Заколка для Ворона

– Ты его знаешь всего несколько часов и веришь?

– Я умею разбираться в людях. Например, я знаю, что ты разрешишь Алику поехать с Драгом. – он это сказал ровно без эмоций. – И не станешь привязывать его к юбке. Это ничего к хорошему не приведет.

– Ты не можешь знать что будет.

– Я знаю себя. – Альхор продолжала методично чистить оружие. – Знаешь, как я лишился семьи? Они из-за меня погибли. Мать и сестра. Отец помер рано. Мне семь было. Мать красивая была. Быстро второй раз замуж вышла. Одной тяжело было нас тянуть. Отчим был с тяжелым характером. Кричал, унижал, бил. А я не мог понять почему она все это терпит и не дает сдачи. Я его убил. Отравил, за ее слезы. Она поняла, что это сделал я. От нее я услышал лишь, что своим поступком убил и ее. Не знаю, то ли она разочаровалась во мне, то ли она так его любила, но она умерла через месяц. Не ела ничего, не пила. Просто сгорела. Мне было одиннадцать. Сестре тринадцать. Родственников не было. Нас в приют отправили. Сестра была красивая в мать. Понравилась ребятам. Они ее в лес завели и... Только остатки ее трупа нашел. Через два дня в лесу. Ребята хвастались. В тот раз я все сделал более чисто. Больше не следил, как в первый раз. Все могло бы быть по-другому. Но я не понял, что это не мое дело. Мне не надо было туда лезть. Алик также не понимает, что не все может. Он себя считает чуть ли не всесильным. У него нет тормоза. Видит цель – он ее добивается, даже не смотрит на препятствия и окружающих. Это плохо. Пока он меня слушается, но через пару лет Алик меня положит на лопатки. И что будет дальше – сложно предугадать. Или страшно.

– Страшно?

– За него – да.

Они замолчали. Альхор закончил чистить оружие, и убрал банки. Он сел рядом с Яной.

– Это тяжело. – сказала она, через некоторое время.

– Я за ним присмотрю.

Его слова заставили ее вздрогнуть. Слова так и застряли в горле. Она только кивнула. Ей не получится их удержать, если они захотят уехать. Не удержать. Альхор ей рассказывал, что они поедут искать лабораторию, но Яна его почти не слышала. Они уедут. Слова звучат колоколом. Голова болит.

– Альх, я так устала. Нужно немного поспать. – она закрыла глаза. – Вы не будите меня, когда уедете. Не хочу.

Она почувствовала как Альхор провел пальцами по ее щеке и утащил заколку. Яна уснула. Сон тяжелый. Неспокойный. Она даже плакала. Проснулась Яна только вечером. В доме тихо. Непривычно. Она зашла на кухню. На столе лежали бумаги на ее имя и несколько патентов. Понятно почему было тихо. Не было слышно сирен. Не было слышно воя. Твари ушли. Осада была снята.

Караван остановился на ночлег в старой заброшенной деревне. Дома пугали выбитыми окнами без стекол. Снегопад шёл не переставая несколько часов. Люди разместились в одном доме. Развели костер в железной бочке. Закрыли брезентом окна, чтоб ветер меньше задувал. Дым растекалась по потолку и уходил в дыру на чердаке. Около костра принесли спальные мешки. В котелке готовилась каша. На старой кухне Алик и Драг попытались разобраться с приборами, что они нашли в старой лаборатории. Два увлеченных человека, которых в данный момент ничего не волновало кроме решения очередной задачи.

Они нашли лабораторию два дня назад и уничтожили ее. Взорвали. Странное это было место. Неприятное. В бункере веяло смертью и затхлостью. Они нашли пять трупов. Один труп лежал рядом с включенным прибором. Вот что двигало человеком, который перед смертью запустил охранную систему, что заставляла тварей сбиваться в стаи и пробуждала в них жажду крови? Эта жажда была такая сильная, что сводила с ума. Она заставляла забывать о препятствиях. Навязчивая мысль сверлила мозг. Гнала вперед. Альхор это хорошо почувствовал, когда оказался рядом с прибором.  Он был прав, когда считал, что они не так далеко ушли от тварей. Человек, что умер в лаборатории, чтоб и других постигла его участь? Или защищал лабораторию даже после своей смерти? Твари походили на саранчу. Под действием прибора они нападали на все живое в округе. Мощное, сильное оружие, которое плохо поддавалось контролю.

В лаборатории был еще один интересный ящик. Драг объяснил, что он увеличивает работоспособность мозга, но влияет на нервную систему. Драг его забрал с собой. Решил отвезти его на родину. Такие приборы у них ценились. Теперь в Каспайской области будет тише. Не будет влияние сторонних приборов на людей. Наверное и Родя будет вести себя спокойнее. Яне будет с ним легче. Преступность пойдет на спад. Игорь уже понял, что рано ушел на пенсию. Будет руководить министерством. Пусть ему не нравятся руководящие должности, но он смерится. Теперь там будет скучно. Альхор это понимал. Не сможет он там долго жить.

Он стоял около окна. Брезент оставлял небольшую щель. Давно уже ничего не было видно. Только ветер приносил крупные хлопья снега и закидывал их в щель. Они оседали у Альхора на щеках, таял спускаясь ручейками за шиворот, но Альхор на это не обращал внимания. Мыслями он был далеко отсюда. Опять Яна. Он уже думал, чтоб избавился от этой зависимости. Его хватило на несколько дней и вновь ее образ стал возникать у него в голове. Ее зеленые глаза, улыбка... Альхор так сжал заколку, что она с хрустом сломалась на несколько частей. Он закинул осколки в карман и достал другую. Раздражение. Злость не проходила.

– Как думаешь, долго он еще себя мучить будет? – насмешливо спросил Алик в свойственной ему наглой манере. Драг его не одергивал.

– Зависит от степени его упрямства. – ответил Драг.

– Тогда это надолго. – вздохнул Алик.

– Люди разные бывают. Кто-то ловит своего рода кайф от страданий. – не отвлекаясь от работы, ответил Драг.

– Я этого не понимаю. Жили вроде нормально. Мать такой счастливой никогда не видел раньше. И тут его резко сорвало с места. Не спорю, интересно было поехать лабораторию искать. Но можно же потом и назад вернуться. Зачем с концами уезжать? Все бросать? Или я чего-то не понимаю?

– Люди ссорятся, мерятся. Мы же не знаем чего между ними произошло. – спокойно ответил Драг.

– Получается, если я с кем-то поссорюсь, то могу спокойно развернутся и уйти? Не задумываясь, как там человек живет без меня. Переживает ли? Или радуется нашей ссоре? – Алик задумчиво посмотрел на потолок, по которому бегали тени от лампы со встроенным аккумулятором. – Нет, вряд ли человек, который меня любит, будет радоваться ссоре. Плачет наверное. А рядом только Родька на ушах стоит. И Даня, которая сама черствая, как засохшая краюха хлеба. Даже так и вижу, что она может сказать в утешение. Мы два дурака и предатели. Не стоим тех слез. И будет права.