Пикировщики

- Так точно! - бодро ответил тот. - Славно работают, как часы!

В телефонах зарокотал командирский бас:

- Ты... в следующий раз изволь докладывать! - хотя знал, что Прядкин по-своему был прав - перед боем оружие следовало опробовать.

Неизвестные самолеты пронеслись далеко в стороне. Ар-2 развернулся и лег курсом на север. Горизонт раздвигался: виднелись просторы лесных далей, серебристые пятна полей колосящейся ржи, синие озера и болота. В зеленом массиве появилась прогалина, и в ней заголубела широкая лента реки Неман, ее знакомый изгиб, в который упиралась другая река - ее приток Зельвянка, городок Мосты, за ним - железнодорожный мост.

Еще издали летчики заметили в Мостах зловещие клубы пожарища: горела станция. Широкий шлейф дыма поднимался кверху, стлался по земле до реки, закрывая городок.

- Курс: триста тридцать! - подал команду стрелок-бомбардир. - Держи высоту, командир, и скорость...

- Есть курс, скорость, высоту! - автоматически продублировал Усенко.

В кабинах стало прохладно: Ар-2 летел на большой высоте. Воздух был чист, видимость, как говорят летчики, миллион на миллион, отменная - пространство обозревалось вокруг на десятки километров.

Константин оторвал взгляд от горизонта и с тревогой посмотрел под самолет на знакомую излучину реки, где, помнил по прошлым полетам, находился крупный военный лагерь. Лагеря не было. На его месте виднелись лишь ровные ряды квадратиков от снятых палаток да желтеющие под лучами солнца дорожки и линейки. Но вся территория лагеря была густо усыпана круглыми воронками от бомб. Сколько ни вглядывался летчик, следов людей, боевой техники и имущества не было. Удар немецких бомбардировщиков, как видно, пришелся по пустому месту.

"Успели сняться!" - с облегчением подумал Костя, и чувство тревоги у него сменилось удовлетворением.

По курсу "арочки" за тупым фонарем передней кабины внимание летчика привлекла пепельно-серая полоса. На общем зелено-сине-голубом фоне она широким темным мазком поднималась от линии горизонта и верхним неровным косматым краем упиралась в синь неба. Константин не сразу понял, что это дым, а поняв, удивился его масштабам, спросил бомбардира:

- Слушай, Саша! Что это горит впереди? Неужели Гродно?

- Похоже, - сдавленно ответил тот. - Подлетим поближе, уточним...

Город Гродно горел. Горели железнодорожная станция, депо, кожевенный и стекольный заводы. Пламенем пожаров озарялись трубы тонкосуконной и мебельной фабрик, здания, костелы, жилые дома. В непроглядном дыме потонула возвышающаяся над городом знаменитая Замковая гора - древний город с замечательными памятниками истории и культуры. Мощные взрывы раздавались в районе мельничного завода, городской больницы, зоопарка.

Горел аэродром. Языки пламени пожирали ангары, авиаремонтные мастерские, складские помещения, жилые корпуса. На месте самолетных стоянок полыхали костры. Костров было много - это догорали на земле разбитые самолеты базировавшейся здесь 11-й смешанной авиадивизии 3-й армии. Зеленое летное поле, взлетно-посадочная полоса, рулежные дорожки - все пестрело пятнами больших и малых воронок. А над разрушенными зданиями авиагородка, над жилыми кварталами и парками города носились чужие одномоторные самолеты Ю-87. Друг за другом сваливались в крутое пике, и там, куда они направляли свой смертоносный груз, сверкал огонь взрывов, вставали султаны вздыбленной земли, рушились здания, гибли люди - все обволакивалось новыми и новыми клубами пыли и дыма.

Перед глазами летчиков раскрывалась ужасная картина. Но город не был повержен; в дыму и в пламени рождалось и нарастало сопротивление вероломному врагу. Над клубами дыма Усенко разглядел вспыхивающие в воздухе черно-белые шары разрывов снарядов зенитной артиллерии. В районе аэродрома звено "чаек" истребителей И-153 - вертелось в колесе воздушного боя. На них наседало до двух десятков тонкофюзеляжных с короткими, будто обрубленными крыльями "мессершмиттов". Положение "чаек" было крайне тяжелым, но они поле боя не покидали: уклоняясь от пулеметно-пушечных трасс врага, сами поливали его огнем, яростно бросались на вражеские пикировщики, сбивали их с боевого курса, не давали прицельно бомбить объекты. Можно было только дивиться бесстрашию "чаек".

- Где же другие истребители? Где помощь? - чуть не кричал летчик, глядя на неравный бой "чаек". Почти с неприязнью смотрел он на штурвал своего бомбардировщика: рядом в небе в отчаянном меньшинстве дрались с врагами его товарищи по оружию, а он им ничем помочь не мог.

Летчик догадывался, что внезапным ударом на рассвете врагу удалось нанести гродненскому соседу - 11-й смешанной авиадивизии - весьма серьезный ущерб и тем обеспечить себе преимущество, господство в воздухе - главное в современной войне. Дравшиеся "чайки", по-видимому, были небольшой уцелевшей частью. Но 11-я дивизия не единственная на "белостокском выступе"! Есть и другие, они обязательно придут на помощь "чайкам", и прежде всех их 9-я дивизия! Надо только срочно, немедленно сообщить, поднять!

- Костя-а! - прервал мысли голос бомбардира. - Убери газ, ты держишь скорость больше расчетной.

Пилот взглянул на прибор. Действительно, охваченный тревожными думами, он непроизвольно прибавил обороты моторам, и самолет летел на предельной скорости. Летчик сбавил скорость.

А телефоны продолжали встревоженно гудеть:

- Это не провокация, Костик. Это - война!

- Я это понял еще на рассвете. Фотографировать будешь?

- Нет. Обойдем стороной. Бери на север, выйдем на Августовскую дорогу... Эх, Гродно... Эф-три! Эф-три! - вызвал Филиных радиста. - Записывай радиограмму...

Пылавший город остался позади. Разведчики полетели на северо-запад вдоль шоссейной дороги Гродно - Августов. По ней друг за другом на расстоянии одного-двух километров на запад следовали три воинские колонны. За ними на конной тяге пылили пушки, крытые и открытые повозки.

- Воздушный бой! - оторвал от наблюдений голос Прядкина.

- Где? - вскинулся Усенко.

- Слева ниже нас. В районе головной колонны войск.

Летчик наклонил "арочку" и увидел, как короткие и тупоносые истребители И-16 смело нападали на большую группу фашистских двухмоторных бомбардировщиков Ю-88. Один фашист беспорядочно падал.

- Девять "ишачков" против тридцати! Так их...

Под ударами советских истребителей строй вражеских бомбардировщиков распался: часть их повернула обратно, другая упорно летела к Гродно. В стороне от дороги, по которой следовали наши войска, на зеленом фоне леса возникли серые кружочки - это фашистские самолеты освобождались от бомб, сбрасывая их куда попало.

Впереди Ар-2 показались извилистые берега реки Бобр и местечко Белокаменно. Над местечком по кругу носилась шестерка Ю-87: они бомбили наши войска. С разных мест по вражеским самолетам вели огонь зенитные пулеметы. Летчикам хорошо было видно, как искрились огнем их счетверенные установки.

Дальше по Августовской дороге в нескольких километрах от Новокаменно внимание летчиков привлекли вспышки огня на опушке леса - артиллерийская батарея из шести орудий вела бой с немецкой пехотой. От местечка к батарейцам бежало много красноармейцев. С другой стороны к ним подходила вражеская автоколонна, по которой стреляли батарейные орудия. Колонна состояла из приземистых грузных автомобилей с короткими кабинами и длинными кузовами. В кузовах плотными рядами сидели солдаты в зеленых касках и серо-зеленых мундирах. За некоторыми автомашинами катились тяжелые минометы и пушки. Дальше двигались крытые фургоны, автоцистерны, кухни.

Колонна следовала на восток и была очень длинной. Ее головная часть остановилась, упершись в позицию нашей батареи, а окутанный пылью хвост еще двигался, исчезая в гуще начинающихся здесь Августовских лесов. Машины подъезжали одна за другой, останавливались. Из них во все стороны выскакивали серо-зеленые фигурки: одни из них тут же падали под разрывами и оставались лежать неподвижно, другие бросались в кюветы или исчезали в густых зарослях соседнего леса.