Очерки

В школе Искра училась, как все, была твердой «хорошисткой», держала нейтралитет с представителями всех мелких группировок в классе, будь то «ботаники», «хулиганы», или «шалавы». Общественная деятельность, которую она вела еще в детском саду, участвуя на первых ролях во всех новогодних спектаклях, постепенно стала сходить на нет . Она все еще лучше всех читала героические стихотворения на школьных слетах юных пионеров или линейках, посвященных дню Победы. Но к старшим классам это была уже не та задорная Искра, это была уже только оболочка, сама же Искра потухла, сморщилась и старалась быть как можно незаметнее. Она и сама уже не помнит и не понимает, как и почему это произошло. Может быть, затянулся «переходный возраст», может, появились комплексы неполноценности, ведь Искра считала себя слишком полной и некрасивой; мама говорила ей, что она обычная, и никогда ни за что не хвалила, понижая самооценку девочки. Но, скорее всего, окончательно исчезло детско-восторженное восприятие мира, хотя его отблески и сопровождали ее до конца жизни; до конца жизни она оставалась в глубине души открытой и наивной девочкой в розовых очках.

Поступив после школы в МГУ, она вплоть до третьего курса оставалась крайне зажатой, не смотрела на свое безобразное, как ей казалось, отражение в витринах магазинов или окнах метро, с завистью любовалась раскрепощенными и умеющими себя подать однокурсницами. Только после того, как на нее стали обращать внимание молодые люди, она почувствовала себя уверенней, в ней появился какой-то шарм. Она больше не стеснялась своего отражения, но за ней все еще никто не ухаживал. Вообще, в отношениях с молодыми людьми она была неопытна и поэтому крайне осторожна. Мама никогда не учила ее, как нужно держать себя с мужчинами. Такой темы, как секс, дома вообще не поднималось, ведь это была интеллигентная семья. Даже то, как именно появляются дети, Искра узнала в пошлой форме от своих одноклассниц , да и то только лет в 15. Впервые по-настоящему поцеловавшись только в двадцать один год, в двадцать три она решила, что нужно уже взрослеть и стала женщиной, закрутив роман с одним из сотрудников компании, в которой работала. Как и все тонкие натуры с заниженной самооценкой, Искра, не получившая в детстве достаточного количества тепла и ласки, была крайне податлива на любые проявления к ней интереса. Именно поэтому она немедленно приняла первые в ее жизни ухаживания несимпатичного и крайне оригинального по манере молодого человека, который оказался жутким ортодоксом и пытался даже запрещать ей носить платья желтого «неправославного» цвета.

В конце концов, расставшись с ним, Искра вдруг получила неожиданный подарок судьбы: ее пригласили в крупную компанию с хорошей зарплатой. Университет к тому времени был уже закончен, и Искра с головой ушла в работу, тем более, что деловую карьеру она предпочитала семейной. Через год ей уже доверили вести дела небольшого дочернего предприятия, а еще спустя полтора года она погибла в автомобильной катастрофе, возвращаясь домой с работы. Она не оставила после себя ничего, кроме хороших отзывов, теплых воспоминаний и груды искореженного металла на обочине шоссе.

Сашенька

После школы Сашенька Лазарева не поступила в Историко-архивный институт. Она чувствовала, что не подготовлена, хотя посещала подготовительные курсы и занималась усердно, будучи барышней крайне целеустремленной. Провалив экзамены и на второй год, Сашенька приуныла. Тут ее и подловила мама, женщина умная и интеллигентная, прошедшая в духовных исканиях типичный путь советского инженера от йоги к православию. Внушив Сашеньке, что она никуда не поступит без обращения к Богу, мама стала брать Сашеньку на воскресные литургии. Поскольку к Богу обычно обращаются люди слабые духом, немощные или сломленные несчастьем, Сашенька, с ее позитивным взглядом на мир и неуемной энергией поначалу чувствовала себя довольно неуютно в таком коллективе. Но постепенно она поняла, что это даже удобно: не нужно особенно за собой следить, ведь приветствовалась естественная красота, не нужно стремиться хорошо одеваться, ведь это грех, нужно жить только сегодняшним днем. И Сашенька постепенно втянулась в такой ритм жизни, тем более, что он затронул самые глубинные, скрытые струны ее души, ведь, по сути, она была стеснительным и ленивым человеком. Ей было хорошо в церковной жизни, она поплыла по ее течению, не забывая, однако, готовиться к вступительным экзаменам.

Экзамены были сданы, и даже не в Историко-Архивный, а в МГУ, лучший московский вуз. В течение всех лет учебы Сашенька исправно посещала церковь, это помогало ей на время отстраняться от московской суеты и мандража перед экзаменами, отрешенность от мира помогала ей сохранять душевное равновесие. Однако в один прекрасный момент она вдруг стала осознавать, что начинает воспринимать всех нецерковных, а тем более неправославных людей как своих врагов, врагов церкви и России. Возможно, это произошло по причине того, что Сашенька была максималисткой, и для нее не существовало серого цвета, только черное и белое. Но она не хотела ненавидеть людей только потому, что они не ходили в церковь, она ведь не имела на это права. Разочаровала ее и изнанка церковной жизни; склоки и дрязги церковнослужителей и их окружения разрушили тот идиллический мир, который она поначалу боготворила. Этим и было обусловлено постепенное охлаждение к церкви, тем более, что университет был закончен, появилась серьезная работа, и Сашенька была просто не в состоянии подниматься на службу каждое воскресенье. Потом она вышла замуж, достаточно сложно родила первого ребенка, на что ее мама, обозленная охлаждением дочери к ней и к церкви, сказала, что Сашеньке так и надо, поделом, нужно было принимать причащение. Мама, у которой находилось много ласковых слов для невинно убиенной царской семьи, но не для собственной дочери, вообще почему-то решила взять на себя роль посредника между дочерью и Богом, хотя Сашенька и сама не переставала в него верить; мамины увещевания лишь раздражали ее, целиком захваченную уходом за слабым ребенком.

Спустя два года, решив родить второго ребенка, Сашенька твердо решила, что все будет хорошо и без причастий, и абсолютно спокойно родила вторую дочку, здоровую и крепкую. Это убедило ее, что нельзя быть такой внушаемой, нужно правильно настраивать себя, тогда все получится. Ведь то же самое происходит и в церкви, где человек настраивает себя на то, что Бог поможет, эта мысль укрепляет волю человека, и все складывается гладко.

Сашенькино мировоззрение стало кардинально меняться. Раньше она не задумывалась над тем, почему у других религий тоже мироточат иконы, почему тибетских монахов находят нетленными и благоухающими, как и православных святых, и почему вообще каждая конфессия думает, что спасется лишь она. От ее нелюбви к евреям не осталось и следа. Она решила, что народ, не имеющий своей страны, но сумевший на протяжении веков так выстраивать политику других государств, что получил-таки свое государство, по крайней мере, может служить примером для других.

В борьбе с житейскими невзгодами и болезнями Сашенка, конечно, постоянно прибегала к помощи церкви и Евангелия, также, впрочем, как и к помощи огородотерапии и шопинга, но серьезно надеялась только на свои силы.

Лизавета

«Да разве может он понять, что мне нужно, в самом деле!»– с горечью, обидой и презрением думала Лиза Темнова, зарывшись с головой в одеяло. Муж , чмокнув ее в щечку, ушел смотреть футбол, а она изо всех сил пыталась заснуть, для чего старательно направляла свои мысли в мир несбыточных романтических фантазий. Еще совсем недавно, каких-то десять лет назад, эти фантазии были для нее реальностью. Их главный герой, который тогда казался принцем на белом коне, угощал Лизу кокосовыми пирожными, дарил цветы и водил в кафе. Сейчас он сидит в соседней комнате, в перекошенной футболке и обвисших трениках, с головой погрузившись в футбольные страсти. Белый конь ускакал, романтика улетучилась, принц обленился и раздобрел. Конечно, Лиза любит его, ей уютно и комфортно в его обществе, он умный и начитанный, заботливый отец, дети обожают его, но…