Страница 18 из 20
– А как она узнала, что вы сдаете квартиру?
– Как? Да очень просто. Я и сама многим звонила, риелторам, я имею в виду. Предлагала им квартиру на сдачу. Да и в Интернете мой телефон есть. Дочь у меня разбирается, так я ее попросила дать объявление. Они ведь и в Интернете тоже данные смотрят, риелторы-то. Вот так и узнали. Очень просто.
– Понятно. А телефон этой девушки у вас, случайно, не сохранился?
– Как же. Обязательно. И телефон, и имя свое мне написала. Прямо в договоре.
– Отлично! А у вас этот договор, случайно, не с собой?
– Да нет. Зачем я каждый раз буду договор с собой таскать? Они, чай, и так знают. Срок подошел – будь добр, заплати. Это уж известно.
– Ирина Петровна, мне будет необходимо просмотреть договор аренды. Вы ведь говорили, что проживаете не очень далеко отсюда. Не сможет кто-нибудь из ваших домашних принести его? Пока мы с вами беседуем, он как раз успел бы подойти.
– Договор? – медленно проговорила Ирина Петровна. – Не знаю. Рита сейчас на работе. Разве что Зина. Это внучка моя. Могу позвонить ей. Если она сейчас дома, то, наверное, принесет.
– Позвоните, пожалуйста, я буду очень вам благодарен, – попросил Лев.
Ирина Петровна достала трубку и, потратив минут десять на подробнейшее перечисление шкафчиков, полочек, ящичков, а также разнообразного цвета и фасона папок с бумагами, наконец сообщила, что внучка «сейчас принесет».
Пока Зина несла договор, Гуров успел узнать, что новые квартиранты проживают у Ирины Петровны не так давно, и сегодня она пришла, чтобы забрать плату за третий месяц.
– Правило ведь какое, – поясняла она. – Сначала заплати, потом живи. По-другому никак. Вот я и пришла. А тут вон что. Как теперь квартиру сдавать? У меня ведь никто теперь жить не захочет. Легко ли дело, троих человек в квартире убили. Вот тебе и гарантия.
Вскоре Лев услышал, как белокурая Вера вновь направляется к двери, и через минуту в спальне появилась юная девушка, державшая в руках сложенный пополам листок бумаги.
– Этот, бабуль? Ой… здрасте, – смутилась она, заметив Гурова.
– Этот, этот, – подтвердила Ирина Петровна, взглянув на листок. – Спасибо, Зинуша. Ступай домой, я скоро приду.
– А что это у вас тут случилось? – поинтересовалась девушка.
– Ничего, ничего. Ступай. Не мешай, нам поговорить нужно. Иди, я скоро приду.
Зина ушла, а Гуров сосредоточился на изучении документа.
Первым делом он обратил внимание на графу «паспортные данные арендатора» и тут же увидел, что его снова поджидает разочарование. В графе были указаны данные только одного жильца, того самого Заура, которого Ирина Петровна опознала в коридоре. Полное имя его было Заур Хайдуллаевич Губашев, и в столицу он приехал из Узбекистана. Хотя эта информация, несомненно, имела определенную ценность и пользу, но полковник надеялся увидеть в договоре данные обоих квартирантов и теперь испытывал некоторую досаду.
– А фамилию второго жильца вы, случайно, не помните? – в слабой надежде на чудо, обратился он к Ирине Петровне.
– Нет, не помню. Я и Заура-то фамилию не помню. На что она мне? Платили они аккуратно, в полицию я на них заявлять не собиралась. Это им фамилии нужны. А мне-то на что? Имена есть, и ладно. Имена их я хорошо помнила. Заур и Юсуф. Так уж и значились они у меня, как говорится, в списке.
«Заур и Юсуф, Заур и Юсуф, – повторял про себя Лев. – Где-то я уже это слышал».
И тут перед глазами возник видеоряд: полумрак квартиры с зашторенными окнами и два худощавых мужчины с серыми тенями на усталых лицах и темными кругами вокруг глаз.
«Репортаж! – мысленно воскликнул он. – Ведь именно так звали героев, которых изображали ребята. Заур и Юсуф. Так что же это получается? Значит, все, что там рассказано, – правда?»
Он вспомнил свой разговор с Неклюдовым, где тот говорил, что, несмотря на то, что Березин не брезговал постановками, полностью «придуманных» репортажей у него не было. В каждом сюжете всегда присутствовали реальные факты.
«Получается, что Березин нарыл кое-какие данные о реальной террористической группировке, но полноценное расследование сделать либо не рискнул, либо просто не смог. Не хватило данных. Щеглов подметил абсолютно верно – кто же будет докладывать на весь свет, что он террорист. Но тема актуальная, и Березин решил по максимуму воспользоваться тем, что есть. Имена ему были известны, а уж люди… люди – это дело наживное. На то и существуют кастинги. Он нашел подходящих по внешности актеров и дальше действовал в точном соответствии со схемой, которую в общих чертах обрисовал тот же Щеглов. Показал реальный дом, где действительно снимали квартиру члены группировки, а потом поехал в Мытищи и записал небольшой видеоспектакль в затененной комнате, который непосвященный зритель должен был принять за интервью с заблудившимися на жизненном пути террористами».
Первоначальная и основная версия убийства Евгения Березина вновь становилась актуальной. Гуров припомнил, что в репортаже, кроме имен рядовых членов, упоминалось и имя «куратора», и теперь не сомневался, что оно тоже было вполне реальным, а вовсе не выдуманным «для колорита». Если журналист действительно «рассекретил» данные, которые террористы хотели бы скрыть, мотив его убийства очевиден. Какому же главарю шайки понравится, если ему начнут «перемывать» кости в популярных телевизионных программах?
Но вот что спровоцировало резню внутри этой отдельно взятой «ячейки»? На этот интересный вопрос ответа у полковника не было.
– Ирина Петровна, мне необходима будет ваша помощь, – обратился он к собеседнице, вновь погрузившейся в невеселые думы.
– Да? А что нужно? – рассеянно спросила она.
– Нужно набраться мужества и постараться опознать убитых.
– Ой, что вы! Нет! Я не смогу! Я теперь еще год не смогу войти туда!
– Ирина Петровна, нам очень важно установить личности этих людей. Возможно, они являются участниками крупной бандитской группировки, и кто из них кто, можете сейчас сказать только вы.
– Нет… Я не смогу.
– Ирина Петровна! Вы взрослый человек, прожили большую жизнь. Наверняка вам доводилось видеть неприятные вещи. Нужно просто сосредоточиться и взять себя в руки. Вы окажете неоценимую пользу следствию.
– Неприятные – да, но такого… Нет. Я не смогу.
Еще минут двадцать Гурову пришлось терпеливо и настойчиво уговаривать перепуганную женщину, прежде чем она согласилась снова войти в свою залитую кровью квартиру. Но в итоге оказалось, что все жертвы напрасны.
Ирина Петровна не смогла опознать ни человека, сидевшего на диване, ни того, кто лежал на полу в кухне.
– Нет. Нет, не знаю, – вздрагивая то ли от страха, то ли от отвращения, отрывисто бросала она. – Этих не знаю.
– Посмотрите внимательно, – настаивал Лев. – Здесь точно нет Юсуфа?
– Нет. Это кто-то совсем другой. Я их не знаю. Может, знакомые его. Юсуф, он невысокий, плотненький такой. И лицо у него круглое. И бороду он не носит. А эти длинные да худые. И волосатые все. Нет. Этих не знаю.
Заботливо проводив Ирину Петровну в знакомую уже спальню, он начал опрос соседей, благо не нужно было далеко ходить.
– Вы слышали что-то необычное в эти два дня? – пройдя на кухню, обратился он к Вере. – Шум, перепалку, громкий разговор?
– Нет, все было тихо. У них вообще было тихо. Утром уходили, вечером приходили. Работали где-то, наверное. Иногда телевизор было слышно. А так… ничего необычного.
– И в эти выходные тоже?
– Да, и в эти тоже. К ним иногда приходил кто-то. Гости. Слышно было, как хлопает дверь. По выходным они утром не уходили, поэтому я замечала. У нас, как видите, кухня близко к входной двери, а я всегда на кухне. И в эту субботу кто-то пришел. Разговаривали, смотрели телевизор.
– А время вы, случайно, не запомнили? – с надеждой спросил Гуров, обрадованный, что в лице Веры неожиданно обрел источник очень полезной информации.
– Где-то после трех. Во второй половине дня. Мы как раз пообедали, я помыла посуду и начала печь блинчики. Хотела своих побаловать вечером. И вот тогда и услышала, как хлопнула дверь. А потом голоса, телевизор. У нас тут довольно хорошая слышимость. Иногда это очень мешает.