Страница 22 из 36
Похожие откровения обнаруживают афганские военные материалы40 – собрание из 91 731 военного документа о войне в Афганистане. Они обнаруживают расстрелы мирных жителей у контрольно-пропускных пунктов41; минометный обстрел «в отместку» по афганской деревне, когда было убито пять мирных жителей, после того как группа оккупантов испытала взрыв самодельного взрывного устройства поблизости42; боевиков ЦРУ, застреливших глухонемого мирного жителя, который убегал от них43; американских морских пехотинцев, открывших огонь по мирным жителям в Шинваре, убив 19 и ранив 50 человек44.
Этот архив – только небольшой пример того, что имело место, – документальное свидетельство захватывающих дух злодеяний и жестокости. Более того, как показывает Дар Джамаль далее, в главе 10, подобные события не были случайными для данной «миссии». Их истоки на самом деле можно проследить до начала самой войны.
Одним из определяющих элементов американской империи является то, что у нее нет колониальных устремлений. Территориальные захваты излишни: смысл в том, чтобы получить доступ к рынкам и ресурсам при стабильных политических режимах. В идеале эти режимы должны быть приспешниками «свободного рынка», желающими интегрировать свои экономики в систему глобализации под руководством США. Саддам Хусейн был союзником Соединенных Штатов во время его войны с Ираном, но к 1990–1991 году его режим стал рассматриваться как ненадежный форпост дряхлеющего арабского национализма. Администрация Буша таким образом сделала завоевание Ирака краеугольным камнем своей глобальной стратегии.
Новый режим должен был быть, как выразился «Экономист», «мечтой капиталиста». Оккупационная власть приняла закон, Приказ 39, который «объявил, что 200 иракских государственных компаний будут приватизированы; постановил, что иностранные фирмы могут получать 100 % собственности во владении иракскими банками, шахтами и фабриками; и разрешил этим фирмам выводить 100 % своих прибылей из Ирака»45. Но для того чтобы построить новое, «свободное рыночное» государство на развалинах баасистского, при безработице, взлетевшей, по некоторым оценкам, до 70 %46, без баасистской армии, удерживающей контроль над территорией страны, Соединенным Штатам нужны были политические союзники и вооруженная сила, способная поддержать порядок, раз старое государство было демонтировано.
Вот тут и пригодился ввод на сцену беженцев из Ирака, таких как Ахмед Чалаби и, в меньшей степени, Канан Макия47. Одним из стратегических замыслов Чалаби было убедить США заключить союз с поддерживаемым Ираном шиитским движением, Верховным советом Исламской революции в Ираке (ВСИРИ), позднее известным как Высший исламский совет Ирака (ВИСИ)48. Это движение, финансируемое Тегераном под руководством Мухаммада Бакира аль-Хакима, первоначально спонсировалось Исламской Республикой как часть проекта по продвижению всеобщего объединения шиитов.
ВСИРИ имел слабую поддержку в иракском обществе, но у него действительно был сложившийся аппарат разведки и вооруженных сил. Его военизированные формирования, армия Бадр, были созданы и вдохновлялись иранским правительством во время его войны с Ираком, и им было поручено управлять Басрой в случае, если иранские вооруженные силы возьмут ее под свой контроль. В сущности, они создавались как оккупационное правительство. Поэтому Соединенные Штаты настаивали на том, чтобы эти формирования были интегрированы в новый постбаасистский аппарат безопасности. Они захватили несколько городов на юге Ирака, включая Басру, принудительно заменили местное полицейское руководство на своих людей и быстро прославились своей жестокостью в борьбе с оппозицией49. Они стали опасным источником антисуннитского сектантства в Иракском государстве, основным «смотрящим» нового режима (часто контролирующим камеры пыток, которые, как говорит нам ООН, были «хуже, чем при Саддаме»50) и решающей силой в гражданской войне, которая охватила Ирак в 2006 году.
Но военизированные формирования Бадр не могли сами по себе контролировать Ирак. Их влияние было ограничено в первую очередь центрами и небольшими городами, преимущественно шиитского юга. Постепенно США начали создавать новую армию и полицию Ирака, а также военизированную службу, обученную под руководством генерала Дэвида Петреуса, известную как спецподразделения полицейских коммандос (СПК). Петреус объяснил свою роль в формировании этих «военизированных отрядов», впервые открытых для общественности в сентябре 2004 года, с некоторой гордостью. Возглавляемые первоначально бывшим генералом Аднаном Табитом, коммандос находились под контролем Министерства внутренних дел и обучались американскими военными, а также подрядчиком USIS из Вирджинии, которые, как утверждается, были непосредственно замешаны в нескольких убийствах, совершенных коммандос. Стратегия военизированных формирований координировалась под руководством Джона Негро-понте, посла США в Ираке, предыдущим заметным опытом которого было участие в организации противоповстанческих эскадронов смерти в Сальвадоре. Американский военный чиновник, объясняя логику этой программы изданию «Ньюсуик», предположил, что речь шла о наказании суннитов за их сопротивление оккупации: «Суннитское население не платит ничего за поддержку, которое оно дает террористам… С их точки зрения, это безнаказанно. Мы должны изменить данное уравнение». Это совершенно ясно выглядело откровенной декларацией склонности к терроризму. «Ньюсуик» метко окрестил эту операцию «Вариант “Сальвадор”».
Виды деятельности, с которыми связывали СПК, впоследствии повторяла и Национальная полиция, включая пытки, увечья и убийства. Так называемая «Волчья бригада», внушающее ужас подразделение СПК, состояла из членов организации Бадр. Она провела крупные операции против повстанцев в таких городах, как Мосул, при поддержке американских солдат, а ее лидер Абул Валид стал печально известным из-за своего допроса пленного и очевидно избитого подозреваемого «террориста» в телевизионной программе «Терроризм в тисках правосудия». Показанная в эфире финансируемой Пентагоном сети «Аль-Иракия», эта программа усиливала ужас, который боевики Валида посеяли на улицах.
«Волчья бригада» также несет ответственность за обнаруженный в Министерстве внутренних дел Ирака центр заключения, в котором были найдены тела со следами ужасающих пыток: следами ожогов, ушибами в результате жестоких побоев и сверлением в области коленных чашек53.
Если даже признать, что противоповстанческая борьба категорически отличается от терроризма, любая граница между противоповстанческой борьбой и сектантским террором в данном контексте была решительно размыта и проницаема. И это было не случайностью, но логическим результатом американской стратегии. Чтобы создать иракский «свободный рынок», было необходимо сильное государство – не только для подавления оппозиции, но и для продвижения рынков там, где когда-то существовало государственное снабжение. Религиозный раскол обеспечил не только технику управления по образцу старого колониального принципа «разделяй и властвуй», но и политические силы, способные проводить ее в жизнь.
Нападение на гражданских, пересмотр понятия «мирные жители»
Другая причина весьма большого числа жертв среди мирного населения, проистекающая из войн эры Буша, – верить ли низким оценкам, признаваемым в просочившихся американских документах (66 тысяч погибших мирных жителей)55 или выводам журнала «Ланцет» (600 тысяч, в основном мирных жителей)56, – возможно в том, что американскими правилами ведения «войны с террором» допускается убийство мирных жителей во время воздушных налетов. Как поясняет бывший советник Пентагона Марк Гарласко, «если у вас 30 убитых в качестве ожидаемого числа жертв среди гражданских, авианалет должен идти на подпись лично к Рамсфельду или Бушу, но в противном случае никому сообщать не нужно»57.