Страница 9 из 14
– Кому я нагрубила?
– Вот. – Елена Максимовна провела рукой по журналу, который лежал у нее на столе. – Господин Евстюгин жалуется, что администратор гостиницы нагрубил ему. Из-за каких-то полотенец. Неужели трудно было выдать дополнительный комплект?
– Я никому не грубила. И полотенца выдала.
– Не грубила?
– Сказала только, что постороннюю в номер водить не надо.
– Постороннюю?
Вика могла бы рассказать, чем занимался пьяный Евстюгин с этой посторонней. И почему полотенца так быстро пришли в негодность. Но решила промолчать.
– А как посторонняя оказалась в номере?
– Как-то оказалась.
– И это произошло в твою смену.
– Я же не отвечаю за охрану.
– Не отвечаешь… – кивнула Стахова. – Больше ты, Лаверова, ни за что не отвечаешь. Ты уволена!
– Что?! – оторопела от неожиданности Вика.
– Предлагаю по собственному желанию. Зачем тебе дурная слава? Зачем тебе проблемы по дальнейшему трудоустройству?
– А как же смена?
– Забудь… Ну, чего стоишь? Свободна!
Из кабинета директора Вика вышла, не чувствуя под собой ног. Она так старалась, лезла из кожи вон, и вдруг из-за какой-то мелочи под зад коленом.
– Вика, что случилось? – Мама встревоженно смотрела на нее.
– Не быть мне менеджером… – жалко и беспомощно улыбнулась Вика. – Уволили.
– Да нет! – Мама просто не могла в это поверить.
– Вместе домой пойдем?.. Или я сама? – спросила Вика.
И, не дожидаясь ответа, вышла на улицу. Ей вдруг стало тяжело дышать, нужен был свежий воздух. Мама догнала ее, попросила обождать. Вика кивнула и направилась к летнему кафе через дорогу. При гостинице тоже было кафе, но Вика отказалась от этого варианта. Все уже знают, что ее уволили, будут смотреть с фальшивым сочувствием. И переживать за свою шкуру. Говорят, что лузерство – это заразно. И многие этому верят.
Распогодилось вдруг сегодня, теплый ветер с юга выгнал солнце из-за северных туч. Зато на душе ненастье. И дождь. Из слез.
– Сладенького чего-нибудь? – спросил вдруг из-за спины знакомый голос.
Вика обернулась и увидела Родика. Холеный, лощеный. И успешный до завистливого визга. И совсем не важно, что своими успехами он обязан родителям. Вика и сама бы не отказалась от богатого отца. Сидеть бы дома на всем готовом и ничего не делать. Достала эта беготня за куском насущным. Сколько ни зарабатывай, всегда мало.
– Ты что здесь делаешь?
– Бюро добрых услуг открыл, – усаживаясь в кресло напротив, сказал он. – Езжу по городу, смотрю на людей. Если вдруг вижу проблемы, стараюсь помочь.
– Даже если тебя об этом никто не просит?
– Просит. Кислятина на твоем лице просит. Вот я сладенького и предложил… Случилось что?
– Да так.
– С Юркой поссорилась?
– Да нет, – качнула головой Вика.
Юра сказал, что ей звонил Родик. Сказал и попросил ее отказаться от ресторана, хотя мог бы и не делать этого. Она бы и без того никуда не пошла.
– А мне кажется, что да.
– Когда кажется, знаешь, что нужно делать?
– Да я уже перекрестился. Когда Юрка грянул… Могла бы и сказать, что с ним встречаешься.
– Когда сказать? – не поняла Вика.
– А когда мы с тобой… У тебя дома…
– Не было ничего.
– Не было. Из-за Юрки.
– Из-за тебя… А Юрка потом появился…
Вика в раздумье качнула головой. А ведь все могло сложиться иначе, не раскисни тогда Родик. Она же не шлюха какая-то, чтобы из постели в постель прыгать. После Родика она бы с Юркой не смогла. Даже если бы очень захотела, не смогла бы… А теперь она не может с Родиком. И пусть он проваливает со своим бюро добрых услуг!
– Но ведь появился. И ты знала, что он появится! – с укором выплеснул Родик.
– Не знала. Ты ушел, а он вернулся. Из армии.
– Из армии? При полном параде! Под флагами, с барабанами, да?
– Да нет, в гражданке… Флаги потом были.
– Под барабаны?
– Можешь позвонить мне по телефону, я расскажу. Я уже забыла, в какой руке ты телефон держишь… – съязвила Вика.
– Шлюха! – вскипел Родик.
– Что?! – Она вскочила со своего места и влепила ему пощечину.
Но тот неожиданно ударил в ответ. Вика шарахнулась назад и в замешательстве уставилась на него. Она просто не могла поверить в то, что сейчас произошло. И Родик стоял перед ней бледный как полотно. Он тужился что-то сказать, но спазм, казалось, сжал челюстные мышцы.
– Ах, ты, подонок!
Мама появилась из ниоткуда, но повела себя как надо. И с ходу, наотмашь влепила Родику пощечину. Вика испугалась за маму, бросилась к ней на помощь. Родику ничего не оставалось, как ретироваться.
– Кто это был? – глядя ему вслед, спросила мама. – Родик?
– Он самый.
Вика смотрела, как Родик подходит к своей машине, возле которой стоял плотного телосложения парень с обесцвеченными волосами.
– Что ж, теперь будем вместе работу искать, – вздохнула мама.
– Какая связь между Родиком и работой? – не поняла Вика.
– А ты не знаешь?
– Что я должна знать?
– Он же Водников. Его отец – член совета директоров нашей гостиницы.
Глянув на Вику, Родик сел в машину.
– Да?
– Он как-то подходил ко мне, про тебя спрашивал…
– Не знаю.
– А зачем я должна была тебе говорить? Семейка у них еще та. Яблоко от яблони… Тебе не больно? – спохватилась мама.
Она повернулась к Вике, провела пальцами по ее щеке.
– Да нет, нормально все.
Удар был несильным, и все зубы на месте. Только легкий привкус крови во рту. Видно, щеку где-то слегка поранило.
– Ну, тогда пошли…
«БМВ» тронулся с места. Вика не удержалась и повела в его сторону рукой, вытягивая кверху средний палец. Хрен ему в дорогу!
Обидно. Пацаны сейчас в Дагестане, по минам ходят, а Юра здесь, в тишине и спокойствии. И обидно, и позорно.
Гоша открыл холодильник, достал оттуда бутылку водки, показал Юре, весело при этом подмигнул. Вынул кусок сала, взялся за нож.
– А я знал, что тебя надолго не хватит! Знал, что вернешься!
С Гошей Юра служил срочную. Вместе призвались, вместе начали, а домой Гоша вернулся один. Юра остался на контракт.
– Да я и не собирался. Просто так вышло.
– Откуда вышло?
– Как вышло. Боком… – усмехнулся Юра. – Намял там бока одному майору.
– Ну, если им там бока не мять, они совсем распояшутся. А распоясаться – это что? Правильно, ремень на яйцах!
– Яйца есть. А ремня уже нет.
– Ничего, к нам на склад пойдешь.
– Грузчиком?
– Автопогрузчиком. Если сможешь. Зарплата нормальная. Четвертной в месяц. Плюс премия… Думаешь, откуда пузырек? – усмехнулся Гоша, скручивая пробку с бутылки.
– Автопогрузчиком, говоришь?
– Ну, сначала курсы, все такое…
– Можно и курсы…
Юра задумался. Сначала курсы, а потом и на заочный можно будет поступить. Как Вика. И работать, и учиться. А с высшим образованием уже можно в люди выбиться… Да, его вполне устраивает такой вариант.
И Вика его устраивает на все сто. Он ведь к ней просто так зашел, не думал, что все так закрутится. А закрутилось. И теперь они вместе. Хотелось бы, чтобы навсегда.
– Нормально все будет. Ну, если за меня держаться будешь! – наполняя стаканы, улыбнулся Гоша.
– За тебя держаться буду, а за стакан – нет, – мотнул головой Юра.
– Не понял!
– Я в завязке, брат.
– С чего это вдруг? – Гоша оторопело смотрел на него.
– А ты думаешь, я майора в трезвой памяти ударил? Нет.
Майор, конечно, дал маху. Орать начал, угрожать. Но так и Юра был хорош. Нажрался, устроил пьяный дебош… Он все надеялся, что это сойдет ему с рук. Но не сошло. Все-таки уволили… Выперли его из армии, а ощущение такое, что сам дезертировал… Нет, водка до добра не доводит. Поэтому ну ее к черту!
– Жалеешь? – спросил Гоша.
– Жалею. Поэтому больше ни-ни.
– И что, если выпьешь, в запой уйдешь?
– Да нет, я не запойный…
– Значит, ты меня не уважаешь.