Страница 35 из 69
Вера взглянула ему в синие глаза, немного сомневаясь в том, что можно быть столь откровенной:
— Пап, я хотела тебе признаться в том, что недавно со мной произошло нечто... Короче, я в растерянности, какой мужчина мне нравится... — она положила голову на его плечо и хлюпнула носом.
— Так вот из-за чего ты расклеилась? Вера! В таких делах главный советчик — время! Сделай паузу, дай сердцу успокоиться. Тем более, ты сказала, что Николай уезжает в экспедицию...
— Хорошо, папа, так я и сделаю... — дрожащими от волнения губами произнесла она так тихо, что слышен был шелест листвы за окном.
Глава 19.
Через две недели после начала экспедиции.
По коридорам Императорского Санкт-Петербургского университета разгуливала тревога. Та самая тревога, которая испокон веков любила только тех, кто не получил вакцины против такого чувства толпы как панический страх, и создавала в геометрической прогрессии душевное волнение. Стремительной походкой она скользила по натертому до блеска, не затоптанному, как это бывает в разгар учебного сезона, полу, бесцеремонно заглядывала в пустые залы и аудитории, останавливалась и зловеще перешептывалась сама с собой...
Профессор Иностранцев сидел за массивным столом аудитории, где обычно проходили заседания Русского антропологического общества и ястребиным взглядом сверлил приехавших утренним поездом пермского географа Старожилова и руководителя экспедиции Кондратьева.
— Так что теперь прикажете мне делать? Молча уйти в отставку? Или же сложить смиренно голову и идти на поклон к императору? Кто в ответе за пропажу троих людей? Вы, Антон Федорович? — профессор сделал жест рукой в сторону Старожилова. — Так станете утверждать, что не имеете никакого отношения к нашему учебному заведению! И будете правы! Тогда вы, Павел Ильич? — Иностранцев сложил ладони замком и вонзил свой взгляд в преподавателя истории. — Но вы в моем подчинении! Так что как ни крути, а придется отвечать мне!
— Александр Александрович, — несмело вставил реплику в небольшую паузу Кондратьев, — не спешите с выводами... Я думаю, что Арбенина, Сибирцева и Сиротина нельзя назвать пропавшими... Скорее всего, они просто отстали...
— И когда отстали? Уже неделю назад? За это время может произойти все что угодно! Люди... дай Бог, конечно, что они живы... могут нарваться на каких-нибудь зверей... Кто водится в этих пещерах?
— Летучие мыши! — подсказал Старожилов.
— Ну, мыши-то еще и ничего... А если тигр какой забредет... Чем будут отстреливаться?
— Оружия нет... — вздохнул Кондратьев. — Есть фонари и небольшой запас провианта. Да, и карта пещеры...
— Ну хорошо хоть это! — профессор потрогал волевой подбородок с небольшой бородкой и уже более спокойным тоном переспросил:
— Так вы их точно искали? Не бросили на произвол судьбы?
— Как можно сомневаться в этом? — с максимальной искренностью произнес Кондратьев. — Лично я не враг себе... Мы искали их трое суток и только потом... сообщили вам... Возвращались на то самое место, где и разошлись по разным галереям, в тот самый зал с огромными сталактитами и розовой девой...
— Хватит о деве! О ней вы уже говорили! Сколько можно одно и то же повторять?
— Да она стала как бы нашим опознавательным знаком! Все залы походят друг на друга, и только этот... — начал оправдываться руководитель экспедиции.
— Ну ладно уж... — Иностранцев понимающе кивнул и все же переспросил. — И от этого зала всего два ответвления? Не могло быть третьего?
— Конечно! — уверенно воскликнул Кондратьев. — Вот и карта пещеры перед вами лежит... Обе галереи ведут к водопаду... И он совсем недалеко...
— Да уж... — профессор еще раз потрогал подбородок, словно от этого могли повыситься его мыслительные способности. — Думаю, что о продолжении экспедиции не может быть и речи! Где остальные люди? В Чердыни? Пусть возвращаются немедленно в Санкт-Петербург!
— Подождите, Александр Александрович! — вибрирующий от волнения голос пермского географа Старожилова прозвучал, однако, настолько твердо и уверенно, что Иностранцев остановил свою бурную речь и внимательно посмотрел на гостя.
— Да! — продолжил тот. — Я считаю, что участники экспедиции могут еще что-то сделать там, в пещере... Ведь они, признаться, и не возвращались в Чердынь... Есть палатки, оборудование... Конечно, провиант закончился, но сходили в деревню, принесли кой-чего... Нет, никто не бросит коллег в беде!
Он говорил настолько горячо и проникновенно, что его глубокие карие глаза лучились. Или это блики солнца заиграли?
— Не дай Бог, еще кто-нибудь потеряется... — высказал сомнение профессор.
— Да с ними этнограф Потапенко! — попытался разубедить его колебания Старожилов. — Он и не отходил от экспедиции ни на шаг! Знает пещеру как свои пять пальцев...
— Вот именно! А надо как десять! А то и двадцать! — тональность голоса Иностранцева чуть упала. — Хорошо! Может, вы и правы. Только сколько времени может продолжаться такая неопределенность? Не больше полутора месяцев! Пока нет учебы и пока я... в отпуске. А что прикажете делать, когда начнутся занятия? Когда придется выстроиться в ряд по команде «Первый, второй, рассчитайсь!» Не досчитаемся троих и...
— Не переживайте, Александр Александрович, до этого времени мы не только их найдем, но и... Арктиду...
Густые брови Иностранцева поползли кверху. Он с удивлением посмотрел на этого выскочку, немецкого франта, который и стал-то руководителем только лишь благодаря Арбенину:
— Хорошо. Убедили. Отправляйтесь в Пермь, посоветуйтесь со своими... с историком Потаповым, еще с кем... Информацию пока... не разглашайте! Тем более — газетчикам! Им только жареную утку дай! Вмиг превратят в жирную свинью! Да! Неплохо бы привлечь к поиску спелеологов... Вы, Павел Ильич — на правах старшего, так как с пермских археологов и этнографов спрашивать не имею права! Мне будете докладывать... ежедневно! А если потребуется — и ежечасно! Поняли?
— Как не понять, Александр Александрович... — Кондратьев облегченно вздохнул. «Главное — выиграли время, — подумал он. — А время, хоть и играет сейчас против нас, может дать шанс...»
***
Исследователи вышли из здания университета уже не в таком нервном возбуждении, в каком приехали в Санкт-Петербург, ожидая от профессора Иностранцева «избиения розгами».
— Уф! — еще раз выдохнул Кондратьев. — Кажется, жить будем!
— Однако, не так уж долго, Павел Ильич, — спокойным тоном заметил географ Старожилов. — Полтора месяца — не тот срок, чтобы сегодня радоваться...
— Может быть, зайдем ко мне? Передохнем с дороги, чайку попьем? Поезд на Пермь только вечером... — Кондратьев проявил традиционное гостеприимство, в душе надеясь, что тот откажется, и тогда...
— Нет-нет, спасибо! Я хочу зайти в Минералогический музей... Думаю, не помешает ознакомиться с коллекцией минералов пещер. Всякие тут мысли в голове появляются... Может, и подсказку какую найду...
Кондратьев еще раз облегченно вздохнул, уже мысленно. «Как хорошо! Зайду к Вере! Обязательно! Три недели прошло, как... не виделись!» — билось в висках.
***
Он позвонил в дверь, надеясь, что в такое время дня Вера непременно будет дома. И — не ошибся. Она открыла, хоть и не сразу, скорее всего, переодевалась — облаченная в легкое бледно-сиреневое матине, держала в руках плечики с прогулочным платьем. Видимо, ждала кого-то другого, потому что удивленно вскинула ресницы:
— Ты?
— Не ждала?
— Думала, Лизавета... Мы с ней собирались идти...
— Так ты уходишь?
— Почему же? У меня еще есть время...
Этот короткий, отрывистый диалог насторожил его. «Впрочем... — подумал, — а чего я, собственно ждал? Что Вера откроет дверь и бросится мне на шею?»
Словно в подтверждение этих мыслей она спокойно, без надрыва в голосе, произнесла:
— Ты, видимо, представлял нашу встречу по-другому? Знаешь, скорее всего, я растерялась... Мы ведь попрощались с тобой до конца экспедиции... И тут вдруг — явился! Что-то произошло?