Страница 11 из 35
— Ты как дальше жить планируешь? Нервы мне трепать? Не ночевать дома? Приходить когда вздумается? Что это за детское поведение? Глупые обиды? У нас с тобой семья. Ребенок. Что мне ему отвечать, когда он спрашивает где папа? — Ира заметила, что начала повышать голос и заставила себя успокоиться. Не хватало лишь ссоры. Так Юра точно найдет повод уйти. Жена у него истеричка, весь мозг съела. Нет. Она ему такого повода не даст.
— Он не разговаривает, а лишь мычит. — буркнул Юра.
— Со временем научится. Не все сразу. — ответила Ира. — Порой он вполне понятно мычит. Пусть не говорит, зато он у нас самостоятельный. И по тебе скучает.
— Вот только не надо мне давить на совесть ребенком. — вспылил Юра.
— Я не давлю. Просто напоминаю, что это не игрушка, а маленький человек, за которого мы с тобой в ответе. Его нельзя поставить на полку или просто так выкинуть. Он появился на свет и мы за него в ответе. Мы обязаны его вырастить. Обеспечить всем необходимым. Воспитать, дать любовь и поддержку. Ты же сам как ребенок. Эгоист.
— А ты белая и пушистая. Сидишь на моей шеи, ножки свесила.
— Потому что я с ребенком дома сижу. Хочешь, давай поменяемся. Ты дома сиди и ничего не делай, а я работать пойду.
— Не мужское это дело сопли вытирать.
— Тогда в чем проблема? Ты где-то неделю шлялся. Пришел и начал предъявлять мне претензии. Не нравится — уходи. — Ира все-таки сорвалась. Она просто не выдержала.
— А я и уйду. Раз я тебе не нужен.
— Я не говорила, что ты мне не нужен, но вот я тебе точно не нужна. — вздохнула Ира. — Ты хочешь, чтоб я тебя отпустила. С нами ты жить не хочешь, а дверью хлопнуть — кишка тонка. Вали. Я держать не буду. Но не я виновата в разрыве. Я делала все, что в моих силах, чтоб его предотвратить.
— Если бы не ребенок...
— Ты меня еще перед выбором поставь: ты или ребенок. — оборвала его Ира. — Я тебе соберу вещи. Это не проблема. Обсудим с тобой алименты. На развод подаешь ты. У меня времени на это нет. Ты со Степой видеться собираешься?
— Не знаю. — Юра выглядел убитым. Он сидел, спрятав лицо в ладони, и не поднимал головы. Стыдно? Жалко себя? Ира не могла понять. И не хотела понимать. Было так обидно, но она сдержала слезы.
Покидать вещи в сумку не составило труда. Через полчаса она торжественно вручила сумку Юре и выставила его за порог. Закрыла дверь на ключ и только потом поняла, что произошло. Развод. Она осталась одна: без мужской поддержки, без сильного плеча. И что теперь делать?
Ира выключила свет в коридоре и на кухне. Проверила Степу. Накрыла его. Ушла к себе. Когда-то она эту комнату делила вместе с Юрой. Теперь когда он ушел, стало неуютно. Но все к этому и шло. Он не готов был стать отцом.
Она легла на кровать и обняла подушку. Теперь придется начать жить самой. Рассчитывать только на себя. Но ведь она так давно живет. Юра не помогал ей, считая, что его обязанности заканчиваются работой. Значит ничего не изменилось в жизни. Только грустно и все равно хочется плакать. Сегодня ушел не Юра, а ушла надежда на то, что они будут семьей. Такой семьей, когда люди живут вместе, не предъявляя друг другу претензии, а помогают и поддерживают. Не получилось. Ира думала, что он ее любит. Но, как часто бывает, семейная лодка разбилась об быт, не выдержав шторма под названием “ребенок”. Ничего, она сильная. Справится и одна. Подсчитает бюджет. Урежет расходы. Проживет. Надо будет позвонить маме. Рассказать, что они с Юрой решили разойтись.
Хочется плакать, а слез нет. Ира подошла к окну. В свете фонаря было видно, как кружились снежинки. Шел снег. Красивый, с белыми хлопьями, похожими на перья, что потеряли пролетевшая стая птиц. Он ложился на землю, закрывая собой грязь и слякоть. Было бы хорошо, чтоб так случалось и в жизни. Чтоб кто-то взял и убрал всю грязь и боль, которая похожа на замерзшую грунтовую дорогу. Дорогу в итоге покроет снег. Она станет ровно и белой. Красивой и нарядной. Ее можно сфотографировать и любоваться. Такие дороги бывают лишь в сказке. Мало кто задумается, что под снегом прячется грязь и слякоть. Она ведь никуда не делась, лишь спряталась до оттепели. Надела маску. А ведь так и в жизни. Люди надевают маски благополучия, врут, что у них все хорошо, а на самом деле за всеми улыбками и лживыми словами прячется грязь, боль, отчаянье и неуверенность. Ведь никому не нужны чужие проблемы. Проблемы никому не нужны. Каждый их решает сам. Или ломается под их грузом.
Ира вздохнула. Чего только в жизни не бывает. Развод — это не самая страшная вещь. Это пережить можно. Сейчас тяжело, а потом будет легче. И к ней в окошко постучит счастье. Главное его дождаться.
Окна квартиры выходили в небольшой двор, который состоял из дороги между домами и машин, что были припаркованы вдоль обочины. Около подъездов стояли лавочки. На одной из них сидел мужчина. Он не обращал внимания на снег, что засыпал его куртку. Просто сидел и смотрел перед собой. Ира еще подумала, может ему плохо? Нужно было спуститься и спросить не нужна ли помощь. Что-то в его застывшей фигуре настораживало. Но проснулся Степа. Пока Ира его укладывала, прошло где-то полчаса. Вернувшись к окну, она больше не увидела мужчину. Он ушел. Можно вздохнуть свободнее. Не будет лишних проблем и хлопот, которые возникли бы если она стала помогать этому человеку. Ту же самую скорою вызвать и дождаться ее приезда. А если это наркоман какой-нибудь или пьяный? Он ушел. Можно забыть о своем порыве. Но почему-то на душе было неспокойно.
Вадим.
Мила неделю пробыла в больнице. И вот сегодня ее должны выписать. Он отпросился с работы, чтоб ее встретить. Вещи давно были собраны. Осталось положить в багажник машины. Вадим посмотрел на сумки, что стояли в коридоре. Оглядел пустую квартиру, в которой жил теперь с маленьким черным котенком. Назад он ее больше не примет. Надо переворачивать страницу и идти дальше. Хватит терпеть ее измены и глупость. Надоело.
Надо перевернуть страницу. Пусть он совершил ошибку, что на ней женился. Но дважды на те же грабли он наступать не будет. Хотя начинать новые поиски “подруги жизни” ему не хотелось. Было и лень и страшно. Вадиму нравилась стабильность. Он боялся одиночества. Почему-то появился страх, что он всю жизнь проведет бобылем, у которого будет цель лишь работа и дом. Сам знал, что ему это не грозит. Он легко находил общий язык с людьми. Легко знакомился. Но откуда-то появилась мысль, что под старость он останется совсем один. Вначале ему удавалось себя убедить в абсурдности этого предположения, но страх одиночества все больше и чаще стал приходить к нему.