Страница 12 из 70
Очень сильно.
Даже будь она цела и невредима, Рэна восхитила бы ее храбрость и сила духа. Сам факт, что Икскиб боролась, когда другие лежали на земле рыдая, многое говорил о ее характере и решимости.
— Ты меня не убьешь. Я тебе этого не позволю! — выкрикнула она ему в лицо.
Рэн открыл рот, намереваясь ответить, но не успел произнести ни слова, как у нее закатились глаза, и Гигау потеряла сознание.
Рэн едва успел подхватить ее, прежде чем она свалилась на землю. Держа Икскиб за руки, он обдумывал свои дальнейшие действия. Сюда он добрался в обличье ворона. Слишком давно он не перемещал кого-то из одной сферы в другую, поэтому не был уверен, сработает ли эта способность сейчас. И тут же возникает еще одна загвоздка: перенести мертвый груз сложней, с живого в случае чего можно черпать энергию. Тем более, брат истощил большую часть сил Рэна, вызвав На'а Ала для перемещения женщины из мира людей в эту обитель.
«Я тебя ненавижу, Койот».
Но сейчас нет времени думать о чем-то негативном. Особенно, когда другой На'а обнаружил их маленькое убежище… и демон был не один.
К нему решила присоединиться огромная компашка волосатых вонючих друзей.
Нравится это Рэну или нет, других вариантов просто нет.
Либо он попытается…
Либо они умрут.
Надеясь на лучшее, он призвал всю силу, которую мог, и совершил резкий прыжок. Голова загудела от прилива энергии.
Со вспышкой яркого света Рэн почувствовал, как тело переместилось, но совсем не так, как хотелось.
«Твою мать…»
Он не ушел далеко. А наоборот вместо этого приблизился к врагам.
«Только я настолько везуч».
Хвала Духам, женщина без сознания и не видит его провала. Фигово, что он сам не в отключке и в силах это лицезреть. Для полного счастья не хватало, чтобы Гигау посмеялась над ним.
«Ты никчемный, Мака'Али. Я оплакиваю тот день, когда ты появился на этот свет, чтобы стать для всех нас помехой…»
Он вздрогнул, услышав пронесшийся сквозь века саркастический голос отца.
«Когда ты уже сдохнешь, ублюдок? Я и так терпел тебя слишком долго».
Порой покойники оказываются недостаточно мертвы.
Отбросив эти мысли, Рэн сосредоточился на положительных моментах и крепче обнял женщину.
Обнажив клыки, На'а с диким шипением бросился на него. В тусклом свете блеснули когти.
Рэн развернулся, подставляя под удар спину, а не Гигау. Затем попытался переместиться туда, где они стояли мгновение назад. Горячее дыхание На'а опалило шею Рэна, а когтистая рука вцепилась в бицепс.
От вспышки боли Рэна захлестнула сила, и он закричал, охваченный яростью.
На этот раз способности не подвели.
Секунду назад они находились в пещере, а в следующую стояли посреди гостиной Рэна…
С рукой На'а, по-прежнему сжимавшей его плечо.
С отвращением скривив губы, Рэн аккуратно положил Гигау на диван, а потом отодрал конечность На'а с себя и швырнул в еще пылающий камин. За время перемещений Рэну показалось, что прошло всего несколько минут, но время в разных сферах текло иначе.
Уже наступила ночь. В его маленьком домике было тихо и пусто. Тишину нарушал лишь треск огня, в нем сгорали останки существа, которое, как уповал Рэн, никогда не сможет пройти через врата в этот мир. Твари, с которыми он надеялся больше никогда не столкнуться.
«Спасибо, Койот.
Ублюдок. Сволочь. Гаденыш.
Маленький, вонючий гад ползучий!»
Рэн съежился от зловония горящей плоти демона. Вмиг пробудились воспоминания, от которых он пытался избавиться целую вечность. Но некоторые раны глубже костей. Они проникают в душу, причиняя острую боль даже после того, как эта самая душа продана ради мира.
Или, скорее, войны.
Стараясь не думать об этом, Рэн вернулся к женщине и приподнял ее рубашку, чтобы осмотреть рану. Но единственное, что он сразу заметил, так это гладкую загорелую кожу. Манящая кожа казалась столь же мягкой, как и шелковистые волосы Гигау, в которые Рэну до боли хотелось зарыться носом и вдохнуть нежный аромат.
«Милостивые боги, как давно я не спал с женщиной. Почувствовать ее дыхание и руки на своей коже равносильно истинному блаженству».
По многим причинам он из кожи вон лез, чтобы держаться подальше от женщин. Не потому, что он им не доверял.
В первую очередь он не доверял себе.
После порабощения женщиной, когда он вопреки доводам рассудка позволил контролировать себя целиком и полностью, Рэн не горел желанием отдавать свою волю и тело какой-либо представительнице так называемого слабого пола. Даже ради быстрого перепиха.
Оно того не стоило.
Наконец он вспомнил, почему ни в коем случае не должен был думать об этой безумно привлекательной женщине. Она еще одна незнакомка, которая через пару дней уйдет из его жизни.
Не больше. Не меньше.
В глубине подсознания Рэн видел, как она наносит ему удар. Но он постарался отбросить подальше мысли об этом. Рэн знал, ему следует ее остерегаться. Пока он настороже, Гигау не сможет ему навредить. Не такому сильному беспощадному воину. Он не тот съедаемый ненавистью человек, что позволил Ветру-провидице взять себя под контроль.
«Я — Громовержец.
Самая жестокая из всех легенд. Самый смертоносный хищник.
Единственный, кто одолел Гром-птицу, — я сам позволив себе пойти на поводу у Ворона.
И этого со мной больше не произойдет.
Никогда».
Откинув мысли о прошлом, Рэн вернулся в настоящее и стал сосредоточенно осматривать глубокую рану на теле Гигау. На вид ужасная, она причиняла много страданий. На своем веку он получил множество ран, так что о боли знал не понаслышке.
«Поразительно, как долго она продержалась, прежде чем потеряла сознание.
Небеса тому свидетели, Койот никогда не обладал и сотой долей такой силы».
Чувствуя на языке горечь, рожденную воспоминаниями, Рэн стянул с себя футболку и прижал к ране одной рукой, а другой достал телефон и попытался дозваниваться до Талона.
«Нужно сообщить другу, что я нашел Гигау».
Талон не ответил.
Нахмурившись, Рэн набрал Чу Ко Ла Та. Когда не ответил и тот… Рэн начал нервничать.
«Не паникуй. Они просто еще не вернулись в этот мир. Вот и все.
Трудно пользоваться телефоном, когда ты вне зоны досягаемости вышек сотовой связи.
Возможно, причина в этом».
Они все отправились в разные миры, надеясь найти Гигау. И раз его друзья не знают, что она с ним, то будут продолжать поиски.
Значит, до их возвращения он застрял с ней.
Один.
«Сейчас все совсем по-другому.
Я стал другим.
И она точно не Ветер-провидица.
Ага, вспомни, что в итоге ты получил. Даже быстрый удар в зубы и между ног с последующей кастрацией ничто в сравнении с предательством и уходом Ветра».
Вот почему ему не хотелось оставаться наедине с этой женщиной.
«Я могу устоять против всего, кроме искушения».
Хорошо хоть ему известно об этой своей слабости. Теперь Рэн знает, чего стоит остерегаться. Именно поэтому он стал отшельником в худшем смысле этого слова. В отличие от большинства Темных охотников, Рэн отказался от смертного слуги, который бы заботился о его делах.
Чем меньше людей вокруг, тем лучше. На протяжении многих веков только Чу Ко Ла Та был для Рэна верным другом. И сто лет назад, когда Бизон перевоплотился, а потом был убит, Рэн взял единственного настоящего друга под свое крыло, чтобы защитить.
«Больше мне никто не нужен».
Но как только Рэн склонился над Гигау и почувствовал ласкающее тепло ее кожи, то сразу же вспомнил времена, когда жаждал намного больше, чем это бессмысленное существование. Он хотел принадлежать этому миру. Иметь друзей и семью, с которыми мог бы разделить тепло.
«Почему?»
Рэн понятия не имел. Он был совершенно не нужен этому миру. Его семья была в этом чертовски уверена.
«Докажи мне, что стоишь хотя бы зерна, которым тебя кормят. Защити своего брата. Любой ценой. Даже ценой собственной жизни».