запястье. - Он... сам... устраняет угрозу... хозяйке... автоматически... я его только включила... испугалась потому что... простите...
- Ну и ладно, ну и проехали, - вновь тепло улыбнулась женщина.
- У нас там... никогда не бывает... так темно... - Ниу всё никак не могла справиться с колотившей её дрожью. - Днём светит солнце... а ночью противосолнце... оно... на гало-орбите... обращается... в точке либрации... и всегда... на ночную сторону... солнечный свет отражает...
Новый раскат зубной кастаньетной дроби.
- А когда я... звёзды увидела... на небе... мне показалось... что космос проглотил всё вообще... и теперь вокруг... только чёрная мёртвая пустота... будет всегда...
- Маленькая ты моя, - тётя Надя всё гладила малышку по головке. - Как же вы не боитесь летать-то в космосе, раз такое дело? Там же страшно должно быть.
- Конечно... страшно... как же может быть не страшно... когда вокруг чёрная пустота, наполненная смертью? Только иного пути нет у нас... чтобы суметь достойно жить, надо научиться проходить сквозь страх смерти... так мама моя говорит... а она не врёт... никогда... не то что я...