Страница 4 из 157
Ужин не отличался от обеда. Та же каша. Только Яна с трудом могла съесть хоть ложку. Она сидела красная как рак, слушая разговоры собравшихся за столом мужчин. Все эти разговоры были о ней. Яна устала. Ей хотелось лишь добраться до кровати и лечь спать. Она уже перестала мечтать о том, чтоб сполоснуться. Стоило ей только подойти к душевой, как сразу появились желающие составить ей компанию.Поэтому от этой идеи пришлось отказаться, чтоб не притянуть лишние неприятности.
Сизые сумерки легли на землю. Яна сидела на лавочке в столовой. Если что, переночует здесь.
— Сегодня у нас будет десерт. — посмеиваясь, к ней подошел косматый парень и сел рядом.
— Руки убрал! Не смей ко мне прикасаться. — Яна ударила его по руке, когда он хотел ее обнять.
— И правда, с характером! — Косматый усмехнулся. Он схватил ее за подбородок, с силой сжимая его. Его губы тут же накрыли ее рот. Другая рука ухватилась за ее грудь. Противно, больно, обидно.
Яна пыталась сопротивляться, но это было бесполезно. Тогда она сменила тактику и расслабилась. Он потерял бдительность. То что она его укусит, косматый ожидал меньше всего.
— Дрянь! — он отвесил ей такую пощечину, что она свалилась с лавочки. В глазах заплясали искры.
— Я знаю, как этой кошке коготки подстричь. К тварям ее выпустим. Сразу назад попроситься. Ласковой будет.
Идея была поддержана громким смехом. Яна смотрела на них и не видела ни в одном взгляде сочувствие. Лех смотрел на все это с полным равнодушием. Яну, как котенка, за шкирку вытащили за ворота административной части форта и кинули к заключенным.
Многие из них спали после тяжелого рабочего дня. Кто не спал с удивлением увидели, оказавшуюся на их территории худенькую девушку с растрепанными волосами и яркими, светящимися в темноте зелеными глазами. В руках она держала короткий клинок. Так как руки дрожали, клинок нервно дергался.
— Ты свой ножик убери, а то порежешься еще. — посоветовал ей Альхор. Он сидел рядом с воротами. Яна лишь отрицательно покачала головой и прижалась плотнее спиной к стене. Как раз народ начал понимать, что происходит и стали подходить к ней. Они напоминали зверей, что почуяли добычу.
— И чего все повскакивали? — недовольно спросил Альхор. — Расходимся по своим норам. Зеленоглазка не по ваши гнилые зубы.
Он подошел к ней и забрал из ее рук клинок. Медленно он убрал его в ножны. Никто даже протестовать не стал. Разбрелись назад.
— Пойдем, расскажешь дяде Альхору, что там у тебя случилось. — он обнял ее за плечи и повел подальше от ворот. Яна не стала сопротивляться и пошла с ним. Страх, напряжение, усталость – все это навалилось тяжелой, неподъемной ношей. Слезы. Она тихо плакала.
— Давай здесь посидим. — предложил Альхор, когда они подошли к противоположной стене. Они просто сели на пыльную землю.
Сумерки перешли в темную ночь, когда не видно ничего на расстоянии вытянутой руки. Плечо Альхора уже сильно намокло от ее слез, но Яна этого не замечала.
— Яна, если продолжишь реветь, то голова заболит. — предупредил ее Альхор.
— Извините, я сорвалась. — размазывая слезы по щекам, ответила Яна. — Я не ожидала, что они... Они приставать начнут. Я знала, что меня попытаются убить, но чтоб приставать!
— Тут как раз ничего удивительного нет. Ты симпатичная девочка, а здесь дефицит женского пола. — он намотал прядь ее волос на палец. Яна поспешно отстранилась и собрала растрепавшиеся волосы заколкой в виде гребня, что запутался в ее волосах и не потерялся.
— И что? Теперь из-за этого надо в кровать тащить?
— Почему бы и нет? За это никому ничего не будет. Даже если ты несогласна будешь. У тебя все равно волчий билет.
— Я не умею играть во все эти интриги: как найти себе теплое местечко, а другого подставить. Специально избегала таких ситуаций. И надо же было мне так увязнуть!
— Раз ты избегала, то зачем полезла?
— Но ведь воровать плохо. Пусть и у заключенных. Но это неправильно. Знаете, что вас кормят? Просроченной, а то и вовсе гнилой крупой! А по документам должны кормить нормальной. Не высшего качества, но съедобной. А еще раз в неделю должны давать хлеб и овощи. Раз в месяц — мясо. А еще должны раз в три месяца выдавать новую одежду, а не раз в год. Они пишут, что все выполняют, а на самом деле деньги к себе в карман кладут. — Яна говорила горячо. Даже про слезы забыла.
— Тебя все это волнует, потому что кто-то из близких на каторге?
— Нет. У меня все окружение законопослушное. Я с преступниками и не общалась никогда. Судьба миловала. — возмутилась Яна.
— Я не буду тебе напоминать, где ты сейчас и с кем болтаешь. — усмехнулся Альхор.
— Еще не привыкну к этой ситуации. Просто это все против правил. Против закона. Как можно стоять на страже закона и нарушать его? Разве я неправа?
— Как ты с такими мыслями здесь оказалась? — он вновь обнял ее за плечи и прижал к себе.
— Вот поэтому и оказалась, что мимо пройти не смогла. И не надо меня больше обнимать. Признаю, что проявила слабость. Но я уже пришла в себя.
— Это хорошо, что истерика закончилась. Только почему мне нельзя тебя обнимать? — не скрывая веселья в голосе, спросил ее Альхор.
— Потому что это неправильно.
— Чем?
— Тут ряд причин.
— Каких?
— Многих. — Яна зевнула. — Мы в разных социальных категориях: вы заключенный, а я охранник. Потом вы мужчина, а я все-таки женщина.
— Я заметил, — посмеиваясь, сказал Альхор.