Страница 13 из 20
Лев понимал. «Личная версия», набравшая дополнительные очки после того, как он узнал о «дружбе» Марины с Ильнуром Гумеровым, теперь и вовсе выходила на первый план. Причем опытный полковник видел сразу два возможных варианта развития событий.
Могло случиться так, что Марина, которой наскучило ждать завершения бесконечного процесса, попросила своего друга немного ускорить события, понимая, что в этом случае не только получит долгожданную свободу, но и сорвет джек-пот.
А могло быть и так, что инициатором всего явился Ильнур, а Марина даже не была в курсе истинной подоплеки происшедшего. Она наверняка делилась с любимым своими переживаниями, и это могло навести Гумерова на разные интересные мысли.
Если его подружка, а возможно, и будущая жена станет владелицей солидной доли в элитном объекте недвижимости, это, конечно, будет очень хорошо. Но еще лучше будет, если она окажется его полной собственницей.
Гуров имел представление о том, какие нравы и принципы бытуют в среде тех, кто «держит нищих». Если Щеглов не врал и бойфренд Марины действительно был связан с этой подпольной мафией, то можно было не сомневаться в том, что человеческая жизнь для него значит не больше, чем разменная монета.
Сообразив, что, пока Марина официально не разведена с Березиным, она по закону является его прямой наследницей, он решается на устранение журналиста.
– Вы в курсе, в какой стадии находится строительство этого коттеджа? – обратился Лев к Светлане.
– В стадии крыши, – выпалила она. – Дом практически готов, подведены все коммуникации. Осталось только отделать.
«И заживет Ильнур с молодой женой в новом доме счастливо и беззаботно», – мысленно закончил за нее фразу Гуров.
Все совпадало. Весомый мотив, социальная принадлежность предполагаемого заказчика, наверняка не страдавшего чрезмерной щепетильностью и совестливостью, а также сам метод совершения преступления. Ножом по горлу – этот как раз из той серии. Контингент, среди которого Гумеров предположительно мог бы искать исполнителя, частенько решал насущные проблемы с помощью этого незаменимого кухонного инструмента.
– Кроме Марины, кто-то еще мог быть заинтересован в смерти Евгения? – вновь спросил он у Светланы. – Конкуренты из других программ, завистники, просто злопамятные люди? У него были враги?
– Что касается заинтересованности – навряд ли, большей выгоды, чем Мариночка, от смерти Жени никто не получал. А насчет конкурентов… Были, конечно, завистники. Хотя бы тот же Антон. Это ведущий, у него похожая программа, – пояснила она. – «Независимая экспертиза» называется. Но по рейтингам он до Жени никогда недотягивал, и это его, насколько я знаю, не на шутку огорчало. Наверное, ночами не спал, бедный. Но так, чтобы убить… Не знаю. Мне кажется, из наших никто на подобное не способен. Из тех, кто работает на студии, я имею в виду.
– Но ведь и Марина работает на студии, – напомнил Лев.
– Да… действительно, – растерялась Светлана. – Выходит, исключать ничего нельзя.
Исключать ничего было нельзя, но, поскольку нельзя заниматься несколькими делами сразу и одновременно находиться во многих местах, Гуров решил главные усилия направить на разработку наиболее перспективной версии.
Такой версией на данный момент была версия «личная».
Самый весомый мотив, возможность осуществления преступления и сам способ, которым все было совершено, – все эти факторы указывали на Марину и ее «друга».
Он не имел практически никакой информации о том, как проходит их жизнь, а следовательно, не мог ни выстроить обоснованную гипотезу о том, как шла подготовка преступления, ни определить стратегию, с помощью которой удалось бы уличить и поймать преступников. Чтобы определиться с этими важными вопросами, необходимо было добыть дополнительную информацию, и, уезжая от Светланы, Лев уже знал, что весь следующий рабочий день посвятит слежке.
С вопросом, за кем именно в первую очередь необходимо проследить, он определился быстро.
Даже если инициатором преступления была Марина, организатором процесса, без сомнения, был Гумеров. У администратора, работающего в команде популярного тележурналиста, просто не могло быть связей и знакомств, которые давали бы возможность успешно проводить в жизнь подобные замыслы. Понятно, что подобные знакомые могли быть только у Гумерова, и Гуров имел твердое намерение с некоторыми из этих знакомых сойтись поближе.
Адрес Гумерова он записал еще утром, когда пробивал номер его машины. С него-то завтра и начнет.
Паркуясь возле своего дома, Гуров вдруг вспомнил многозначительное замечание, как бы вскользь брошенное Щегловым в конце первого их разговора, когда он следил за отъезжавшими от телестудии Мариной и Ильнуром.
«Это еще вопрос, кто больше выиграл от этого расставания, Женя или Марина», – кажется, так он сказал.
Могла ли эта фраза указывать на то, что Щеглов знал или догадывался, кто в действительности стоит за этой смертью? Вопрос был очень интересным и отнюдь не праздным, и он решил, если представится возможность, прозондировать почву в этом плане.
На следующее утро Гуров поехал в Сокольники, где проживал Гумеров.
Оказалось, что квартира его находится в элитном доме, с огороженной дворовой территорией и видеокамерами, насквозь эту территорию просматривающими.
Поняв, что расположиться во дворе не удастся, он припарковал машину неподалеку, так, чтобы удобно было наблюдать за воротами из кованых прутьев, через которые въезжали и выезжали машины.
В половине десятого Лев заметил, как к воротам подъехала знакомая черная «Тойота». На передних стеклах не было тонировки, и он увидел на пассажирском сиденье Марину. Сам Гумеров сидел за рулем.
Уже догадываясь, куда двинется джип, Лев завел двигатель и, вырулив из укромного местечка, откуда наблюдал, медленно двинулся к трассе.
Как он и ожидал, «Тойота» взяла курс на телестудию. Высадив Марину возле здания, Ильнур дождался, когда она войдет внутрь, и после этого выдвинулся в направлении, которое Гуров уже не мог предсказать заранее. Тем внимательнее он наблюдал за движением джипа.
Но вскоре выяснилось, что ничего криминального или подозрительного это движение не предполагает и цели его самые что ни на есть легальные. Ильнур объезжал свои стоянки.
Путешествие заняло несколько часов; обревизовав последнюю стоянку, Гумеров поехал в ресторан. Это было заведение, специализирующееся на кавказской кухне, и судя по тому, как приветливо его встретили, он был здесь завсегдатаем.
Пользуясь тем, что Ильнур не знает его в лицо, Гуров, не скрываясь, свободно зашел следом и занял соседний столик. Но едва лишь успел он сделать заказ, как понял, что время и деньги будут потрачены совершенно напрасно.
Гумеров, по-видимому, не любил обедать в одиночестве, вскоре за столик к нему подсели друзья, и между ними завязался оживленный и довольно эмоциональный разговор, но извлечь из этих бойких речей какую-нибудь пользу не было никакой возможности – разговор шел на родном языке.
Но кое-какие результаты обед в ресторане кавказской кухни все-таки дал.
Во время трапезы, щедро перемежаемой разговором, в зал несколько раз заходили некие личности, внешний вид которых весьма красноречиво свидетельствовал о том, что оплатить обед здесь они точно не в состоянии. Личности подходили к столику, за которым сидела компания, что-то говорили, обращаясь иногда к Гумерову, иногда еще к кому-либо из присутствующих, и, выслушав ответ, иногда краткий, иногда более пространный по содержанию, убирались восвояси.
Это дало Гурову повод предположить, что стоянки – не единственная и, возможно, даже далеко не самая главная сфера деятельности, в которой орудует Ильнур. Ребята явно приходили с докладом, и, прислушиваясь к словам очередного посетителя, полковник даже смог составить предположение, о чем именно шла речь.
Несколько раз повторенное имя Заира, слова «ребенок» и «умер», произнесенные по-русски, а также базовые сведения об особенностях «работы» столичных нищих, которыми располагал Гуров, позволяли с высокой долей вероятности утверждать, что Щеглов не соврал и Ильнур действительно имеет к этим нищим самое непосредственное отношение. И, конечно же, не как один из тех, кто входит в несчастные ряды попрошаек.