Страница 33 из 70
Вздохнув, Рэн отпустил Катери и, отвернувшись, поднялся на ноги. Катери тоже встала и отряхнулась.
Когда он отошел от нее, Катери обхватила ладошкой его руку, останавливая.
— К твоему сведению, ты не жалкий негодяй, Рэн, и тебе не нужно разносить мир в пух и прах, чтобы это доказать.
Он фыркнул от ее наивности, но отчасти не хотел признаваться, что сердце пело от такой доброты… пусть даже притворной.
— В моих жилах течет кровь трех конкурирующих пантеонов, двое из которых рождены воевать. Появившись на свет, я уже вел войну сам с собой. Хочешь знать, почему я заикаюсь?
— И почему же?
— В течение года моей кормилицей была демоница. Ее молоко заразило меня своим ядом, а моим первым языком стал демонический. Он кардинально отличался от всего человеческого, поэтому я лишь к пяти годам смог постичь людскую манеру речи. К тому времени, все племя считало меня отсталым и глупым. Потом, когда я научился говорить, то стал заикаться, потому что мне приходилось переводить слова с демонического на человеческий. Мне потребовалось миллион жизней, чтобы говорить без запинок. И все же, в моих мыслях и снах речь не человеческая. — Его взгляд опалял ей душу. — Я стал проводником зла из-за того, что Артемида послала демоницу нянчиться со мной. Это моя истинная природа.
Катери покачала головой.
— Я тебе не верю. Если бы ты был злым, как утверждаешь, то не сопротивлялся бы этому зову. Перешел бы на темную сторону и позволил злу поглотить себя. Тем не менее, ты этого не сделал. Ты пришел и спас меня, хотя мы были даже не знакомы. Ты столетиями сражался за незнакомцев. Какое зло будет так поступать?
— Я убил собственного отца, когда он молил меня о пощаде.
Катери засомневалась в его признании. Но стоило нахлынуть волне сострадания, как она вспомнила равнодушного жестокого отца Рэна.
— Того самого папашу, который бросил тебя еще беззащитным младенцем в одиночестве умирать в лесу? Которого демоница угрозами заставила заботиться о родном ребенке?
Того, кто оскорблял и унижал его?
— Прости, что я не прослезилась из-за смерти этого ублюдка. Нет, в самом деле, завязывай, Рэн. Договорились? Ты придерживался целибата одиннадцать тысяч лет. Повторяю. Одиннадцать тысячелетий!
— Тебе не нужно повторять. Поверь, никто лучше меня не знает, сколько это длится, — сказал он с насмешкой.
— Да, ну что ж, прости, я под впечатлением. Такой самоконтроль просто невероятен. Серьезно, просто уму непостижимо. Особенно для женщины, которая не может пройти мимо пончика, не отведав кусочек. Печально, но правда.
Он фыркнул от ее скептического тона.
— Это было не так сложно, как ты думаешь. Поверь мне. Трудно переспать с кем-то, если женщина не хочет, чтобы вас увидели вместе. О какой постели может идти речь.
«Ага, как же. Какая женщина в здравом уме отвергнет такое ходячее великолепие? Рэн гораздо заманчивей и аппетитней залитых шоколадом пончиков».
— Очевидно, ты жил в чулане. Один.
Как только эти слова сорвались с ее губ, она увидела прошлое Рэна…
Он был со своим другом, который разговаривал с ним на языке жестов.
Его приятель посматривал на компанию женщин, делающих покупки у соседней овощной лавки. Две девушки неземной красоты… такой мечтает стать каждая, но лишь маленькой горстке посчастливилось достичь подобного совершенства. Третья была прелестной, но меркла по сравнению с двумя, окружавшими ее богинями.
— Давай Мака'Али, — убеждал друг. — Это отличная возможность поговорить с ней.
Рэн покачал головой.
Его друг закатил глаза.
— Ты самый жестокий боец племени… бесстрашный воин. Старший сын нашего вождя. Ты честно хочешь мне сказать, что так боишься женщин, что даже не можешь с ней заговорить? Серьезно? Ты собираешься позволить простой женщине запугать себя?
Пристальный взгляд заволокло гневом от оскорбления друга.
Сжав зубы и зыркнув на него, Рэн повернулся и направился к женщинам.
Катери задержала дыхание, ожидая, что он подойдет к одной из двух прекрасных дев.
Но это оказалось не так. Вместо этого он обошел их, подойдя к третьей, у которой не хватало денег расплатиться за покупку.
В ее глазах стояли слезы.
— Это все, что у меня есть. Пожалуйста. Я не могу вернуться домой с пустыми руками. Мать наказала купить кукурузы.
— Мы не даем взаймы. Идите и поспрашивайте в других лавках. Есть цена, которую нужно заплатить за каждую каплю пота.
Продавец потянулся отнять у нее початки кукурузы.
Рэн остановил его.
— Я заплачу.
Мужчина скривил губы.
— Откуда мне знать, что это правда?
Рэн вытащил кусок золота и передал торговцу.
Осмотрев золото, продавец вернул девушке кукурузу.
— Спасибо, — сказала она продавцу, но не Рэну. На самом деле, она даже не взглянула на него.
Положив покупку в плетенную корзину, она направилась к двум ждавшим ее красавицам.
— Ицель? — позвал Рэн, пытаясь догнать девушку.
Она замешкалась, прежде чем повернулась и окинула его раздраженным взглядом.
— Что?
— Я-я-я х-хотел сп-спросить… — он замялся, словно подыскивая нужные слова. Дрожь в челюсти усилилась, когда ее взгляд с раздраженного сменился презрительным.
— О чем спросить? — холодно бросила она.
Он закусил губу, прежде чем еще раз попробовал.
— Т-ты не против, е-е-если я п-п-п….
— Если ты предлагаешь встречаться с тобой, то я возрождаю. — Она посмотрела на своих подружек. — По-твоему, я захочу быть осмеянной и терпеть издевки? Что я настолько отчаялась, что готова терпеть твое ухаживание? — Она усмехнулась, а лицо перекосило в уродливую маску жестокости. — Забудь об этом. Иди, найди себе женщину под стать. Ой, погоди-ка, в городе нет никого столь тупого. Даже шлюхи отказались тебя обслужить, когда ты предлагал денег. Может, тебе удастся найти козу в течке или кого-то из других городов.
Рэн с достоинством выдержал удар и стоял с бесстрастным выражением лица, когда девушка ушла, оставив его в одиночестве слушать глумливый смех продавца.
Его друг, было, направился к девчонкам, но Рэн его остановил.
— Не у-у-ухудшай положение.
Качая головой, его приятель ушел в противоположном направлении, а Рэн напоследок окинул девушек взглядом, полным желания и тоски, от которой у Катери сердце облилось кровью.
Она вздрогнула от того, что они сотворили с ним. Неудивительно, что он придерживался обета безбрачия. Те сучки научили его избегать женщин. Отрывисто вздохнув, Катери запретила себе плакать.
«Как развеять последствия той подлости? Как стереть результаты той жестокости?»
Не в силах сдержаться, Катери прижала его к себе в крепких объятиях.
Ее действия полностью ошеломили Рэна. Хуже того, его накрыло волной вожделения, когда ее аппетитные изгибы прижались к нему. Он стоял, твердый как скала, и не знал, что делать.
— Почему ты обнимаешь меня, Катери?
— Кто-то же должен.
Это еще сильней запутало его.
— Я не понимаю.
Катери прижалась губами в обжигающем поцелуе, подобно которому он никогда не испытывал. Страсть и ощущение их переплетенных в танце языков вскружило Рэну голову и отняло дыхание. В груди зародился низкий рык, когда он обнял ее, упиваясь вкусом Катери.
Он не думал, что наслаждение может стать еще сильней. Нет, пока рука Катери не скользнула по его груди и животу, оставляя за собой пылающий след и посылая дрожь по всему телу. А потом к полному изумлению Рэна, ее ладонь обхватила его естество.
Катери стала гладить и ласкать его через джинсы, и ошеломленный вконец Рэн прервал поцелуй.
— Что ты делаешь?
— Я собираюсь перевернуть твой мир.
ГЛАВА 10
Катери ни с одним мужчиной в жизни не проявляла такой инициативы. И даже не представляла, откуда у нее взялась смелость, но ей хотелось утешить Рэна как никого другого. Никто не должен коротать свой век в таком одиночестве. Покинутым. Униженным. Особенно мужчина, который вечность защищал других.