Трегуна

— Обожаю тебя, — улыбнулась Марта.

— И я тебя, звезда!

— Обожаю еще и за то, что в свои… Сколько тебе? Шестьдесят восемь? И ведь ты можешь после работы легко пойти в клубешник, а потом дунуть кальян! Видели б тебя студенты!

— Сплюнь! Да лучше сразу коньки в угол поставить! С этими бандерлогами только строгость и дисциплина! Тусы, дэнсы и «бум-бум» только в компании с тобой, звезда!

— Ох, лиса!

— А что, не так? А с кем еще? Не с этим же сонным колумбарием с кафедр! Так и проживут всю свою жизнь между буфетом и пыльным президиумом. Короче, звезда, езжай. Могу тебе даже частично как командировку оформить «а-ля юридический форум».

— Эх, я б с радостью, но не уверена, что в том месте, куда я лечу, проводятся вообще хоть какие-то форумы.

— Джунгли, что ль?

— Ну-у-у…

— Пустыня?

— Тереза…

— Казахстан? Упс, хотя нет, там как раз был отличный форум лет шесть-семь назад. А абсент был такой, что… М-м-м-м… Ладно, все, не долбаю тебя расспросами. В любое время лети. Ну что, чин-чин? — снова подмигнула она.

— Чин-чин, — мягко ответила Марта и обняла подругу.

Сильное головокружение и не менее сильная жажда. Как же хорошо, что хотя бы воздух прохладный… Нет, с непривычки лететь на такое расстояние… И ведь это даже еще не половина пути!

«Прошу прощения, мэм!» — прозвучал рядом вежливый голос. Марта, сидящая в одном из кресел в транзитной зоне международного аэропорта Дубая, с трудом подняла голову и посмотрела на хозяина голоса — полненького араба, у которого на ленточке, повязанной вокруг шеи, висел бейджик сотрудника аэропорта.

— Мэм, все в порядке? Вам нехорошо? — почтительно обратился к ней араб.

— Просто немного голова закружилась, — отмахнулась Марта. — Долгий перелет. Долгий транзит. И вот скоро снова долгий перелет…

— Разрешите подать вам воды?

— У меня в сумочке есть, спасибо.

— Вы позволите посмотреть ваш билет? Это поможет мне определить, как обустроить ваше ожидание рейса с наилучшим комфортом, — чуть поклонившись, предложил сотрудник аэропорта.

— Конечно, — Марта вытащила из сумочки билет и протянула его арабу.

— Выход будет довольно далеко отсюда. Мы с особой заботой опекаем наших пожилых пассажиров, поэтому если угодно, я обеспечу вам кресло-каталку и прикреплю к ней сопровождающего, чтобы с максимальным для вас удобством…

— Кресло, простите, каталку? — оторопела Марта.

— Этим пользуются почти все наши пассажиры пожилого возраста.

— Покорно благодарю, — со смешком в голосе ответила Марта, — но я скорее поползу к выходу на брюхе, чем позволю прилюдно прокатить себя в кресле.

— Как вам будет угодно, мэм, — учтиво поклонился араб. — Но в таком случае я рекомендовал бы вам выдвигаться уже сейчас. И непременно воспользуйтесь траволатором.

— Непременно, — кивнула ему Марта, поднимаясь с места.

Второй перелет, казалось, длился бесконечно. И ноги, и руки ныли мучительно и сильно, а когда она села в старенькое такси в аэропорту прилета, они и вовсе стали болеть.

— У вас с собой есть вода? — на неуверенном английском спросил ее темнокожий беззубый таксист, когда они двинулись в путь.

— Да. А вы хотите пить?

— Нет. Но нам ехать пять часов примерно. Пить захотите, а магазинов не будет.

— Спасибо, — прислоняя голову к окну, ответила женщина, прикрыла глаза и тотчас провалилась в сон.

За полчаса до того, как таксист притормозил у будки кассы недалеко от берега, Марта, встрепенувшись, открыла глаза. Несмотря на сон, она ощущала сильнейший недосып, и в этом не было ничего удивительного — за последние сутки она спала урывками и только сидя, и тело просто изнывало от желания принять горизонтальное положение. Марта стала поначалу без особого интереса разглядывать окрестности. Казалось, никогда в жизни еще она не видела столько кричащей своей сочностью зелени. Ее было так много, и вся она была настолько однородной, что глаз очень быстро привык к этой картинке и стал различать детали: шедшую вдоль обочины группу девочек лет двенадцати-тринадцати (очевидно, местных школьниц, так как все они были одеты в спортивную форму: просторные бирюзовые футболки и длинные широкие шорты золотисто-бежевого цвета); невысокие домики, где, видимо, жили люди; а еще бесконечно длинный арык, проходящий между дорогой, по которой неспешно ехало такси, и дворовой территорией домов; и маленьких смешных пацанят в выцветших футболочках, которые, крича что-то друг другу, неслись как угорелые вдоль арыка. Марте подумалось, что они, должно быть, спускали в арык самодельные кораблики и бежали за ними, стараясь обогнать сильное течение воды — так же любил делать Крис, когда был маленьким и запускал во время ливня пробковые кораблики, спеша за ними по тротуару.

Наконец машина остановилась. «Сидите тут», — сказал беззубый таксист, вылез из автомобиля и пошел к облезлой будке. Он быстро вернулся, открыл заднюю дверь, где сидела Марта, и сказал:

— Приехали.

— Хорошо, — ответила женщина, вылезая из такси.

— Нет, не хорошо. Паром сегодня не ходит.

— Как так? — расстроилась Марта. — А когда следующий?

— В другую неделю, — лениво ответил таксист.

— В смысле «в другую»?! Через неделю?!

— Через неделю, да, — поправился он.

— Но я не могу так! Есть другие варианты?

— Ну, есть Гема.

— Что такое «гема»?

— Пойдем.

С этими словами таксист поплелся к причалу, к которому были пришвартованы длинные моторные лодки и небольшие старенькие катера. «Гема-а-а-а! Гема-а-а!» — протяжно и громко звал таксист. Из одного крошечного катерка показался сонный, очень смуглый мужичонка с кучерявой с проседью бородой. Таксист неуклюже вскарабкался на борт и начал о чем-то говорить с Гемой. Тот отрицательно замотал головой, и тогда таксист стал тыкать пальцем в сторону стоящей неподалеку Марты и одновременно стараться изобразить на своем лице подобие жалости. Гема вздохнул, почесал затылок, махнул рукой и скрылся в своем судне.

Таксист спрыгнул с катера и подбежал к Марте: «Гема отвезет на катере. Я его согласил». Сказав спасибо, Марта вытащила из сумочки кошелек и дала таксисту денег за поездку. Тот пересчитал мелкие купюры, кивнул головой и, морща лицо, сказал Марте: «А я же еще Гему согласил!»

Поняв, что таксист не отказался бы от чаевых за то, что убедил несговорчивого Гему отвезти Марту к островам, она хмыкнула и дала ему еще 10 долларов. Тот широко улыбнулся своим беззубым ртом, убрал деньги в задний карман, схватил небольшой чемодан женщины и потащил его к катеру. «Добрый день», — обратилась Марта к Геме, когда таксист помог ей взойти на борт. Гема кивнул ей, но ничего не ответил, бросив лишь пару слов на прощание таксисту, который затем спрыгнул с катера и пошел к своей машине.

Насупившись, Гема с невероятно серьезным выражением лица отшвартовывал катерок от причала.

— Извините, — обратилась к нему Марта, — с вами можно общаться по-английски? Или французский? Je parle franГais.

— Английский, — нехотя ответил Гема.

— Хорошо. Мы с вами не обсудили, какова плата.

— Три сотни.

— Триста долларов? — воскликнула Марта. — Это же очень много!

— Плыть долго, путь сложный. Три сотни.

— А что, если у меня нет с собой таких денег?

— Тогда плыви сама, — кивнул Гема в сторону моря.

— Мда, об этом я как-то не подумала… — иронично сказала Марта сама себе и потянулась за кошельком.

— Потом деньги. Сначала дорога. Если утонем, зачем мне твои деньги, — спокойно сказал Гема и начал движение.

Марта присела на первую попавшуюся поверхность, но Гема, заметив это, сказал ей: «Иди внутрь лучше». Марта послушно встала и направилась к входу в трюм. Перед тем, как спуститься туда, она обернулась к капитану и спросила: «А нам долго вообще плыть?»

Гема повернул к ней голову, внимательно посмотрел на нее, а затем, отвернувшись обратно в сторону носа катера, неохотно ответил: «Да».

«Прекрасно, — подумалось Марте. — С такой манерой отвечать на вопросы тебе только адвокатом работать».