Страница 38 из 59
— Спускайтесь.
Томас толкает дверь, которая, как я думаю, ведёт на пожарную лестницу и раньше была заблокирована и оснащена сигнализацией или чем-то в этом роде.
Просто аварийный рычаг и обозначение выхода. И никакого срабатывания пожарной сирены, когда я открываю дверь. Серовато-белые стены, металлические перила и синие ступеньки, спускающиеся вниз по спирали. Я спускаюсь с обувью в руках, пропуская по несколько ступенек, и слышу голос Томаса, но не могу разобрать слов. Бегу так быстро, что моя грудь болезненно сотрясается. Пропускаю ещё ступеньку и врезаюсь в стену в конце лестницы. Делаю паузу, чтобы отдышаться, а рука, локоть и бедро болят после удара о гипсокартон. Ниже я слышу голос.
— Она спускается по лестнице, — мужской голос, гнусавый и незнакомый. — Я думаю, Томас предупредил её. Да, сэр. Я на пути наверх на седьмом этаже. Алан находится на первом этаже. Мы найдем её, сэр, я обещаю. Да. Я сообщу вам, когда она будет у нас. Доставить невредимой, понял. Ясно, сэр. Ни единой царапины.
Голос эхом звучит на нескольких этажах ниже и приближается. Меня душит паника. Я прохожу в дверь на лестничной площадке, которая помечена чёрной краской номером 10. Чистый современный коридор, бледно-серые стены, ковролин цвета сливок и абстрактные картины на стенах. Альков, мужская уборная, женская уборная. Я ныряю в женский туалет, опираюсь руками на столешницу, хватая ртом воздух, и борюсь с рыданиями. Что происходит? Почему Томас предупредил меня и помог мне сбежать? Ему меня жаль? Он за меня волнуется? Куда Томас думает, я побегу? В этом нет никакого смысла. И побег по пожарной лестнице, на которой нет сигнализации, также озадачивает меня. Возможно, охранник всего лишь хотел дать время Калебу, чтобы остыть. Я не знаю. Просто осознаю, что должна воспользоваться возможностью, которая мне представлена. Здесь нельзя больше оставаться. Не после того, что я испытала с Логаном.
Что теперь делать? Я смотрю на себя в зеркало. Выгляжу ужасно. Делаю глубокий вдох, чтобы унять свою панику.
Мысли ясные, решения рациональные. Не действовать на поводу у паники или страха.
Я пальцами распутываю свои волосы от узлов, потеряв в процессе несколько длинных чёрных прядей. Они спутались вокруг чёрной резинки и теперь выглядят катастрофически. Я укладываю их и лучшее, что можно сделать — это скрутить их в пучок, собрав все свободные пряди, смочив их водой из крана, что немного сгладит весь этот беспорядок. Закрепляю волосы и умываю лицо водой с мылом для рук. Затем я насухо промокаю его грубым коричневым бумажным полотенцем из автоматического контейнера, с которым мне пришлось разбираться какое-то время.
Лицо чистое, а волосы аккуратно собраны. Я тщательно разглаживаю платье и мятые складки. Поправляю декольте. Опуская подол пониже, я обуваю туфли. И делаю глубокий вдох.
Выйдя, я вижу лестничную клетку, оглядываюсь и мысленно рассуждаю, стоит ли вызывать лифт. Думаю, все ищут меня на лестнице.
Я обдумываю дальнейшие действия и слышу статические помехи, эхом раздающиеся на лестничной клетке, а затем мужской голос. Начав движение, я иду по коридору налево и проскальзываю через стеклянную дверь в офис. Тут стоит стол из полированного дерева. Высокие комнатные растения в углах, пуантилистические картины на стене. (Прим.ред. «пуантилизм» — стилистическое направление в живописи неоимпрессионизма, возникшее во Франции около 1885 года, в основе которого лежит манера письма раздельными (неизолированными) мазками правильной, точечной или прямоугольной формы. Характеризуется отказом от физического смешения красок ради оптического эффекта (подразумевается «смешение» на сетчатке глаза зрителя).
Молодая женщина в наушниках сидит за столом перед экраном компьютера.
— Я могу вам помочь?
— Думаю, я вышла не на том этаже, — отвечаю я. — Можете ли вы сказать, как пройти обратно к лифтам?
Прищурившись, девушка рассматривает меня. Как будто что-то ищет.
— Могу я увидеть ваш пропуск, мисс?
— Я...
Она касается кнопки перед собой.
— Если вы подождёте минутку, я попрошу охрану подойти, и мы дадим вам временный пропуск.
Я поворачиваюсь и выхожу.
— Мисс? Вы должны вернуться!
У неё громкий голос, который стихает после закрытия за мной тяжёлой стеклянной двери.
Я возвращаюсь к лифтам, нажимаю кнопку вызова и ожидаю, в то время как паника растёт у меня внутри. Двери лифта с шипением открываются, и я ступаю в пустое помещение. Это не тот лифт, который останавливается у моей двери. Здесь есть кнопки, их десятки: «Г», цифра «1» со звездой рядом с кнопкой, а потом цифры по возрастанию до пятидесяти восьми. Мой этаж, тринадцатый, отсутствует. Я проверяю дважды: 10, 11, 12, 14, 15...
Я нажимаю на кнопку с буквой «Г». Гараж? Понятия не имею.
Ощущение спуска. Какой-то инстинкт заставляет меня нажать на цифру «2», и лифт останавливается. Подавляя панику, я выхожу на втором этаже. Предполагаю, что там повсюду камеры наблюдения, и охранники позади меня, всего в нескольких шагах. Передо мной тысяча проблем, но всё, чего я сейчас хочу — это выбраться из этого здания.
Сделав шаг из лифта, я смотрю по сторонам, в это же время охранник в чёрном костюме с рацией в руке выходит из-за угла, видит меня и кричит:
— Стойте!
Я ныряю обратно, нажимаю кнопку закрытия дверей, а потом первую попавшуюся цифру. Самый верхний этаж, 58. Слышу, как кто-то кулаком стучит снаружи по двери, но лифт уже находится в движении. Выше, выше, выше.
Я резко нажимаю на кнопку шестого этажа. Лифт останавливается, дверь открывается, и я выхожу. Осматриваюсь вокруг и никого не вижу. Заглядывая в лифт, я ещё раз касаюсь кнопки «58», и лифт возобновляет своё восхождение.
Вокруг меня плоские белые стены, никаких украшений, голый бетонный пол, промышленный, сырой, недоделанный вид. Балки наверху окрашены в чёрный цвет, открытый трубопровод тоже чёрный. Коридор простирается примерно на двадцать футов без дверей или обозначений любого рода и поворачивает направо. Я следую по нему, и чуть впереди по обе стороны коридора появляются двери, расположенные в шахматном порядке, а не одна напротив другой. Дверь за дверью. Они обычные, без глазка, окрашены в тот же белый цвет с большими чёрными цифрами, сделанными промышленными трафаретами. Считаю: 1, 2, 3, 4, 5... чётные справа, нечётные слева. Всего двенадцать дверей.
Я слышу, как звенит лифт, и открываются двери.
— Да, я преследую её на шестом этаже. Понял. Одну секунду, — тот же гнусавый голос, который я слышала на лестнице.
Моё сердце громыхает, а в горле встаёт комок. Я хватаюсь за ближайшую дверную ручку, и поворачиваю её, толкая дверь. Как ни странно, она открывается, хотя я ожидала, что та будет заперта.
Я испытываю чувство дезориентации, дежавю. Это словно моя квартира, вплоть до полов, размеров и обоев. Разница лишь в картинах на стенах и нет кресла времен Людовика XIV. Но тут стоит такой же диван, такие же встроенные книжные полки, кухня, соединённая с гостиной открытой планировки, короткий коридор, ведущий в спальню с ванной комнатой и небольшой офис напротив спальни. Вместо библиотеки я вижу огромный фиолетовый мяч для тренировок, гантели и силовые тренажёры.
По привычке я закрываю за собой входную дверь. Она громко щёлкает. И я слышу шаги босых ног по деревянному полу.
— Калеб? — мягкий женский голос, тонкий, высокий и протяжный.
У меня нет никакой надежды успеть скрыться или выйти обратно; я могу только надеяться, что эта девушка с пониманием отнесётся к моему положению.
Она низкого роста, маленькая с рыжевато-светлыми волосами, веснушками и светло-карими глазами. Очень красивая. Лицо в форме сердца, тонкий подбородок. Выразительный, ожидающий взгляд.
— Вы же... Я имею в виду... Вы не Калеб.
— Я, определённо, не Калеб.
— Кто вы?
— Я Мадам Икс, — отвечаю неуверенно.
— Это ваше имя?
— Да. А ваше? — я пытаюсь казаться уверенной.