Остров Тамбукту

II

На второй площадке перед хижинами мы застали много туземцев, вооруженных копьями и стрелами. Увидев нас, некоторые убежали в лес, издавая странные звуки, другие попрятались в хижины и оттуда испуганно поглядывали на нас через узкие двери. Но здоровяк туземец громко прикрикнул на них, и они вернулись обратно. Как и в первом селении и тут не было видно женщин и детей. Не встречалось и никаких домашних животных.

Мы остановились посередине площадки. Здоровяк куда-то исчез, а некоторые более смелые туземцы приблизились и молчаливо нас рассматривали. Я заметил, что лица, не вымазанные краской и сажей, не были уж так уродливы и страшны. Кожа темно-шоколадного цвета, черные волосы, темные глаза, нос прямой и слегка толстые полуоткрытые губы.

Перед некоторыми хижинами горели небольшие костры. Несколько туземцев присели у ближайшего костра, вынули из сумок, висевших на шее, сухие листья, нагрели их на огне, скрутили толстые сигары и закурили. Глаза у капитана загорелись. Он попросил табаку на всех языках, какие только знал, но никто его не понял. Тогда он вынул свою голландскую пенковую трубку, закусил ее кривой мундштук и, надувая щеки и попыхивая будто курит, подошел к курильщикам. Но они повскакали на ноги и направили на него копья.

— Безобразие! — пробормотал Стерн, возвращаясь к нам. — Одной папиросы не дают человеку.

В это время один из туземцев принес горящую головню, положил ее на землю к ногам капитана, положил рядом несколько сухих листьев и отошел. Стерн набил трубку и закурил. Туземцы смотрели на него широко открытыми неподвижными глазами, а некоторые из них, поджимая губы, издавали резкие звуки. Стоявшие сзади, поднимались на цыпочки, чтобы видеть дымящуюся трубку Стерна. Грей подошел к капитану и тихо сказал:

— Не нравятся мне эти люди, сэр. Осматривают нас, как мясники убойный скот. Скажите им, чтобы они отвели нас к губернатору острова, сэр...

— А как же это сказать, когда я ни слова не понимаю на их языке? — пожал плечами капитан.

Я рассматривал лица туземцев. Когда мой взгляд встречался с взглядом кого-нибудь из них, он испуганно прятался за спинами других, что-то бормоча.

Послышались крики, цветнокожие расступились, и к нам подошел тот же здоровяк с перьями на голове. Теперь он был опоясан тремя разноцветными поясами, увешанными ракушками. Рядом с ним шла темнокожая девушка, также опоясанная поясом, в коротеньком передничке из густой бахромы. Это была вся ее одежда. И пояс и бахрома были украшены пестрыми раковинами, которые подрагивали при каждом ее движении и поблескивали на солнце. Увидев нас, она всплеснула руками, отступила назад и негромко вскрикнула.

У нее было миловидное лицо, большие, темные глаза с длинными ресницами, полуоткрытые губы обнажали два ряда белых ровных зубов. На груди у нее висело ожерелье из змеиных и собачьих зубов, а серьги из раковин были такие тяжелые, что оттянули мочки на ушах. Под плетеные браслеты на руках и в пышно взбитые черные волосы были воткнуты красные и белые цветочки, а в пояс вокруг талии — пестрые листья какого-то растения. Все эти украшения придавали девушке дикую прелесть.

Мужчина, пришедший с девушкой, подал нам знак трогаться и пошел за нами. Гуськом двинулись за нами и другие туземцы. Теперь их была целая толпа — может быть, более ста человек. Мы опять вошли в лес. По деревьям проворно прыгали и кричали маленькие обезьянки, а на одном сухом суку сидел зеленый попугай. Он не боялся людей и спокойно наблюдал за ними своими круглыми глазами.

Мы вышли на третью, меньшую площадку, на которой находилась только одна хижина. И ее крыша из пальмовых листьев была островерхая и спускалась до земли, а дверь, такая же узкая, висела высоко, как окно. Здоровяк туземец сделал нам знак войти в хижину, но мы отказались.

Что это все означает? Почему эти люди поступают с нами, как с какими-то преступниками? Почему они хотят нас арестовать? Желание здоровяка загнать нас в хижину не могло означать ничего другого.

Видя, что мы не хотим входить в хижину, туземцы подняли крик и угрожающе замахали копьями. Грей первый вошел, а за ним и мы с капитаном.

В хижине было прохладно. Вдоль правой стены находились широкие нары из бамбуковых прутьев, а вдоль левой — длинная деревянная колода, похожая на большое корыто. На поперечных балках крыши были настланы бамбуковые стебли — одни длиннее, другие короче. По стенам и на балках висели черепа свиней и собак, но не было ни одного человеческого. Хижина была метров десять длиной, шириной около шести метров и столько же высотой. Как только мы вошли внутрь, туземцы заперли дверь, и в хижине стало совсем темно.

III

— Мне кажется, что мы арестованы, — тихо сказал капитан, садясь на нары.

Грей устроился рядом, вытер рукавом потное лицо и глухо промолвил:

— Очень плохо нас приняли, сэр.

— И я недоволен, — ответил Стерн. — Очень неприятно после кораблекрушения попасть в такую дыру. Но будем надеяться, что белое начальство скоро нас вызволит отсюда. Как только ему доложат о нас, сам губернатор явится лично извиниться.

Снаружи послышались шаги, дверь неожиданно распахнулась. Светлый луч солнечного дня ворвался в хижину. В этом потоке света мелькнула черная голова туземца. Он поставил на землю корзину с фруктами, три крупных кокосовых ореха, глиняный сосуд и, боязливо поглядев на нас, поспешил выйти, заперев за собой дверь. В корзинке имелись бананы, вареный ямс[2], таро[3] и печеные куски какого-то плода, наверно, хлебного дерева. Все это показалось нам очень вкусным, ибо нас уже давно мучил голод, а борьба с водной стихией вконец истощила наши силы. Наевшись, мы сразу почувствовали себя значительно бодрее. Стерн вытянулся на жестких нарах и тихо промолвил, мечтательно уставившись в потолок:

— Я побывал на многих тропических островах, но нигде я не пил такого кокосового вина, как на островах Килинг. Только от одного стакана искры начинают сыпаться из глаз. А вот теперь я должен испортить прекрасный обед водой. Жалко...

Он поморщился и приложился к сосуду, но при первом же глотке радостно вскричал:

— О, старый географ не лжет! Жители острова Тамбукту действительно гостеприимные люди. Настоящий эликсир, сэр. Попробуйте!

И морской волк передал мне сосуд.

Питье, которое Стерн назвал настоящим эликсиром, было кокосовым вином. Хотя оно содержало совсем мало алкоголя, но выпив несколько глотков, я почувствовал, как веки у меня отяжелели, и глаза сами собой закрылись. Устало отпустив голову на жесткие бамбуковые нары, я заснул...

Я спал все после обеда и всю ночь. Проснулся только утром. Солнце еще не взошло, и в щели хижины врывался прохладный воздух, насыщенный терпким ароматом тропических цветов. В лесу кричали обезьяны, сердито перекликались попугаи.

Позже туземцы принесли нам жареной рыбы. После того, как мы все хорошо поели, капитан сказал:

— Сегодня нас, наверно, вызовут па допрос. Вчера они не хотели нас тревожить, прежде чем мы отдохнем.

— А на каком языке мы будем разговаривать? — спросил я.

— Это меня не интересует, — ответил Стерн. — Если власти не владеют нашим языком, они должны найти переводчика. Но я знаю столько языков, что, даже если этот остров под патагонским владычеством, мы все же поймем друг друга.

— Я буду рад, если это английское владение, сэр, — заметил Грей.

Капитан кивнул головой.

— Если остров — английское владение, мы все равно, что дома. Но пусть даже и занзибарское, опять-таки нас примут хорошо, потому что мы потерпели кораблекрушение. Не забывайте, что существует международный закон, который обязывает все страны оказывать помощь потерпевшим кораблекрушение. Лично я хотел бы только одного, — мечтательно прибавил морской волк, — подольше остаться пожить па этом острове. Видели, какой он красивый? Деревья ломятся от плодов, а леса полны дичи. Вот я слышу голоса различных птиц, и табак есть, и много других прекрасных вещей. Поживу здесь, как принц на Танганьике...

2

Ямс (dioskorea balatus) — тропическая вьющаяся лиана, образующая два вида клубней: подземные (вроде картофеля) и надземные — в складках листьев. Надземные — мелкие и служат только для посева. Подземные клубни весьма крупные, весят от половины до четырех-пяти килограммов, их едят вареными или печеными. В отдельных случаях подземные клубни ямса достигают полутора метров в длину и весят до 50 кг.

3

Таро (calocasa esculenta) — образует подземные клубни различной величины. Самые крупные достигают четырех кг весом. Большие листья разветвляются с земли, имеют длинные, полые стебли и достигают одного метра в высоту. Клубни едят вареными или печеными. Стебли также едят вареными.