Страница 40 из 43
Штабы были недостаточно укомплектованы и слабо сколочены, особенно штабы корпусов и дивизии.
Транспортные средства войск состояли из табельных автомашин и повозок по штатам мирного времени.
В связи с кратким сроком пребывания в должности Начальника штаба 6 армии, мог вспомнить, что 8 ск командовал генерал СНЕГОВ, 49 ск – генерал КОРНИЛОВ, начальником штаба 49 ск был генерал СИМВОЛ ОКОВ (49 ск был сформирован к 1.5.41 г. в районе Белая Церковь). 4 мк командовал ВЛАСОВ (предавший в последствии Родину), начальником штаба у него был генерал МАРТЬЯНОВ. 41 сд командовал полковник СЫСОЕВ[122]. Остальных командиров и начальников штабов соединений не помню.
Стрелковые корпуса имели по три стрелковых дивизии, два корпусных артполка, саперный батальон и батальон связи.
КП б армии был выбран, после других рекогносцировок и нерешительных указаний командующего 6 армии, северо-западнее Львова. Только за несколько дней до начала войны саперы приступили к его оборудованию.
ДИСЛОКАЦИЯ ВОЙСК К НАЧАЛУ ВОЙНЫ.
На государственной границе располагались только пограничные отряды (№№ не помню). Укрепленные районы не были сформированы и закончены, промежутки между долговременными сооружениями не были заполнены ни укреплениями, ни полевыми войсками. Войсковые соединения располагались в нескольких десятках километров от госграницы. Несколько ближе была расположена 41 сд (в районе Рава Русская).
4 мех. корпус был выведен из г. Львова и расположен скрытно в лесах западнее города[123]. Точной дислокации остальных войск не помню.
ДАННЫЕ О ПРОТИВНИКЕ.
Как это ни странно, но будучи еще в Забайкалье и получая разведсводки, мы чувствовали нависающую угрозу, так как разведка довольно точно определила сосредоточение немецко-фашистских войск (см., например, Разведсводку по Западу № 4 в мае 1941 года). В частности внезапное назначение Начальником штаба б армии в г. Львов мной расценивалось как необходимость предвоенного периода. Однако, по мере приближения к западной госгранице, меня успокаивали в штабе КОВО в г. Киеве, а затем и в г. Львове – в штабе армии, что никакой войны быть не может и что некоторые меры маскировки, вывода войск из населенных пунктов принимаются на всякий случай.
В штабе 6 армии получались ежедневно данные о нарушении наших границ немецкими солдатами, о подходе немецких танков к линии погранвойск. Наконец за несколько дней до войны севернее Львова опустились два немецких самолета – корректировщика, которые имели на борту полный состав экипажей, все личные вещи и карту, на которой был указан маршрут от одного из внутренних аэродромов Германии на аэродром Замостье (севернее г. Львова)[124]. По показаниям приземлившихся немецких летчиков, они потеряли ориентировку и сделали высадку севернее Львова с целью ориентироваться, думая что это польская территория. Немецкие летчики по приказу из штаба КОВО были немедленно высланы в Москву и об их дальнейших показаниях нам ничего не сообщили.
Дальнейшие события подтвердили правильность разведывательных данных о сосредоточении главной группировки немцев севернее Крыстынополь, Сокаль в полосе соседней справа 5 армии.
Несмотря на безусловные признаки крупного сосредоточения немецких войск, командующий КОВО запретил выдвигать части прикрытия, приводить войска в боевую готовность, а тем более усиливать их даже после начала обстрела госграницы и налетов авиации ночью с 21 на 22 июня 1941 года. Только днем 22 июня это было разрешено, когда немцы уже перешли госграницу и действовали на нашей территории.
УСЛОВИЯ ВСТУПЛЕНИЯ В ВОЙНУ.
С вечера 21-го июня 1941 года из штаба КОВО предупредили командующего б армией генерала МУЗЫЧЕНКО, что возможны провокации со стороны немцев и приказали быть всем командирам у телефонных аппаратов в штабах армии, корпусов и дивизий.
Командный пункт б армии северо-западнее города Львов еще не был готов, блиндажи не были закончены, связь не установлена. Поэтому в ночь с 21 на 22 июня Военный Совет б армии находился в своем помещении в центре города, не приняв ни каких мер к усилению боеспособности войск, в связи с запрещением это делать со стороны командующего КОВО.
Еще в темноте перед рассветом начался обстрел государственной границы артиллерией, минометами и были сделаны налеты авиации немцев в том числе по аэродрому у г. Львов. К рассвету начали появляться бежавшие с госграницы семьи пограничников и некоторые жители. В городе началась стрельба из некоторых домов и с колоколен по улицам города. Пойманные с оружием оказались украинскими националистами. При первых же сведениях об обстреле границы Военный Совет 6 армии предложил выдвинуть немедленно на госграницу все войска, кроме 4 мех. корпуса, но командующий КОВО вновь запретил это делать. С рассветом начали поступать сведения о высадке немецких десантов восточнее, юго-восточнее и южнее г. Львов. Сведения о воздушных десантах передавали местные советы, милиция, железнодорожные органы. Высланные в эти районы разведгруппы ничего не находили в них. Сведения о десантах за все месяцы начального периода войны оказывались ложными, только нервировали войска и распыляли наши силы на ненужную разведку. Не исключено, что такие данные передавали немецкие агенты, засланные к нам заранее.
На границе бой вели пограничники и гарнизоны укрепленных районов, удерживая в течение нескольких дней линию укреплений. Главный удар противник наносил севернее Крыстынополь, Сокаль в общем направлении на Броды, глубоко обходя правый фланг б армии.
Только днем 22 июня (часа не помню) из штаба КОВО было приказано выдвигать войска к госгранице, не трогая 4 мех. корпуса без разрешения Командующего КОВО.
Войска, в связи неготовностью артиллерии, бывшей на артиллерийских сборах, выходили к границе по частям под прикрытием пограничных войск и гарнизонов Укрепленных районов. Наступление немцев западнее Крыстынополь было более слабым, чем в полосе 5 армии.
Однако на некоторых направлениях в полосе 6 армии противник мелкими группами начал прорываться в глубину (рота-батальон, несколько танков). Некоторые ДОТы были блокированы немцами и несколько дней дрались в окружении. Для парирования этих ударов и восстановления положения командующий 6-й армией генерал МУЗЫЧЕНКО начал создавать отдельные смешанные отряды из батальонов и полков, усиленных 1–2 батареями, и подчинял их себе.
Пока эти отряды выдвигались, противник проникал в глубину, и разрозненные части не могли выполнить поставленных им задач. Предложения о действиях сильными кулаками и создании резерва артиллерии за счет всех соединений в составе 100–150 стволов (так как стали получаться сведения о движении танковых колонн противника в составе 100–150 танков) во внимание не принимались под тем предлогом, что для этого пришлось бы выделять артиллерийские части из штатных средств дивизий.
Авиация немцев бомбила город, аэродром и окрестности. Штаб армии, до готовности КП за городом, перешел в старинный подвал здания, в котором располагался штаб, а затем перешел на законченный КП за городом. В городе стрельба «пятой колонны» усиливалась. Передвижение по улицам стало возможным только в бронемашинах и танках. Поэтому из 4 мех. корпуса к штабу армии прикомандировали до роты танков. Военный Совет имел танки КВ, штаб – Б Т-7. Связь с войсками осуществлялась по постоянным проводам, радио и подвижными средствами. При прорыве постоянных линий, восстанавливать и наводить новые было невозможно, так как в армии никаких частей связи не было. Это очень затрудняло управление и замедляло маневр войск.
ХОД БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЙ В ПЕРВЫЕ МЕСЯЦЫ ВОЙНЫ.
(22 июня – 31 июля 1941 г.).
122
Так в документе. Полковник Сысоев Ф.С. являлся комендантом Рава-Русского укрепленного района. 41-й стрелковой дивизией командовал генерал-майор Микушев Г.Н.
123
Вывод 4-го механизированного корпуса производился в соответствии с планом рассредоточения, утвержденного Военным советом Киевского особого военного округа 20.06.1941 (ЦАМО. Ф. 131. Оп. 12507. д. 27. Л.л. 1–2).
124
Описываемый случай произошел 19 июня 1941 года. Около 17.00 на аэродром совершили посадку три самолета Шторьх (Fieseler Fi 156 Storch). Самолеты были без вооружения и фотоаппаратов. Экипажи (шесть человек) имели личное оружие и личные фотоаппараты. Расследование проводилось 3-м отделением 6-й армии, куда были переданы немецкие экипажи. Дальнейшая судьба экипажей неизвестна.