Хранитель Тринадцатой заставы

Глава 38

Лаван мерила шагами спальню, бегая из угла в угол. На улице была уже поздняя ночь, а муж все не возвращался. Она чувствовала его мрачное настроение и поняла, что Нираан уже все знает. Попытки достучаться до него не увенчались успехом, он словно загородился щитом и не хотел ничего слышать.

Ему было больно. Настолько больно, что в попытке убежать от боли, он все набирал и набирал высоту, надеясь что там, высоко в небе станет полегче, отпустит давящая боль в груди, которая жгла легкие посильнее огня. «Я сжег заживо собственную мать!» Ничего страшнее он себе и представить не мог. «Убийца… Я убийца…» Звездное небо манило, обещало облегчение, но почему-то оно все не наступало. Сквозь хоровод мыслей пробилось ощущение холода, но даже он не смог притупить боль. «Она горела заживо… Медленно и очень болезненно…»

Шелор наконец все рассказал ему. Раньше не позволял даже имени матери упоминать, а тут внезапно потянуло на откровение. «Лучше бы я и дальше ничего не знал! Лучше? Или легче?» Холод пробирал уже до самых костей, взмахи крыльями давались все сложнее. «А может так и надо? Взлететь еще выше, замерзнуть окончательно и разбиться в дребезги, упав с высоты?»

Но тут он ощутил маленький теплый огонек там, где-то в глубине сердца. Один он не покорился мощному холоду, а продолжал греть изнутри. «Лаван… - и следующий удар сердца был без боли, - жена… любимая…» Ниран перестал яростно подниматься в высоту и сложив крылья, ухнув вниз. Перед глазами мелькали образы, вот он впервые видит ее в храме, обнаженную, самостоятельно дающую отпор шулам, вот они в зеленой пещере занимаются любовью в бассейне, или вот она, доверчиво прижавшись к его боку спит безмятежным сном… Его личное счастье, его жена…

-«М-и-и-и-лый… ну где же ты? Мне так холодно и одиноко» - пробилось до него ее послание, - «согрей меня…»

Он расправил крылья, снизившись достаточно, чтоб увидеть огни родного дома. Нашел взглядом окно их спальни и в нем ее. Она, робкой тенью вглядывалась в звездное небо, ища в нем его. И его отпустило. Стало настолько тепло во всем теле, что захотелось поделиться с ней. С Любимой, Судьбой, Счастьем в одном лице, с ней одной! Сделал еще один круг над Заставой и свернув к реке, на полной скорости влетел в воду.

Лаван почувствовала отклик. «Наконец-то! Наконец-то он меня услышал!» Она еще не видела его, но уже чувствовала – возвращается. Облегчение накатило, смыв все негативные эмоции тяжелого дня. «Самое главное, что с ним все хорошо!» Девушка улыбнулась своим мыслям, предвкушая встречу. «Что бы не случилось сегодня днем, этой ночью мне нужно его утешение!» Побежала к зеркалу, расчесала волосы, поправила сбившуюся сорочку и открыв двери спальни пошла навстречу. Время позднее, никто ее не увидит, а ждать в комнате больше не было сил. Шаг, один, второй, третий… Слишком медленно… Она побежала… Спустилась по лестнице, миновала широкий холл, распахнула двери и прислушалась к звукам ночи, пытаясь определить его место нахождения. Нестерпимо потянуло к речке, которая извилисто огибала Заставу и спускалась вниз, к селению.

     Приподняв подол, она побежала на зов сердца. Открыла калитку в саду и побежала дальше по протоптанной тропке. Лаван увидела его всего за пару шагов от себя. Радостно вскрикнула и врезалась в него, не останавливаясь ни на мгновение. Крепкие руки подхватили любимую и закружили на месте. Не было слов. Только лишь крепкие объятия, затем заставляющий захлебываться поцелуй, да песнь сверчков вокруг них и… прохладный ветерок с реки.

Ниран был голый и мокрый. Ее сорочка мгновенно намокла, но девушка не чувствовала холод. Кровь бежала по венам, разнося по телу блаженный огонь и желание. Желание обладать, кричать, кусать и царапать. С тихим рыком она куснула его за губу, затем извернулась в руках и укусила в плечо, как бы говоря этим: «Ты почему так долго?! Мне было плохо без тебя!» А он лишь крепче прижал ее к себе и погладил округлую попку, успокаивая и возбуждая одновременно. Она застонала и потянулась к губам, требуя поцелуй. И он поцеловал ее, сильно, властно, как самец-лидер целует слабую самку. А она обхватила его талию ногами и прижалась, показывая, насколько он ей сегодня нужен. Они упали в траву и словно безумные целовались до боли, до синяков!

Их восторженные крики донеслись до самой Заставы и всполошившийся Рор было ринулся проверять, но вовремя остановился, распознав голос Хранителя и его супруги. Оробев, дежурный на носочках убрался подальше, посмеиваясь себе под нос.

Они любили друг друга иначе. Не так, как раньше. Каждый поцелуй, ласка, укус или стон показывали насколько они нуждаются друг в друге, стараясь стереть печаль прошлого дня навсегда… или хотя бы на время. Когда Ниран наконец вошел в нее, прижав в холодной траве, она издала громкий торжествующий крик и вонзила коготки в его ягодицы. Он лишь куснул ее легонько в плечо и принялся утверждать свое право на обладание этой женщиной самым древним способом.

Она не выдержала первая. Крича и хватая ртом холодный воздух, содрогнулась в экстазе. А ему все было мало и мало. Он подхватил жену под ягодицы и, прислонив к одинокой березе,  продолжил свои умопомрачительные толчки. Лаван вцепилась в его плечи и через несколько минут достигла еще одной кульминации. Но когда он все еще продолжал  вколачиваться в нее, запросила пощады:

-М-м-и-лый… Я… не… могу… больше…

-Можешь! – прозвучало в ответ и муж развернул ее спиной к себе, нагнув и уперев руками в ствол. Но входить сразу не стал. Обнял за талию, просунул руку между ног и нежно погладил влажную расщелинку,  - можешь! – сжал пальцами горошинку и только тогда резко вошел. Лаван опять закричала. Ниран склонился над ней и больно укусил за шею, затем зацеловал то место, не прекращая двигаться внутри нее. И лишь, когда жена утонула в экстазе в третий раз за эту ночь –  присоединился к ней. Издав победный рык извергся в нее мощным потоком семени.

     Затем развернул жену к себе, взял на руки и понес в реку. Ни слова не говоря вошел с ней в воду. Лаван обняла его за шею и молчала, хоть вода и была действительно холодной. Муж заботливо промыл ее между ног, затем, чтоб не замерзла, вынес на берег. Там, все так же ни слова не говоря, перевоплотился, расправил крылья и полетел со своей ношей домой.

Рассветное солнце окрасило Тринадцатую гору в красный цвет, медленно выглядывая из-за нее на Заставу.  Петухи давно уже спели свою первую песню, селяне поднялись со своих постелей, готовые к трудовому дню. Жизнь на Заставе так же просыпалась…

     Но Ниран Равар еще даже не сомкнул глаз. На плече посапывала юная жена, утомленная его ласками, а он не нашел в себе сил забыться сном. Мысли о матери не давали покоя. Но даже горю нельзя предаться в полной мере. Он ведь теперь Хранитель, надежда и опора для жены и его людей. Надо быть сильным… Ниран сцепил зубы и едва слышно вздохнул.

-Не спишь… - прошептала жена.

-Прости, разбудил?

-Нет, я давно не сплю. Твое сердце тревожно бьется, - девушка погладила мужа по груди, которая в последнее время стала более мускулистой, чем при первой встрече. Было приятно ощущать под пальцами такую красоту и осознавать, что это все твое!

-Прости… - повторил он.

-Ты ведь из-за матери переживаешь? – спросила Лаван и почувствовала, как он напрягся.

-Он и тебе рассказал? – сквозь зубы выдавил он себя.

-Шелор? Нет, не он… Я сама догадалась, когда Агата упомянула, что твоя мать погибла во время пожара…

-Значит теперь и ты знаешь, что я убийца… - муж отвернул голову и посмотрел на серую каменную стену, не в силах видеть осуждающее лицо жены.