Преждевременный контакт

- И вы серьезно полагаете, что в ваших силах управлять такой стихией?

- А ты серьезно думаешь, что я отступлюсь от своей цели? - ехидно съязвила та.

- Ладно, сейчас я покажу кое-что.

Марк повернулся к Розе, неподвижно стоящей неподалеку от трясущегося Якова Соломоновича, и указал рукой на середину застывшего бассейна.

- Роза, выйди сюда.

Девушка послушно вышла на лед, и лучи расплавленного солнца будто приняли ее в себя. Она сомкнула ноги вместе, вытянула руки вдоль тела и подняла лицо высоко к оранжевому солнечному диску. Так с закрытыми глазами она простояла несколько минут, а Марк и присутствующие смотрели на нее, не отводя взглядов. В солнечных лучах ее лицо стало преображаться и излучать свечение. Оно просветлело, стало почти прозрачным. Роза открыла глаза, и из них фейерверком хлынул яркий поток света и силы. Девушка вытянулась, стала тонкой, словно превратилась в звонкую струну, готовую вот-вот разорваться, вырваться из тисков земной гравитации и стрелой взмыть в небо.

- Я умею летать, - произнесла она и взмахнула руками.

Пружина внутри разжалась мгновенно, и девушка стремительно воспарила над застывшей гладью льда. Окружающие застыли в недоумении. Даже Лившиц перестал причитать.

- Невероятно, - прошептала Агата.

- Это настоящее чудо, - вырвалось у Якова Соломоновича.

Алекс машинально прикоснулся к своей бородке, а полковник бессознательно прикрыл огромной ладонью тонкую руку хозяйки. Хромой Альфред и его напарник медленно опустили стволы в землю. Все смотрели на взмывающую ввысь девичью фигуру.

Тем временем девушка поднималась все выше и выше. Ее полет замедлился. Теперь она словно плыла, как в тихой неподвижной воде, в мягких лучах солнца, и те аккуратно и нежно несли ее на своих оранжевых волнах. Роза прикрыла глаза, и полностью отдавшись неведомой силе, наслаждалась этим немыслимым действом. Покружив немного, она спустилась ниже, подлетела к Агате, развернулась и на миг застыла прямо перед ней.

- Надо же, как легко, - радостно произнесла она то ли Агате, то ли самой себе. - Эта легкость...

И недоговорив, опять устремилась ввысь. Облетела бассейн по кругу и остановилась перед Феликсом. Взяла его за руку, потянула к себе и ноги полковника чудесным образом оторвались от земли. Он стал легким, словно невесомым. Стал подниматься вместе с ней, но вдруг испуганно вырвал ладонь из девичьей руки, и что есть силы рявкнул:

- Нет!

Роза на миг замерла, но снова потянулась к нему.

- Вы боитесь? Но именно вы и сможете.

Она недоговорила. Агата резко встала во весь рост, и решительно протянула свою руку.

- Я не боюсь!

- Нет, - девушка испуганно отпрянула и, взмахнув руками, поднялась высоко над всеми.

Она неподвижно застыла над ледяным бассейном, и уже оттуда сверху прокричала:

- Это ошибка. Вам нельзя.

Агата раздраженно упала в кресло и зло покосилась на Марка.

- Да уж, удивил. Ну, и чего ты хочешь?

- Этот вопрос я задаю себе с самого начала.

Он помахал Розе рукой, и та ответила тем же. Затем произнес, обращаясь к Агате:

- Все, что вы видите - бесполезно. По крайней мере, в ближайшие несколько тысяч лет. Вы либо разрушите мир полностью, либо он разрушит вас, превратив в низкорослых карликов, пожирающих друг друга. И в первом, и во втором случае на руинах старого родится новый, в котором все это станет в порядке вещей. А поскольку я теперь знаю, что я вечный, надеюсь все же дожить до этого чудесного времени.

Марк поднял руку вверх туда, где купалась в солнечных лучах его девушка, поманил ее, и та, медленно лавируя в воздушных потоках, опустилась на землю.

- Так мог бы сделать любой из вас, Но нет. Каждому что-то мешает. У каждого внутри свой Минотавр.

Марк подошел к Феликсу и участливо посмотрел ему в лицо.

- К примеру, страх. Именно он мешает воспарить над собой нашему бравому полковнику. Бесстрашный в боях, прошедший войну, кавалер Ордена "Горящее Сердце" полковник Феликс Аристовский боится самого себя. Поэтому ему и нужна Агата Грейс. Вы - его защита от панической боязни стать ненужным, лишним, оказаться наедине с собой. Страх как кандалы на ногах мешает взлететь, мешает идти по жизни своей дорогой, выбирая дорогу чужую. Именно он рождает самых преданных слуг. Вассалов, живущих в тени своих сюзеренов. Или же заботливых друзей. Так удобней и проще жить. Нести ответственность за чужую жизнь значительно легче, чем за свою.

- Ты, щенок, обвиняешь меня в трусости? - прорычал полковник, подавшись вперед.

- Я никого не обвиняю. Не для этого я здесь, - спокойно парировал Марк.

Он повернулся к Алексу.

- Вот наш обвинитель. Он уже успел зачитать вам смертный приговор? Человек, живущий ради мести. Всю жизнь готовится к ней, планирует, представляет как, где и когда это случится. Месть - главная и единственная его цель. По сути, она и есть смысл его жизни. Александр наивно полагает, что отомстив, сможет успокоиться. Он забыл великие слова: "если враг твой голоден, накорми его; если жаждет, напои его: ибо, делая сие, ты соберёшь ему на голову горящие уголья". Так нет же, наш обвинитель сам решил стать Богом, и лично воздать вам за грехи ваши. Он так же, как и вы, не сможет воспарить над землей. Откуда взяться легкости, если безграничная ненависть съедает его изнутри. Месть - это производная ненависти. То, что чувствует он, порой даже самые лютые враги не испытывают друг к другу. Наоборот, часто выбирая себе достойного врага, они стараются относиться к нему с уважением. Даже ценят за то, что он у них есть. Что не дает расслабиться, наполняет их жизнь некой страстью, интригой, ощущением ценности самой жизни. Но месть - нечто другое. Месть - это ненависть в высочайшем ее проявлении. У мстителей нет крыльев.

- Не успокоюсь, пока не сделаю, - фыркнул Алекс. - Летать буду потом.

- Не взлетишь, даже когда сделаешь, - возразил ему Марк, и обратился к невозмутимой Агате Грейс. - Вы ведь знаете о его намерениях?

- Давно, - голос ее был как всегда спокоен.

- И не боитесь?

- Нисколько. Контролируемый враг - безопасный враг.

- Понимаю ваше стремление контролировать все и всех. Власть - тот же контроль, только неограниченный. Вы не рождены бездумно выслуживаться, как полковник. И вас не ведет по жизни слепая месть, как вашего тайного агента. У вас иная, до боли прагматическая цель. Какое же это сладкое слово - Власть. Согласен, это сверх-цель. Она посерьезней, чем у тех двоих. И все же, что есть власть, которой вы так неистово жаждите обладать? Она появилась сразу с возникновением человеческого общества. Либо это общество появилось благодаря власти? В любом случае, как только наш пращур решил навязать свою волю другому вопреки его воле - одновременно появились и Власть и Общество. А вместе с ними и рычаги управления - Страх и Ненависть. Это послужило началом разрушения Человека. Собственно жаждущие власти заложили в основу взаимоотношений принцип иерархии. Принцип по сути чуждый человеку осознанному, созданному частицей мироздания. Как ни странно, но в природе не существует власти. Животным она не нужна. И Космосу не нужна, и Вселенной тоже. Лишь человеку нужна власть над себе подобным. Это изобретение искусственное, применимое только в вашей Системе.

- Ты ничего не знаешь об этом, - презрительно перебила его Агата.

- Я знаю, что жажда власти над миром заставила вас забыть, что вы и есть этот мир. Властолюбцы позабыли, что каждый человек - это огромный космос. Вы и есть Вселенная.

Марк замолчал и поднял руки к небу. Его лицо преобразилось. Синтетическая маска разгладилась, и лицо засверкало как солнце, обрамленное оранжевыми прядями рыжих волос. Он стал медленно подниматься над землей. Так же, как недавно Розу, так и сейчас солнечные лучи подхватили его на свои невидимые ладони, и понесли над ледяным озером. Он парил над бассейном, широко расправив руки, кружил над завороженными людьми. Он вознесся высоко в небо так, что стоящие внизу превратились в крохотные черные точки, отпечатавшиеся на светлом зеркале льда. Кружил, как большая птица, умело ловя воздушные потоки и приручая ветер. Затем он спустился ниже и пролетел прямо над головами стоящих, касаясь их волос. И снова воспарил вверх. Так продолжалось довольно долго, но никто не мог шелохнуться. Зрелище было настолько необычное, что присутствующие не могли оторвать глаз от летающего по синему небу человека.