Страница 14 из 16
В сочинениях М. И. Брагинского и В. В. Витрянского можно найти суждения о том, что материальные объекты, на которые направлена воля участников договорных отношений, являются объектами договора (например, безналичные денежные средства, предприятие)[151]. Таким образом, они относят к объектам договора объекты гражданских прав, в число которых входят и охраняемые результаты интеллектуальной деятельности, и приравненные к ним средства индивидуализации (ст. 128 ГК РФ).
А. С. Райников отмечает, что данный подход к пониманию предмета договора как разновидности обязательства не позволяет отличать их друг от друга. Более того, по его мнению, данная концепция допускает смешение предмета и содержания двусторонне обязывающего договорного правоотношения. В конечном счете это приводит к утрате особенностей условий договора и к потере его уникальности[152]. Полагаем, что сам факт подобной контраргументации, основанной на преувеличении конкретизации обязательств, входящих в предмет договора, как раз приводит к смешению предмета договора и содержания правоотношения. В то же время отнесение к предмету договора лишь базовых, фундаментальных и абстрактных обязанностей сторон, а также их дополнительная конкретизация в рамках содержания договора позволят как наглядно увидеть уникальные признаки договора, так и безошибочно разграничить элементы его структуры.
Вторая концепция, сводящая предмет договора к объектам гражданских прав, вовсе не позволяет лишь на основе предмета определиться с тем, какого рода договор имеет место. Ведь один и тот же объект может быть положен в основу различных отношений. Игнорирование ключевых обязательств не позволяет связать воедино действия сторон по отношению друг к другу и собственно объекты гражданско-правовых отношений. Ученые верно отмечают, что прямое отождествление данных терминов опровергает тезис о неповторимости предметов различных договоров[153]. Что также не добавляет убедительности данной концепции.
Полагаем, что необходимо установить разумное и понятное соотношение между такими категориями, как предмет договора, его объект, а также объект правоотношения. Так как всякое договорное отношение является правовым, то, например, если отталкиваться от плюралистического подхода к пониманию объекта правоотношений[154], при котором к нему относят не только различные блага (материальные и нематериальные), но и деятельность участников отношений (их права и обязанности), мы получаем целостную, логически оправданную и понятную картину соотношения обозначенных категорий, что прежде всего позволяет произвести декомпозицию предмета договора. Наши предположения исходят из принятия точки зрения о тождестве предмета договора и объекта правоотношения[155]. Взятие данной теории в качестве методологической основы, на наш взгляд, обуславливается невозможностью одностороннего и упрощенного рассмотрения сложной структуры договора, а также проблематичностью отыскания общих точек соприкосновения элементов правоотношения и предмета договора как явлений общей юридической природы в случае использования иных теорий.
На основе изложенного, с учетом практической полезности и наглядности структуры предмета договора, а также отказа от излишнего абстрагирования и теоретизирования, полагаем, что уместно проводить тождество предмета договора напрямую не с его объектом[156], не с объектами гражданского права, не с обязательствами как таковыми, а с объектом правоотношений. Последний, будучи определенным воплощением абстрактности (что отличает его от собственно содержания правоотношения, безотносительно конкретного и(или) возможного понимания заключаемых в него действий), объединяет в своем составе как объекты договора, представленные объектами гражданского права и коммерческой документацией, так и базовые, ключевые обязательства сторон, дополняющие объект. В целом обозначенные части в рамках договорного правоотношения обособляются в предмете договора и образуют его структуру, что позволяет на основе его уникальных особенностей (базовых обязательств и благ, ради которых возникло отношение) обособлять как сам договор, так и правоотношение от иных правовых явлений (в первую очередь от иных правовых отношений).
В связи с особенностями рассматриваемого договора можно обоснованно предположить, что материальная составляющая договора (объекты гражданских прав в целом) представляет собой объект договора коммерческой концессии (комплекс исключительных прав и коммерческая документация[157]), который в свою очередь входит в качестве структурного элемента в предмет договора, также включающий в себя базовые обязательства сторон в качестве своего второго элемента[158]. В связи с этим неслучайно исключительные права имущественного характера называют ядром предмета коммерческой концессии[159], что, однако, не позволяет пренебрегать иными его элементами. Таким образом, данная структурированная целая конструкция предмета договора является также и объектом правоотношения. Подобный взгляд на проблему о соотношении различных категорий позволяет наглядно познать структуру правоотношения, а также проанализировать происходящие в нем изменения.
Указанные положения позволяют утверждать, что предмет договора коммерческой концессии может включать не только объекты гражданских прав, образующие объект договора, но и некоторые абстрактные обязательства. Это наглядно видно на примере видов франчайзинга, рассмотренных в первой главе. При этом обязанности сторон, входящие в предмет, не должны быть детализированы, в противном случае произойдет смешение, дублирование предмета и содержания правоотношения. В то же время необходимо не допускать противоречий между ними.
Наши заключения подтверждаются материалами судебной практики. Так, по одному делу арбитражный суд указал, что правообладателем не были исполнены обязательства по предоставлению объектов исключительных прав, что выражено в непредставлении необходимой документации во исполнение сделки, что также свидетельствует о нарушении существенного условия договора, составляющего его предмет, и о невыполнении императивной нормы, устанавливающей аналогичную обязанность в отношении передачи документации[160]. В другом деле суд указал, что согласно условиям оспариваемого договора его предметом является не только передача исключительных прав, но также оказание ряда услуг (т. е. исполнение обязанностей), в том числе по разработке программы и организации обучения персонала; предоставлению средств, материалов, оборудования для деятельности пользователя; обеспечению коммерческими помещениями для использования в целях оказания сервисных услуг; сотрудничеству в содействии получения разрешений (лицензий)[161].
Тем самым, помимо собственно объектов договора коммерческой концессии, суды воспринимали его предмет как обязанности по совершению действия в отношении данных объектов. Это согласуется с пониманием собственно обязательства как обязанности совершения или воздержания от исполнения определенных действий (п. 1 ст. 307 ГК РФ). Кроме того, наглядно видно, что обязательственная часть предмета договора содержит в себе обязанности, имеющие более общий и абстрактный характер, чем императивные нормы закона, что позволяет идентифицировать уникальные признаки того или иного договора, обходя стороной конкретику и частные аспекты содержания правоотношений. Это также дает участникам отношений право требовать исполнения принятых на себя обязательств даже при наличии пробелов в конкретизации обязанностей сторон в договоре.
151
Брагинский М. И., Витрянский В. В. Договорное право. Книга пятая. Том второй. Договоры о банковском вкладе, банковском счете; банковские расчеты. Конкурс, договоры об играх и пари [Электронный ресурс] / М. И. Брагинский, В. В. Витрянский – М.: Статут, 2006. С. 177–178 Доступ из СПС «КонсультантПлюс»: версия «Проф»; Брагинский М. И., Витрянский В. В. Договорное право. Книга первая. Общие положения. С. 275–277.
152
Райников А. С. Договор коммерческой концессии. С. 36.
153
Там же.
154
См. подробнее: Общая теория государства и права. Учебник / под ред. В. В. Лазарева – М.: Юристъ, 1996. С. 190; Проблемы общей теории права и государства. Учебник/ под ред. В. С. Нерсесянца – М.: Норма, 2004. С. 383–385; Морозова Л. А. Теория государства и права. Учебное пособие – М.: Российское юридическое образование, 2010. С. 240; Соломонов Е. В., Юрицин А. А. Существенные условия договора коммерческой концессии // Вестник Омского университета. Серия «Право». 2015. № 3. С. 113–114;
155
См. подробнее: Ершов О. Г. О предмете договора строительного подряда // Бюллетень нотариальной практики. 2008. № 4. С. 26; Чилингарян Л. В. Проблемы соотношения категорий «предмет» и «объект» в крупных сделках и сделках с заинтересованностью [Электронный ресурс] // Юридический мир. 2007. № 3. Доступ из СПС «Консул ьтантП л юс»: версия «Проф».
156
См. подробнее: Райников А. С. Договор коммерческой концессии. С. 36–37.
157
Данная документация представляет собой конфиденциальную информацию, коммерческий опыт и деловую репутацию, т. к. они в силу своей нематериальной природы получают воплощение именно посредством документального оформления. Необходимость выделения коммерческой документации в качестве самостоятельных объектов договора обуславливается как необходимостью установления уникальных признаков договора коммерческой концессии, ввиду отсутствия данных объектов в перечне объектов гражданских прав (ст. 128 ГК РФ; за исключением деловой репутации как нематериального блага), так и необходимостью установления юридических предпосылок для осуществления действий по передаче и использованию данных объектов в рамках обязанностей сторон по исполнению договора.
158
Чилингарян Л. В. Указ. соч.
159
Беликова К. М., Габов А. В., Гаврилов Д. А. Указ. соч. С. 124–126.
160
Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 15.09.2016 № 09АП-40364/2016-ГК. Доступ из СПС «Консультант-Плюс»: версия «Проф».
161
Постановление Суда по интеллектуальным правам от 24.09.2014 № С01-842/2014. Доступ из СПС «КонсультантПлюс»: версия «Проф».