Страница 14 из 28
Хотя некоторые компании, например компания Антонио ди Ландо дельи Альбицци, обеспечивали большую часть производственного цикла, гораздо больше компаний (как и компания Сальвиати) поручали отдельные операции мелким мастерским или ремесленникам. Мелкие мастерские работали в тесных арендованных помещениях (обычно под мастерскую отводили часть дома, в котором жил один из партнеров), расположенных в определенных частях города. Индивидуальные ремесленники – прядильщики или ткачи – почти всегда работали дома.21
Такая система разделения труда была коммерчески гибкой и очень выгодной. Сальвиати мог мгновенно реагировать на изменившиеся обстоятельства, сменив тех, с кем он сотрудничал на конкретных участках производства, не рискуя прибыльностью предприятия в целом. Но Сальвиати содержал десятки мастерских и ремесленников. Его слово было законом. От него зависели жизни сотен людей. В его интересах было содержать тех, кто на него работал, в максимальной бедности. И он отлично умел торговаться, чтобы платить самые низкие ставки. Сальвиати не был исключением. К примеру, в 1386–1390 гг. Никколо Строцци и Джованни ди Креди совместно владели очень успешной мастерской.22 Большую часть их расходов составляли выплаты различным субподрядчикам за выполненные работы. Разница в оплате была колоссальной. Чесальщик Фруозино и немецкие ткачи Аникино и Герардо из Кельна получали хорошие, даже очень хорошие деньги. Но остальным везло меньше. Меньше всех – даже меньше, чем посыльный Джованни ди Нери и ученик Антонио ди Бонсиньоре – получала группа из 20 женщин, которые на дому пряли шерсть. Но даже здесь о справедливости речи не шло. Если некая Маргерита за 10 фунтов спряденной шерсти получала 2 лиры, то Никольса за 43 фунта получала всего 2 лиры 13 сольди. Можно только предполагать, каковы были причины подобного распределения оплаты, но этот пример прекрасно иллюстрирует то, что надомные работники (особенно женщины, которых в сукноделии было занято огромное множество23) целиком и полностью зависели от своих работодателей.
Однако, сколь бы пугающей ни казалась колоссальная власть Сальвиати над своими работниками, те, кто работал в этой отрасли, находились в лучшем положении. В 1344 г. два плотника написали письмо своему другу в Авиньон. Их интересовала возможность работы, потому что «сегодня положение ремесленников и низших классов во Флоренции просто ужасно, и им невозможно ничего заработать».24 Хотя это письмо было написано в самый тяжелый для рынка труда момент, подобные настроения вполне типичны и для квалифицированных, и для неквалифицированных работников. Многие из тех, с кем Микеланджело был близко знаком и кого он нанимал на работу, находились в самом низу экономической пирамиды ренессансной Флоренции. Каменщики «Тополино» и Микеле ди Пьеро Пиппо были искусными ремесленниками. Чаще всего они работали за плату 10–12 часов в день пять дней в неделю, но их заработок никак не успевал за ростом цен.25 Рядовые рабочие и подмастерья на стройках, например, те, кто помогал Микеланджело в работе в Сан-Лоренцо,26 находились в еще более тяжелом положении. Их обычно нанимали либо для выполнения конкретной работы, либо поденно. Зимой работа оплачивалась хуже. Даже летом строительные рабочие получали так мало, что современные историки используют их в качестве меры бедности во Флоренции эпохи Ренессанса.
Что делало Якопо Сальвиати столь влиятельным членом флорентийского общества и помогло ему сыграть важную роль в создании «Давида»? Это не только его богатство, но и видное положение в городских гильдиях (Arti). Члены комитета собора, которые заказали Микеланджело «Гиганта», происходили из гильдии сукноделов – Арте делла Лана. Их участие в этом важнейшем проекте показывает, какую важную роль гильдии и их члены играли в городском обществе. Именно гильдии были «кукловодами» флорентийской экономики. В 1499 г. Сальвиати стал приором всей системы гильдий (т. е. их представителем в правительстве), поэтому мог считаться главным над всеми.
Арте делла Лана была одной из 21 гильдии Флоренции. В целом гильдия являлась эксклюзивным самосохраняющимся обществом торговцев и ремесленников. Она определяла стандарты мастерства, производительности и подготовки в рамках определенной отрасли и представляла интересы своих членов в городе. Но этим функции гильдий не ограничивались. Обладая широкой властью, гильдии занимались разрешением кризисов, решением трудовых споров и поддержанием дисциплины. В случае изменения экономической обстановки гильдия могла ограничить производство в определенных мастерских или перевести рабочую силу в другое место для предотвращения проблем. Если между членами гильдии или между членом гильдии и другим человеком возникали споры, гильдия выступала в качестве последника. Но самое главное – гильдии следили за соблюдением стандартов, а это означало, что основные силы тратились на обеспечение подчинения правилам. Те, кто платил своим рабочим слишком много, чьи товары не соответствовали стандартам качества, подвергались наказаниям.
21 гильдия Флоренции охватывала все стороны квалифицированного или специализированного труда. Имелась гильдия мясников (Беккаи), пекарей (Форнаи), столяров и изготовителей мебели (Леньяйоли), адвокатов и нотариусов (Джудичи е Нотаи), каменщиков, плотников и изготовителей кирпичей (Маэстри ди пьетра э леньяме), кожевенников и меховщиков (Ваиаи э Пелличчиаи), кузнецов и изготовителей инструментов (Фаббри).
Но не все гильдии были равны. В системе гильдий имелось 14 «младших» и семь «старших» гильдий. Причины того были чисто политическими, но разделение отражало сравнительную значимость различных ремесел во флорентийской экономике. Статус гильдий банкиров (Камбио), внешних торговцев (Калимала) и изготовителей шелка (Сета, порт Санта-Мария) был выше, чем статус гильдий отельеров (Альбергатори) или замочных мастеров (Кьявайоли).
Эксклюзивная и строго иерархическая Арте делла Лана – гильдия сукноделов – считалась самой важной и влиятельной. Ее деятельность являлась восплощением экономических условий, в которых Микеланджело выполнял полученный заказ.
Арте делла Лана не только регулировала деятельность в сфере производства шерсти, но еще и обеспечивала абсолютное главенство города в европейской торговле тканями. Дом гильдии, впечатляющий палаццо дель Арте делла Лана, находился напротив Орсанмикеле, совсем рядом с площадью Синьории. Гильдия объединяла самых богатых производителей Флоренции и твердо отстаивала собственные интересы. Обычные работники – сукновалы, чесальщики и прядильщики – в руководство гильдии не входили, но не могли сформировать и собственную организацию. В результате они полностью зависели от торговцев и производителей, что вызывало постоянную напряженность в отношениях с гильдией.
Те, чья роль давала какую-то экономическую силу, всегда могли прибегнуть к забастовке, когда условия становились совершенно невыносимыми. В 1370 г. красильщики пошли на такой шаг, чтобы потребовать более высокой цены на крашеные ткани. Но подмастерья и те, чья работа требовала минимума специализированных навыков, не имели никакой экономической силы. Их возможности были весьма ограничены. Трепальщики, которые с помощью ивовых прутьев выбивали загрязнения из только что промытой сырой шерсти и трепали волокна, и чесальщики, которые плоскими гребнями разделяли шерстяные волокна, подготавливая шерсть к прядению, для производства сукна были необходимы, но находились на минимальной оплате и постоянно балансировали на пороге нищеты, особенно в трудные времена. Несмотря на то что в 1370-е и 1380-е гг. таких работников, занимавших низшую ступень экономической лестницы (popolo minuto), насчитывалось около 15 тысяч, им было категорически запрещено образовывать какие-то организации, что позволило бы им координировать собственные действия и как-то влиять на свое положение.
Абсолютное неравенство, закрепленное системой гильдий, порождало конфликты – особенно у сукноделов. Первые симптомы этого стали появляться уже в середине XIV в., когда сокращение населения повысило роль неимущих. В 1345 г. некоего Чуто Брандини осудили за организацию гильдии popoplo minuto в шерстяной отрасли. В судебных документах говорилось: