Страница 5 из 12
– Ау! Есть, кто живой? – С первого раза на ее окрик никто не отозвался. – Ох! Не нравится мне все это. Как бы ловушку, какую не подстроил. А, что? Этот злыдень может. Все бы ему играться!
Успела пройти до гостиной и там постоять и покрутиться на месте некоторое время, пока из глубин дома к ней не вышла тетя Маша, помощница по хозяйству.
– Аделаида Ивановна! Неужели, вы?! – Всплеснула она руками. – А я думала, что вы сейчас за границей. Извините, что не встретила. Как подъехали, не услышала, с делами закрутилась.
– Нет, я уже три дня, как в Москве. – Стянула она с плеч куртку и передала в протянутые руки. – И что это вы меня, тетя Маша, полным именем зовете? Разве мы не дружим с вами?
– Что ты, Идочка, бог с тобой, конечно дружим. Только уезжала ты от нас год назад художницей, а теперь, говорят, стала очень известным дизайнером. Или как это называется?
– А что это меняет? Я все та же. Надеюсь, и мне можно обращаться по старинке, как к тете Маше?
– Смеешься? Вот, шалунья. Я так рада тебя видеть! Только Алексея-то… нет дома. Ты, наверное, его повидать хотела?
– А Лида? Она дома.
– Дома. Сидит который день. У нее какое-то расстройство. Ни с кем не разговаривает. Даже со мной. Не знаю, что и делать…
– Я пройду к ней?
– Иди, конечно. Только… нет, что это я? Иди, конечно.
Пришлось подняться на второй этаж. Дверь в комнату золовки оказалась закрытой на ключ. Аделаида поняла это, когда дернула ее за ручку. А до этого на ее стук никто не откликнулся. Пришлось дубовую дверь подергать немного, а потом снова постучаться, на этот раз много громче и настойчивее.
– Лида! Ты там? Это я, Ида. Открой. Специально к тебе приехала. Увидеться с тобой хотела.
– Что тебе? – Из-за двери отчетливо послышался абсолютно нелюбезный окрик. – У меня нет настроения, с кем-то встречаться сегодня.
– А у меня времени в обрез! – Дернула створку со всей силы и еще хлопнула по ней ладонью. – Приехала всего на неделю. Три дня уже миновали. Осталось всего ничего. Открывай!
– Деловая, да? Вот и занимайся своими проблемами. – Голос звучал с надрывом. – Оставьте меня в покое!
После этого в доме повисла тишина, только из-за двери, совсем еле слышно, что-то доносилось, совсем неразборчивое.
– Ты что? Плачешь? – Аделаида приложилась ухом к щели. – Лида, открой. Мне тоже есть, над чем пореветь. Станем делать это вместе. В компании оно как-то лучше.
Надежд, что ее упрямая золовка послушается, было совсем мало. Поэтому удивилась, услышав, как в дверном замке повернулся ключ. Ждала потом, что створка откроется, но этого не случилось. Тогда сама толкнула ее и с осторожностью просунула голову в образовавшийся зазор. В комнате царил полумрак. И это в разгар дня. Все оттого, что на окнах были задернуты тяжелые портьеры. Женщина прошла прямо к ним, желая отвести в сторону и пустить немного солнечного света.
– Не надо. Оставь, как есть. Мне так лучше.
– Хорошо. – Убрала руку от занавесок и приблизилась к кровати, на которой возлежала Лидка, вся в полном облачении.
Это значило, что не сняла одежду, когда надумала прилечь. А было это, со слов Марии Сергеевны и Алексея, несколько дней назад. Наверное, поэтому сейчас выглядела совсем помятой и несчастной. А ко всему еще и косметику, размазавшуюся по лицу, не смыла и волос не чесала. Зрелище от всего этого было еще то.
– Я присяду? – Ида кивком указала на край кровати.
– Садись. Чего уж там?! – Отодвинулась девушка, высвобождая для гостьи еще немного места. – Тебя Лешка прислал?
– Он пожаловался на тебя, было такое. Но я, все равно, собиралась с тобой встретиться.
– Значит, виделись? И что он тебе сказал?
– Мы его сейчас станем обсуждать?! Ничего не сказал. Просто он о тебе беспокоился. Думал, что тебе легче будет поговорить со мной по душам, чем с ним. По-женски, так сказать.
– Понятно. – Лида помолчала, повращала глазами по сторонам, после чего тяжко вздохнула. – Все норовят вмешаться!
– А есть, во что? – Женщина повыше взбила подушку и устроила на ней свою спину.
– Как не быть, если я теперь вот в таком виде! – Девушка дернулась всем телом и еще сделала жест руками, взгляните, мол, до чего себя довела.
– Да, а! Видок еще тот! И глаза, как у бешеной кошки.
– Это как? – Проявила та интерес к последнему высказыванию.
– На лоб вылезли и горят в темноте. Да, так и есть. Не сомневайся. Страшнее тебя я еще никого в жизни не видела. Может это еще и от голода? Ты сколько не ела? Сутки? Двое?
– Около того. И совсем не хочу. Не начинай ко мне приставать. Иначе выгоню.
– Ты серьезно? Выгонишь? Меня?!
– Думаешь, ты самая упертая? За этот год, что ты по Италиям и Франциям каталась, много воды утекло.
– Намекаешь, что «свято место пусто не бывает»? Теперь ты заступила на мою роль? Ладно. Спорить не стану. Только, тебе не пришло в голову, что это я есть хочу. Встала рано. Почти не завтракала. Только чашку кофе успела в себя впихнуть. Теперь живот у меня так и подвело. Покорми меня чем-нибудь, будь добра. Дай указание тете Маше что-либо приготовить.
– Сама и дай. У тебя в этом доме прав не меньше. Или брат мне лапшу на уши вешал, что у вас с ним все нормально?
– Не мешай вопросы в кучу. Я приехала к тебе. Издалека. Устала. А ты даже покормить меня не хочешь.
– Фр! Думаешь, самая умная, да? Меня за малышку неразумную считаете. Вы… ты, то есть, взрослая женщина, а я…
– А, ты? – Склонила голову вопрошающе.
– Тоже! Женщина! – Дальше Лидка, как осеклась, захлебнулась сначала невысказанным горем, а потом рыданиями.
– Ну! Тихо, тихо! Девочка моя. – Ида притянула ее к себе за плечи и принялась гладить по безвольно повисшей руке. – Как бы ни было, но все обойдется. Или? Постой?! Ты сейчас о чем мне сказала? Про женщину… Это правда?
– Да– а. – Промямлила золовка сквозь всхлипывания.
– Так!.. Говорить есть о чем! Но так дело не пойдет. Сначала надо привести тебя в порядок. Потом ты мне все расскажешь…
– И что? Зачем? Как этим поможешь?
– Еще как поможешь! Я не я, если не помогу. Увидишь!
– Серьезно?
– А, то?! Разве, ты меня не знаешь? Когда это у меня не было решения трудного вопроса?
– Знаю. Ты даже Леху смогла приструнить.
– Последний раз тебя прошу: не напоминай мне про своего брата. Иначе, у меня сил помогать тебе, не достанет. Все на него израсходуются. Понятно? Тебе моя поддержка нужна? Кивни, давай. Вот! Тогда, марш в ванну, переодеваться, и потом поедим. Идет такой расклад? Вперед тогда!
Их доверительный разговор начался еще в столовой, как только тетя Маша вышла оттуда. Лидка чахла над тарелкой и вяло ковыряла вилкой высокий омлет, а Аделаида кушала с аппетитом и все подряд.
– Как в тебя столько влезает, Идка? И, ведь, не толстеешь! Не то, что некоторые…
– Себя имеешь в виду? С чего бы? Ты у нас тоже девочка-конфетка!
– Ага! Вот меня и скушали!
От этих ее слов Аделаида отложила вилку в сторону и взглянула на девушку настороженно. Ожидала нового всплеска эмоций, например, слез и причитаний. Но заметила только сцепленные зубы и взгляд, устремленный в никуда.
– Кто он? Говори, давай. Без этого, все равно, ничего не выйдет. Должна же я понять, кто наш враг? Или нет? Не враг? Какие у тебя вообще на него дальнейшие планы?
– Ты его не знаешь. Не смотри на меня так. Я правду говорю. Он не из нашего окружения. Залетный!
– Что? Это слово…не нравится оно мне… А может…Ты от меня ничего еще более серьезного не скрываешь?
– Что может быть серьезнее, если он меня поимел и бросил?
– Более серьезное? Какая болезнь, или тот самый «залет», например! Не сделал ли он тебе дитя, милая?!
– Не знаю еще. – Опустила она голову ниже некуда.
– Как это?
– Сама не знаешь, как? Не ясно пока, подождать пару недель надо.
– О, о! Мой бог! Тогда ему не жить. Твой брат его точно достанет и башку свернет. Если он не одумается, конечно, и на тебе ни женится.