Правдоподобные истории

– Королева-сокол? – спросил он. – У тебя тут пояснений нет.

– Мол, она живет в горах вся такая одинокая. Ночью луна поет ей, а утром солнце шьет новое платье.

– И?

– И ее находит Юноша, который очень хочет научиться летать, а раз она сокол, то…

– У них роман будет?

– Упаси тебя, нет, конечно. Она же все-таки Королева.

– В чем соль?

– В том, что Королева учит Юношу летать, а тот учит ее почти всему остальному. Посыл? Почти как «век живи, век учись». Только учиться надо у всех.

– Пойдет. – Егор вернул ноутбук владельцу. – Мне надо сделать кофе.

– Ты только что выпил кружку.

– Я не могу писать без кофе.

Егор отлучился минут на десять на кухню, и вернулся с горячей большой кружкой кофе и тарелкой арахиса в шоколаде.

– Что там мифология про соколов говорит? – спросил Егор.

– Сейчас. Да. Толком ничего. В славянской мифологии так вообще символ сокола подходит только мужчинам.

– А ну-ка стоп. – Егор склонился перед своим ноутбуком.

Он яростно перебирал пальцами на клавиатуре в поисках нужной информации. В который раз молодой писатель поблагодарил двадцать первый век и его быстрый интернет. Егор одновременно восхищался писателями прошлого, которым приходилось перечитывать целые библиотеки в поисках информации, и жалел их.

– Нашел. Погоня сокола за зайцем символизирует борьбу с похотью.

– Хоть что-то. – Пожал плечами Никита. – О, я придумал. Пусть зайцем будет персонаж, за которым охотится Королева. Ее первая любовь, положим. Статный воин, который некогда бросил ее. Охотник с резным топором.

– Облаченный в заячью шкуру? – уточнил Егор.

– Именно.

– Хорошо. А как Юноша узнает о Королеве?

– Мы как бы фэнтези пишем, брат. «По всей деревне ходили легенды о прекрасной Королеве-соколе, которая жила в горах», – Никита пародировал старых сказителей.

– Отлично! – вдруг выкрикнул Егор. – Это и есть первое предложение!

– Да?

– Да, Никита. Ты начал нашу повесть.

Оба почти синхронно начали писать, чтобы потом сравнить свои записи. Они работали сосредоточенно, молча. Словно монахи в кельях. Егор начал курить, как делал всегда, приступая к трудоемкой работе. Он считал, что никотин расширяет сосуды в его голове, тем самым увеличивая приток крови к мозгу и улучшая мыслительные способности. В чем-то он был прав.

Конечно, они делали перерывы. Взять то же курение или литры чая, которые успевал за день выпить Никита. К тому же, их не отпускала и основная работа, которой, правда, они уделяли час-полтора в день.

С самого утра Никита приходил к Егору, а уходил только вечером, когда они уже сверили свои записи и превратили их в нечто общее, идеальное и иногда лаконичное.

Творчество манило их. Никита хотел стать известным, хотел зарабатывать своим талантом. Давать интервью. Иногда читать лекции, почему нет? Егор же хотел просто творить. Для себя, в основном. «Будет неплохо, если я смогу прокормить себя этим, – говорил он, – но излишки мне не нужны».

Вскоре друзья решили, что Никите вообще стоить переехать к своему товарищу на время, чтобы максимально быстро написать повесть. Егор выделил гостю дальнюю небольшую комнату. К счастью, их музыкальные вкусы полностью совпадали, так что атмосферу они создавали с помощью песен.

Оба писателя были уверены, что их труды не пропадут напрасно. Что они смогут создать что-то прекрасное и вечное.

Пришла зима. Теплая, оттого противная. Новый Год был на носу, а двое писателей все двигались к своему Магнум Опусу. У Егора отросла приличная борода, которую он не видел смысла сбривать, пока не допишет повесть, а Никита делал свою работу в газете спустя рукава, отправляя несравненно плохие тексты в редакцию.

Они успели написать очень много. И, что важнее, смогли написать качественно. Конечно, им самим не нравился результат трудов, но такое бывает. Однако темп их работы стремительно падал. Никто не понимал, почему, но творчество давалось писателем все тяжелее.

Однажды Егор вышел в магазин. У них заканчивались продукты и сигареты. Парень около получаса провел в очереди, держа в руках пару пачек чая, блок сигарет да копченое мясо. На улице мягкий снег облепливал все, в том числе и прохожих. В темный подъезд Егор зашел весь белый и мокрый, но отряхиваться ему было лень.

Ногой Егор постучал в дверь, и ту открыл Никита.

– В следующий раз сам пойдешь. – Егор отдал покупки товарищу и повернулся, чтобы закрыть дверь.

Внезапно из тьмы появилась могучая рука, которая схватила Егора за шкирку и утащила куда-то.

– Что? – прошептал Никита. – Эй!

Он выбежал в подъезд прямо в домашних тапочках, пытаясь догнать похитителя. Тот был здоровым, высоким, статным, но бежал явно быстрее щуплого Никиты. Даже держа на плече брыкающегося Егора.

– Эй! – еще раз крикнул Никита в спину обидчику, когда они оба оказались на улице.

Тот развернулся, и Юноша увидел в руках похитителя топор. Здоровяк метнул его прямо в Никиту, но промахнулся, и оружие застряло в двери подъезда.

Никита понял, что не сможет догнать преступника, и бросился обратно в подъезд, чтобы позвонить в полицию. Юноша еле вытащил орудие, чтобы использовать его как улику, а потом осмотрел его. Рукоять была искусно выточена из дуба, лезвие плотно сидело, а на нем были вырезаны деревья, птицы и разные звери. Вырезаны неаккуратно, но вполне различимо.

Никита узнал этот топор и резко передумал звонить в полицию. Он поднялся в квартиру Егора, но в первую очередь позвонил своему начальству.

– Николаич? – спросил Никита в трубку, когда на той стороне провода заговорили.

– Здоров, – «Николаич» что-то жевал.

– Я тебе ничего лишнего не отправлял?

– Да ты мне и не лишнего не отправлял, чертяга праздный. Когда будет готов материал про отключение горячей воды прямо на Новый Год?

– Скоро.

– Скоро, – хмыкнул Николаич.

Пока тот не разразился злостной тирадой, Никита поспешил бросить трубку. Он еще раз осмотрел топор. Ошибки быть не могло, это топор их Охотника. Персонажа их повести, героя их рассказа.

Не может быть, чтобы кто-нибудь узнал об их книге. А даже если бы и узнал, то что с того? Никита был в растерянности. Он набрал короткий номер полиции, но потом резко бросил трубку. Все это его смущало. Он легко припомнил, как описывал жилье Охотника, ведь именно Никита брал за его основу дом бабушки в небольшом, уже почти мертвом селе. Почему-то поездка в это село в канун Нового Года показалась ему куда лучшей идеей, чем звонить в полицию.

Такси стоило Никите баснословных денег. Внезапно за чертой города зима оказалась весьма хваткой и даже морозной. Машина остановилась возле того самого села уже затемно, и Никита слепо вышел из нее.

Еще несколько раз рука Никиты тянулась набрать номер полиции, но Юноша все время отговаривал себя. Он ходил по заснеженным улицам села, рассматривая заброшенные или перекошенные дома. Никита знал, что Иваново, такое банальное имя носило село, уже мертво и тут остались лишь некоторые пожилые люди.

Никита постучал в первый же дом. Дверь открыла молодая девушка, приехавшая, видимо, навестить своих стариков. Из дома вышел теплый, даже горячий воздух, и Никита понял, как он замерз. Юноша попросился переночевать, но девушка ему мягко отказала. Однако незнакомка указала на дом, где Никита мог рассчитывать на кров и даже еду.

Это был двухэтажный дом. Третий по левой стороне улицы. Кто-то додумался выкрасить его в черный цвет, будто бы жители дома пребывали в вечном трауре.

Никита поблагодарил девушку и двинулся к тому дому. Писатель аккуратно постучал в объемную дверь. Открыл ее мужчина средних лет с шевелюрой, давно отбившейся от рук. Он выглядел очень добрым, несмотря на мешковатую одежду черного цвета. Посмотришь на такого и сразу решишь – черный маг.

– Здравствуй, – поприветствовал гостя мужчина.

Говорил он с акцентом. То ли британским, то ли шотландским. Никита слабо их различал.