Моя тысячелетняя любовь

Кэл распорядился обустроить лагерь прямо здесь, и начал обвешиваться всем имевшимся на борту оружием.

- Ты нас покидаешь? Один? - Поинтересовалась я.

- Здесь недалеко есть небольшой холм. Метров четыреста. Нужно осмотреться. Меня беспокоит информация о местных формах жизни.

- Представь себе, и меня. Возьми ещё кого-то. И оставь нам немного оружия.

- Я работаю один. Ещё одну партию оружия выгружает Горн. Горн! Раздай оружие всем. Никто ни куда не ходит сам. В туалет только на ва. Теперь из-за трещины они будут скорее ловушкой, чем защитой. Траг, ты за главного. Сай и Горн, придумайте, как запаять трещины и сделать из ва надежное укрытие. Надо починить люки. Диарт, постарайся обнаружить формы жизни, которыми ты пугал нас. - Раскомандовался Кэлон внезапно зычным голосом. Не помню, чтобы он говорил кому-то ещё, кроме меня, такие длинные тирады за всё время моего наблюдения за ним на корабле.

Не успела я придумать хоть какое-то возражение, как зверобой бесшумно скрылся в зарослях, не оставив после себя даже легкого дуновения. Тяжелая лапа Трагаона успокаивающе легла на моё плечо:

- Не бойся, красавица. Кэлон такая задница, что с ним точно ничего не случится.

- Сганнар ещё большая задница. Но с ним случилось.

Стемнело практически мгновенно.

- Ущелье! - Многозначительно развел руками Диарт, обвешанный всеми склянками, которые смог найти на кораблях и приспособить под полевую лабораторию. Почва оказалась не кислой, как и влага в воздухе, оседавшая на больших, похожих на огромные лопухи, листьях. После многочисленных манипуляций, Ди объявил, что влага является вполне питьевой, и её можно собирать с листьев в ёмкости, пока мы не найдем более обильного источника воды.

- Возможно, данные о кислотности были собраны нашими исследователями с засушливой поверхности планеты. Завтра попробую соорудить дрон, чтобы осмотреть окрестности. Надо попытаться найти брошенные стоянки старателей. Там может быть что-то ценное.

К вечеру Кэлон так и не появился. Я была на грани истерики, но усиленно пыталась это скрывать, боясь вызвать подозрения в неравнодушии к нему и неверности Сганнару. За прошедшие сутки скитаний по космосу вся команда смогла удостовериться в чувствах Кэлона. Он даже не пытался замаскировать свою необычную сверхзаботу обо мне, перемежающуюся с напряженными мрачными взглядами. Плевать ему было на общественное мнение. Чего нельзя было сказать обо мне. Я в ответ демонстрировала подчеркнутую официальную любезность.

Диарт так и не засек никакой активности сколь-нибудь крупных существ. В джунглях копошились насекомые, лишь немного отличающиеся от привычных своим внешним видом. Никакой исходящей от них опасности Ди так и не установил. Слегка растеряв свою осторожность и доверившись данным нашего исследователя, Горн разжег костер, вокруг которого мы с удовольствием грелись. А Трей жарил каких-то жуков. Ну и гадость.

С наступлением темноты температура упала на несколько градусов. Не критично, но погреться возле обычного земного костра было очень кстати.

Горн, как обычно, о чем-то увлеченно шептался с Саем, когда вдруг резко подавился. Из его рта тонкой струйкой стекала кровь. Он резко затих и удивленно посмотрел на свой живот. На серой футболке быстро расплывалось черное при свете костра пятно крови, будто обрисовывающее очертания невидимого широкого шипа, торчащего из его живота. Все замерли в шоке и не понимании, что за чертовщина только что произошла. Внезапно невидимый шип замерцал, и за спиной Горна выросло огромное трехметровое чудовище. Шип был окончанием его огромного хвоста. Больше всего эта хрень походила на нашего скорпиона, которому приделали голову богомола. Чудовище приподняло испустившего последние дыхание Горна и с легкостью отшвырнуло его тело далеко в чащу джунглей. Потом он в упор уставился на меня. Своими огромными полностью черными продолговатыми фасеточными глазами. Первым очнулся Сай, начав палить в него из плазменного пистолета, за четверть секунды способного расплавить железо.

У этой штуки не было никакого специального защитного поля. Но раскаленные плазмоиды просто стекали с его панциря на землю, как чертовы капельки летнего дождика. Если бы с него можно было считать эмоции, я бы сказала, что он лениво повел головой на Сая, и нехотя плюнул. Несмотря на то, что тот отскочил, эта гадость чётко рассчитала свой плевок.  Голова ещё одного головореза Сганнара тут же расплавилась, словно от кислоты. Я очень медленно отступала в джунгли. Трагаон держал свои мачете на изготове, но увидев участь Сая, не спешил делать резкие движения. Все замерли так же, как и я, лихорадочно соображая, что делать теперь, когда оказалось, что оружие эту штуку не берет.

Он выбрал меня. И смотрел прямо на меня. Погружаясь в черноту его глаз, я внезапно услышала его мысли. «Ничтожные насекомые. Хочу её силу. Сожрать. Получить.»

Мою силу, стало быть. Ни Регев, ни Ди. Мозг лихорадочно подбрасывал мне в помощь картинки с Тигнии: вот мне удалось, ни к кому не прикасаясь, вломить в челюсть Регев, слегка придушить Лаора, выстроить ментальный щит от Сганнара. Не отрывая взгляда от этой дряни, я глубоко вздохнула и поверила ей. Приняла её веру в мою силу. Раз ты так хочешь, ты её получишь. Я не очень хорошо знала этих ребят, но они ребята Сганнара, а значит теперь и мои. Я очистила свой разум, а злость взяла и намотала на руки, заставляя пространство вокруг них вибрировать и уплотняться. Потом я запустила огромный шар злости в башку проклятого богомола. Он резко пошатнулся, удивленно потряхивая головой, и замерцал. Через секунду он исчез. Но я не отпускала его мерзкий образ из своей головы. Если растеряюсь сейчас, решив, что мне нужно его обязательно видеть, чтобы жахнуть - мы все трупы. Не нужно мне его видеть. Я помню тебя, вонючее членистоногое. Мой первый парень был Скорпион по Зодиаку. Редкая сволочь оказался. Я гадливо ухмыльнулась. Извращенное подсознание само подбрасывало страшные картины расправы над ним. Представляя голову богомола, я пролезла под его кожу, представила его нервные узлы и сосуды. А потом я представила как они рвутся, взрываются как воздушные шарики.

Его голова взорвалась прямо над Трагаоном, обливая его своей кровью. Хвала всем богам этого планетоида, сама кровь оказалась без кислоты. Дергаясь в конвульсиях, чудовище последний раз взмахнуло гигантским хвостом и вонзило его в живот Трина. Торжество нашей скорой победы на лице моего оливкового гиганта даже не успело померкнуть.

Скорпион ещё раз подернулся рябью и затих навсегда.

Ди и Регев подскочили к тяжело дышащему Трагаону. Он растерянно улыбался. Я не могу сейчас к нему. Сейчас не могу.

Все ещё заставляя свою внезапно открывшуюся силу работать, я прощупала пространство вокруг нас, пытаясь учуять притаившихся родственников убитого мной аборигена. Вблизи родственников не было. Километров за восемь от нашего лагеря мой мозг, словно компьютерную голограмму, уловил изображение спящего высокого на дереве Кэлона. Его лихорадило, но, кажется, жизни ничего не угрожало. Картинка в голове услужливо отмотала изображение назад. А вот и причина: укус местного варианта шершня. Черт. К утру должно полегчать, Кэл. Я отчаянно этого захотела и почувствовала, как от сердца отделилось моё материализовавшееся желание и, словно электрический импульс, помчалось по горящим в моей голове голографическим нитям к Кэлону. Кэл дернулся и наполнился желтым светом.

Чувство самосохранения внезапно дернуло меня дальше. От Кэла. Вынося часть сознания из ущелья, на поверхность самой планеты, моя новая сила показала мне ад. Тысячи скорпионов бродили по пескам Тиора-117, сталкиваясь и пожирая друг друга. У мелких особей не было шансов. Самые крупные были в два раза больше нашего недавнего «друга». Некоторые спускались в ущелье, чтобы отложить на краю джунглей свои яйца, подальше от палящего солнца и прожорливых сородичей. Но для жизни тропический и влажный воздух им не подходил. Поэтому вылупившись, и дождавшись темноты, они тут же лезли по стенам обратно в пустыню, где большинство из них тут же становилось кормом для своих родителей и прочих сородичей.  Мы не выживем здесь. Хотя джунгли их не привлекают, они все-таки сюда заходят. Рано или поздно они найдут нас.