Страница 26 из 64
Моим ориентиром должна послужить ёлка, у которой я так удачно свалилась. Пока только не могу решить, стоит ли возвращаться своим путём. Вдруг мой оживший кошмар ещё там? От свежих воспоминаний меня передёрнуло.
Пришлось вернуться к ёлке. С этой стороны лапы очень низко висят, там, где я упала, так не было…
Я не поверила своим глазам. На одной из веток висела на тонкой цепочке блестящая фигурка лошадки-качалки.
Вообще ничего не понимаю, это же маятник той девчонки-телепатки! Как он здесь оказался? В голове не укладывается, что его хозяйка дерзнула прогуляться перед сном по территории нашей Академии. Но в любом случае, вот он, маятник, от ветра покачивается.
И что делать, здесь оставить или забрать? Вдруг она его потеряла?
Или кто-то его украл и специально сюда повесил.
Долго не решалась взять его в руки. Маришка уверяла, что маятники обычно не содержат своей магии и лишь являются проводниками. Всё ещё сомневаясь, я потянула за цепочку.
Лошадка была холодной, но приятной на ощупь, без острых выступов и шероховатостей. И, на первый взгляд, безобидной. Я опустила её в карман плаща, где она звякнула о значок Раса, — вытащила тогда из опилок и забыла про него. Вот выберемся отсюда, так сразу всё отдам.
Возвращаться мне не хватило духу. Зверь не мерещился из-за каждого дерева, но встречаться с ним снова мне не хотелось. Навязчивая мысль о монстре, питающимся людскими душами, не давала покоя и уже порядком раздражала, но что делать, ведь он существует в этой реальности? А ребята могли быть где угодно и в любом обличье, скорее, они меня найдут, чем я их.
Я позвала Маришку, Раса. Тихо, неуверенно, мышь пищит громче. Придерживая капюшон, я неторопливо пошла прочь от ёлки. И от Зверя.
Не знаю, сколько я ещё плутала, размазывая по лицу дождинки и слёзы. Подлесок стал гуще, кусты неприлично разрослись, и мне пришлось свернуть, чтобы не лезть через них непонятно куда.
Взобравшись на небольшой пригорок, я чуть сразу с него не скатилась: на поляне передо мной стояла тёмная человеческая фигура. Слава Богу, не рогатая.
Человек стоял неподвижно, неестественно вскинув правую руку, словно хотел накастовать заклятие, или же защитится от неизвестной угрозы.
Нет, это не человек, это статуя. Обозналась во тьме.
Я спустилась поближе, чтобы рассмотреть находку. Может, истукан указывает направление?
Интересная какая-то статуя, без пьедестала и таблички. По грубо вытесанному лицу сложно разобрать, кого она изображает, одежда с трудом угадывается. И почему выбрали такую странную и напряжённую позу? Место для монумента тоже престранное, совершенно нерасчищенное. Как будто просто взяли и превратили человека в камень…
Учитывая, где я нахожусь, это вполне возможно.
Вспомнив рассказы о магических вспышках, я почти в этом уверилась. Но кто этот несчастный?
А вдруг это?..
— Рас?
От новой волны страха затошнило. Я покачнулась, теряя контроль над собственным телом.
— Рас… — жалко вырвалось у меня из горла. С трудом сделала вдох. — Рас! Ра-а-ас!
Разрыдавшись, я опустилась на колени. В ладони тут же впились валяющиеся в траве острые камешки.
Что с моими друзьями? Где они? До них добралось чудовище?
Не могу поднять голову. Боюсь снова увидеть статую.
— Ольга!
Кажется, я вздрогнула от этого крика. Хотела закричать в ответ, но лишь визгливо всхлипнула и стала размазывать рукой нескончаемый поток слёз. Щёки царапала прилипшая к пальцам грязь.
Кто-то опустился рядом. С меня сняли капюшон.
— Всё хорошо. Я с тобой.
Сквозь мутную дымку перед глазами я разглядела Раса. Он не дал мне ничего сказать, прижав свои губы к моим. Они были чуть тёплыми и сухими, но этого целомудренного поцелуя было достаточно, чтобы страх выпустил меня из своих когтей.
Рас отпрянул от меня так же внезапно, как поцеловал.
— Оля, прости. Я просто…
Вот так. Мой защитник вовсе не мой. Он парень Ольги, а я всего лишь никчёмная самозванка. Рас и раньше изображал проявления нежности ко мне, только делал он это для отвода глаз и никогда наедине. А сейчас он нас перепутал…
От укола обиды вновь потекли слёзы. Я тихонько шмыгнула носом и судорожно вдохнула влажный воздух.
Меня обнял Рас. Так крепко, что сквозь тонкую ткань футболки я чувствовала его сердцебиение. Поглаживая меня, как маленького ребёнка, он бестолково повторял «Всё хорошо» и «Не плачь». Наверное, Ольга более боевая, чем я, если её парень не умеет утешать плакс. И от этого становится ещё обидней.
Краем глаза я заметила отблеск от белой сферы.
— Что случилось? — тревожно спросила Маришка. — Что с Олей?
Странно, но в её присутствии плакать сразу расхотелось. Может, мне стало легче от того, что оба товарища целы и невредимы?
— Со мной всё в порядке, — ответила я и попыталась встать с колен. Рас тут же пришёл мне на помощь.
— Ну и зачем ты её с собой взяла? Это могло быть опасно.
— Так предлагала остаться, но Оля настояла, — оправдывалась Маришка, — и ты так быстро улетел, боялись, не найдём тебя.
— Ладно, проехали, — устало сказал Рас и поёжился.
Убедившись, что я нисколько не пострадала, ребята обратили внимание на каменное изваяние, которое я от страха приняла за друга.
Сложив руки на груди, Рас придирчиво осмотрел статую.
— А это ещё кто?
Ответа у нас не было.
— Да уж, не повезло бедолаге, — протянул Рас. — Кто-то превратил его в камень.
— Это и без тебя очевидно, — Маришка обошла статую кругом. — Вполне вероятно, он студент. Так же как и мы пошёл посмотреть, кто здесь волшебством балуется, и сам попал под раздачу. Он давно здесь стоит?
— Не знаю, сама его только что заметила, — от жалости к неизвестному студенту у меня заныло в области сердца. — Вы можете его расколдовать?
— Нет, — немедля ответил Рас. — Мы такое ещё не проходили.
— Это материал второго курса, — печально подтвердила Маришка.
— Жаль. Наверное, он бы смог нам сказать, кто это с ним сотворил.
И мы бы разом получили ответы на все вопросы. Но, увы, студенческая магия напрямую зависит от образовательной программы.
Походив вокруг ещё немного, метаморфы пытались прикинуть, каким способом было осуществлено превращение. Рас даже предположил, что это могла быть, по его словам, «банальная порча», но ни подтвердить, ни опровергнуть свои догадки он не мог.
И что нам делать тоже не решили. Оставить было жалко, взять с собой — невозможно.
Маришка почти ласково коснулась плеча статуи.
— Рас, ты думаешь, он в сознании?
— Не исключено, хотя это бесчеловечно. Я бы с ума сошёл.
— Но это же камень, — возразила я.
— Человек, превращённый в камень, — поправила Маришка. — Даже в неодушевлённых образах можно сохранить разум в разной степени, но лучше этого не делать.
— Я изменюсь, с вашего позволения, — перебил её Рас, — замёрз совсем.
Никто не возражал, когда он превратился в хаски. Если бы я так стояла на холоде, босая и полуголая, то не спрашивала бы разрешения.
Некстати вспомнила про общежитие. Сможем ли мы попасть туда после отбоя?
Мы с Маришкой наблюдали, как пёс настороженно принюхивается к лесным запахам.
— Я велела тебе оставаться под стрелкой, почему ты ушла? Тебя что-то напугало?
Выслушав мой сбивчивый рассказ про Зверя, подруга нахмурилась.
— Мы такого не видели, здесь были только шикрисы… Рас, не ворчи! Я их слышала, сколько мне ещё надо это повторить? Оль, может, ты как раз видела вот этого студента? До превращения в камень?
— Ага, с оленьими рогами и фонарями вместо глаз?
— Да я даже представить не могу, что это может быть. Ты действительно веришь, что в нашем лесу живёт монстр из вашего мира?
— Не совсем из моего мира, я его в кино видела.
— Тем более.
Господи, что за бред, теперь сама себе не верю. Сумасшедшая выдалась ночь.
Рас подбежал к нам, всем своим видом показывая, что надо идти.