Страница 47 из 70
— Как ты думаешь, как я пережил год пыток? — процедил Койот сквозь сжатые зубы. — А?.. Я выжил благодаря знанию, что Бабочка будет ждать моего возвращения. Она единственная соломинка, за которую я хватался. А ты отнял ее у меня. Будь ты проклят! Будь проклят!
— Ты вправе сердиться, но… — голос Бизона оборвался на резком вздохе.
Он попятился назад, глядя, как по его тунике расползается кровавое пятно. Прижав ладонь к ране, Бизон посмотрел на Койота, который в приступе безумной ярости, не переставая, вонзал в него кинжал с такой бешеной скоростью, что у Бизона не было шанса защитить себя.
И, тем не менее, ему удалось устоять на ногах и встретиться лицом к лицу со своим убийцей.
— Я никогда не прикасался к ней. Она никогда не предавала тебя. Мы даже ни разу не целовались.
— Я видел ее в твоих объятиях!
Бизон пошатнулся, но смог устоять.
— Объятия. Ничего более. Мы попрощались, чтобы она могла завтра выйти за тебя замуж. Мы обрекли себя на жизнь врозь. Мы собирались исполнить ее клятву, данную тебе. — Бизон опустился на колени. — Твое сердце настолько очерствело от злобы, что ты никогда не сможешь быть счастливым, Койот. Ты всегда был любимым сыном, но не мог позволить Мака'Али получить хотя бы мизерную привязанность твоего отца или любую похвалу от кого бы то ни было.
— Замолкни! — заорал Койот, ударив Бизона в бок. — Подохни уже, никчемный ублюдок!
Но Бизон был прав. Катери увидела их маленькими мальчиками. В любой момент, когда кто-то хотел похвалить Рэна, Койот обставлял все так, чтобы похвалу получил он, а не брат.
Теперь Катери увидела их подростками. Рэн натягивал тетиву на свой лук, пока Койот хвастался пиром, который закатят в его честь.
— Ты в это веришь Мака'Али? Сегодня вечером я стану мужчиной!
— Н-н-но ты, ты, ты не убил его.
— Разве это имеет значение? Отец всегда говорил, что из-за умственного недостатка ты навсегда останешься ребенком, и нам придется заботиться о тебе. Теперь я получу уважение настоящего мужчины. — Койот подбежал к Рэну и со спины прошептал ему на ухо: — Это будет наш секрет. Ты убьешь, а я покажу тело.
По лицу Рэна было видно, насколько ему не понравилась эта идея.
— Хватит дуться как ребенок. Никто в любом случае тебе не поверит. Все считают тебя бездарью. Так какая разница?
Катери могла слышать мысли Рэна.
«Это важно для меня. Хоть раз, чтобы кто-то сказал, что я тоже выполнил хорошо работу».
— Катери!
Образы рассеялись, и она увидела лицо мужчины, в которого превратился мальчик.
— Почему ты перестал заикаться, когда стал одержим Духом Гризли?
Рэн посмотрел на нее с хмурым видом.
— Что?
— Когда он завладел тобой, ты перестал заикаться. Это было частью сделки?
Рэн оглянулся на остальных, убедиться, что они не услышали ее вопроса. К счастью, они находились далеко, чтобы расслышать ее слова.
— Да. Заикание вернулось, когда я изгнал Гризли, но к тому времени я научился скрывать свой изъян.
И он никогда не заикался рядом с Бизоном.
Катери поморщилась от боли, разрывающей череп.
— У меня болит голова. Ужасно.
Рэн нежно провел рукой по ее лбу. Его озабоченный вид глубоко тронул Катери.
— Ты громко кричала, находясь во власти кошмара. Что случилось?
Катери прижала ладонь к глазам, пытаясь унять боль.
— Иди сюда.
Прежде чем Катери поняла, что он задумал, Рэн поднял ее и понес на руках.
— Что происходит?
— У тебя болит голова, и мне это показалось очевидным.
Она застонала от его непроходимой дремучести.
— Давай я чуть перефразирую. Почему ты держишь меня на руках?
— Тебе плохо.
— Обычно из-за этого люди не держат других на руках.
Он подмигнул ей.
— Я не такой как все.
С этим не поспоришь.
— Я могу тебя о чем-то спросить?
— А тебя остановит, если я скажу «нет»?
Катери улыбнулась.
— Конечно, нет. — Она положила голову ему на плечо, наслаждаясь объятиями. — Откуда ты узнал столько об охоте?
Учитывая всеобщее презрение племени, идея, что они обучили его, казалась абсурдной.
— Артемида… за неимением более подходящего слова — моя крестная. Раз она богиня охоты, я всегда думал, что это ее подарок.
— Аа-а…
Рэн крепче обнял Катери, не давая упасть, когда она полностью обмякла.
— Катери? — он слегка встряхнул ее. Голова Катери безжизненно запрокинулась назад.
Она потеряла сознание.
Его охватил страх.
— Сандаун!
Все вокруг замерли и уставились на него.
Джесс мгновенно подбежал к Рэну.
— Что случилось?
— Без понятия. Она просто отключилась.
А в следующую секунду Катери перестала дышать.
ГЛАВА 14
Запустив пятерню в волосы, Рэн отступил со слезами на глазах, пока Джесс пытался реанимировать Катери, которая лежала на земле у его ног. Но все попытки ковбоя оказались тщетными.
«Она мертва… Как?»
На самом деле, не важно. Ни капельки. Реальность такова, что Катери больше нет, и боль оказалась столь сокрушительной, что Рэн не мог дышать или сосредоточиться. За всю вечность ничто не причиняло ему такой мучительной агонии. Ничего. Рэн чувствовал, как окружающий мир распадается на куски. Как земля уходит из-под ног, поглощая его.
Катери недавно ворвалась в его жизнь, перевернув все с ног на голову, заставила снова чувствовать, а теперь ушла. Почему? Зачем боги так обошлись с ним?
Ему хорошо жилось в одиночестве. Он научился держать всех на расстоянии. Возможно, он не был безумно счастлив, но уж точно не был несчастным. Коротал век без этого вихря эмоций.
И кромешной боли, от которой хотелось проклинать богов и разорвать в клочья тех, кто отнял у Катери жизнь.
Тяжело дыша, он уставился на сумрачное небо преисподней.
«Я хочу ее вернуть! Будьте вы прокляты! Я хочу ее вернуть!»
«Как сильно?»
Его сердце замедлило хаотичный бег при звуке чужого голоса в голове. Но он не был незнакомым. Рэн его знал, но не мог припомнить, кому точно он принадлежал. И прежде чем вспомнил, справа от него появилась блеклая тень.
Ветер-провидица.
Красивее любой смертной, она стояла как приведение с суровым выражением лица, отчего ее скулы сильнее выделялись, а оливковая кожа светилась. Казалось, она ведет телепатический разговор еще с кем-то.
И Рэн знал, кто держит ее на поводке.
Гризли.
«Отойди от меня, сука!», — прорычал ей Рэн.
Ветер беспечно пожала плечами.
«Прекрасно. Дай ей умереть. Она для меня пустое место».
С этими словами Ветер-провидица стала исчезать.
Катери для них ничего не значит, но для него она стала целым миром.
— Рэн, мне так жаль. — Сандаун поднялся на ноги и почтительно снял шляпу, переместив вес на одну ногу. — Мы бессильны. Ее не вернуть.
— Hijo de puta[45], — прорычал Кабеса. — И кто теперь осуществит сброс календаря? А? Нас только что поимели по-крупному, mi hermanos[46]. Можем смело оставаться здесь и разбивать лагерь. Как только откроются врата, все отсюда рванут на поверхность. Это место превратится в город призрак.
Уриан закатил глаза.
— Это реально отстойный каламбур, Кан.
Джесс вздохнул.
— Это не хорошо. Совершенно.
Саша согласно кивнул.
— Рыгалово, друзья мои. Реальное такое рыгалово. Хвала богам, я таким не страдаю. Жду не дождусь, когда ворота распахнутся. — Его интонация сочилась сарказмом. Он с раздражением ухмыльнулся Сандауну. — А мы считали паршивым атаку убойных язв. Яху! Знаменательный день, часть вторая, вот мы и вернулись. Кто хочет попкорна?
Их слова ни капли не уменьшили боль, сдавившую грудь и горло Рэна. Пока они волновались за весь мир в целом, его заботило благополучие лишь одного человека.
Женщины, которая была мертва.