Исповедь медпреда

Денис – он вызвал такие же неконтролируемые реакции. Она чувствовала его кожей, не поворачиваясь. Понимала его настроение, угадывала страхи и сомнения. Улавливала едва различимый запах, от которого границы между ними размывались. Марина теряла контроль, если он приближался: накатывала та же горячая волна желания, так же исчезали все вокруг, и все, кроме него, теряло значимость. Она бы справилась – ведь ей не 16, а уже 27. Она – замужняя дама, у нее есть ребенок. И закончим на этом… Но этот поцелуй… Разрешила поцелуй – раскрылась и назад пути нет. Теперь есть знание. Теперь, к сожалению, нет сомнений – это ЕЕ мужчина. И она его так просто не отпустит. Как отпустила того мальчика… Потеряла без права переписки… и даже не узнала, как это… Как это – быть рядом с любимым мужчиной, пусть, хоть недолго, владеть им? Она ведь ему тоже нравится? На этот раз она узнает. Только если он сам подойдет, конечно. Если сам захочет. Если он также чувствует то, что сразу было между ними, с первой секунды. Она не будет за ним бегать, не станет провоцировать…

«Марина, извини, сам не знаю, что на меня нашло», – Денис подошел, сзади положил руку ей на плечо и тихонько проговорил извинение «на ушко». Рука. Его рука. Захотелось погладить его пальцы, ощутить запах кожи. Ничего, она справится. Опыт "снежной королевы" есть. «Конечно, не бери в голову. Бывает». Вот так. Она – само великодушие и безмятежность. Марина проглотила ком в горле, подавила знакомый жар, осознала кромку льда, чиркнувшую где-то слева внутри по-живому, горячему и улыбнулась Денису, который присел на ручку кресла напротив. «Волнуется. Расстроилась. Глаза блестят, заплачет? Глаза совсем зеленые, как у кошки. Улыбнулась. Смотрит. А я – само смущение. Ничего, еще неделя. Разные! Ничего не получится… Вот все и увидят», – и Денис самодовольно улыбнулся.

Вечер наконец закончился. Марина прошла в свою комнату, и, пока Галя мылась в душе, вдоволь наревелась.

Эпизод 7. Тесты.

Утро задалось. Весеннее солнышко вскрыло отсутствие уборки в аудитории и следы пыли на оконных стеклах. Солнечные микрозайчики гуляли по стенам от брильянтовых, подаренных свекровью, сережек Марины, Галина, сидевшая рядом, улыбалась раздающей тесты Алевтине, удивляя последнюю своей беспечностью, и даже жмурилась, как довольная породистая кошка. Денис качался на стуле, Марину он игнорировал. Даже не поздоровался, вздохнула тихонько она про себя.

Мадина не писала тесты, как и все остальные РМ. Но она отчаянно нервничала, поглядывая на свою команду. Вид у Марины не очень, боится? Галина справится, умная. Катя – тоже, Денис… Она вспомнила вчерашний вечер и расправила плечи. Ну вот. Будет и у нее куда слетать в командировку. Теперь она тоже сможет написать: «Твои горячие поцелуи греют меня в холодной Казани… И не только поцелуи)))… М-м-м… Жаль, что это никак не повлияло на ее чувства к мужу. Она любила мужа теперь еще сильнее. А, отомстив, и не ревновала его больше… И что это меняет?… Так, кажется кто-то отвлекся. Надо сосредоточиться на тестах и на ребятах – может ее пристальный взгляд им как-то поможет? Галина, Марина, Катерина, … мускулистый кареглазый, с плоским животиком, подтянутой попкой, хотя, может, слегка худощавый Денис…

Денис не боялся тестов. Он покачивался на стуле как в кресле-качалке и чувствовал себя сытым во всех отношениях – прекрасный завтрак пансионата родил сытое ощущение в желудке, а вчерашний эпизод с Мадиной создал даже утром перед тестами ему приподнятое настроение. Мадина утолила ту неудовлетворенность, которую его жена вот уже почти полгода создавала своей новой беременностью. Нет, Галка тут не причем, ребенка он тоже хотел, но могла бы и побольше времени уделять мужу. Тем более, не последний триместр. Тем более, когда такая красивая начальница… Без мужа… Страстная… А еще скромная… Все, что я люблю, подумалось Денису. Лозунг Макдональдса. Сильный маркетинг. Не то, что у нас. У нас. У нас – тесты. Тесты – примитив. Ладно, надо быстренько заполнить. Денис повернулся. Как там новенькая? Строчит, голову не поднимает. Совсем о ней забыл с вечера. Хорошо, успел вчера извиниться. Зато сегодня не поздоровался.

Вдруг Марина подняла голову и в упор строго посмотрела на Дениса. Он мгновенно смутился. Отвел взгляд, щеки вспыхнули. Что со мной? Мне – 37. Она – не моя жена. Смотрит, как знает. Откуда? Мадина рассказала? Бред. Да даже если и знает. Кто она мне? Что ей за дело? Я не обязан отчитываться. Денис снова повернулся и с вызовом посмотрел на Марину. Она писала, и больше взгляд не подняла. Наоборот, ему показалось, что она еще ниже, виновато опустила голову над листком.

«Сдаем тесты! Сдаем! У нас еще занятие сегодня!», – Алевтина была непреклонна.

«Как сдаем? Еще 10 минут, – аудитория недовольно загудела. И Денис вместе со всеми. Одна Марина сложила листы, загнула в несколько раз уголок, надорвала – чтобы листики не разъединились, и протянула Алевтине. Так же быстро собралась и ушла на перерыв.

После обеда их по регионам вызывали – узнавать результаты. Их регион ждал дольше всех. Стоя в коридоре второго этажа, они увидели двух заплаканных девчонок из Сибири и одного Челябинского хирурга – не сдали, грустно сообщили они. Напряжение в коридоре нарастало. Их регион тем не менее сохранял блестящее спокойствие. «Гордись, мы же Волга! Нас не догонят!», – весело бросил ей Денис. Марина вместо ответа инстинктивно отодвинулась от него подальше. Подальше. Держись подальше – шептал ей внутренний голос. «Сама знаю!», – огрызнулась Марина.

«Волга! Заходите!», – раздалось с третьего этажа. Гурьба потянулась вверх. Марина замешкалась специально – чтобы не идти рядом с Денисом. Ему, похоже, было все равно.

Вошли в аудиторию, и замешкались. «Ну же, садитесь», поторопила их Мадам Директрисса.

Марина решилась первой, села с краю. Тут же наперерез Галине шагнул Денис и занял место рядом с ней. Но не глядя на Марину, он вальяжно расположился на стуле, не спуская с Алевтины преданного взгляда. «Хотим Вас поздравить, Вы лучше всех написали тесты. Суммарная оценка – 98 баллов. Молодцы. Это соответствует вашим высоким продажам. Зарплата в регионе всем будет повышена. И все получат бонусы за прошлый квартал».

«Спасибо!», – загудели обрадованные сотрудники. «Все, праздновать! Идите, отдыхайте».

Задумчиво Марина спускалась по лестнице, по обыкновению, опасливо глядя под ноги на сквозные лестничные пролеты, и очень испугалась, когда Денис шутливо преградил ей дорогу. А он улыбнулся ее испугу и пропустил, ему надо было еще найти Мадину.

Эпизод 8.

Жизнь – это сказка, рассказанная идиотом.

почти В. Шекспир

Праздновали без уехавших – уволившихся. «Да я в гробу видал вашу компанию! Да у меня в Челябинске есть киоск, я там таких кур продаю!», – истерика Челябинского хирурга и его неожиданное признание оставили тяжелое впечатление. А сейчас оставшиеся тринадцать человек тесно забились в маленькую комнату с двумя односпальными кроватями. Марина сидела рядом с той самой Ольгой Орловой, которая засомневалась в размахе маркетинговой мысли их нового Мечтателя, как они уже стойко прикрепили прозвище к Вячеславу Сергеевичу. На тумбочке был кипятильник и пирожки от ужина из столовой. Ольга травила анекдоты. «Бежит таракан, а его тапком пытаются прихлопнуть. Вдруг он видит – сидит хомяк, и семечки за щеки набивает. Хорошо тебе, – хомяк, – обратился к нему таракан. Почему меня такого маленького, безобидного никто не кормит – мне бы и полсемечки хватило, а все только прихлопнуть норовят. А тебя кормят, ухаживают. Почему? Хомяк засунул семечку поглубже за щеку и не спеша ответил: «Просто ты себя неправильно позиционируешь!»

Все громко засмеялись, кроме Марины. И не потому, что она еще не выучила смысл нового «позиционируешь» – определяешь место нового продукта в сознании прескрайбера/потребителя, а потому что тяжелые мысли не давали ей сосредоточиться на анекдоте. Вот уже десять дней они были отрезаны от жизни – тренинг – тесты, кучка коллег. Позвонить домой, узнать о маленькой Дашке можно было только поздно вечером – после ужина и обязательных встреч с начальством – в десть-пол-одиннадцатого. Марина очень скучала. Дашка была маминой дочкой – ни папу, ни бабушку не признавала, если мама была дома. Ходила за Мариной, как хвостик. Свекровь и муж сначала обвиняли Марину, что она балует дочку, а потом смирились. Марина не баловала, просто она чувствовала Дашку как себя, и Дашутка успокаивалась рядом с мамой мгновенно. Первый раз Марина оставила Дашку одну. Да еще сразу на две недели. Как она там? Капризничает, требует маму? Иди уже нарыдалась и притихла – присмирела? Тоскует? Когда Дашке было два месяца, она вервые решилась пойти с мужем в гости – к друзьям на соседнюю улицу. Всего на часок – покормила-переодела Дашутку, спела ей песенку, и, дождавшись, чтобы она заснула, передала на руки свекрови. Пока Маришка одевалась, Даша спала, но, как только через десять минут они зашли к друзьям, те сообщили, что из дома уже звонили – Даша проснулась и громко плакала. Марина набрала домашний – «я сейчас приду», – в трубке был отчаянный крик дочери. «Не надо баловать – сейчас успокоится» – «Но..» – «Нельзя потакать, на шею сядет!» – Маринка повесила трубку и нервно зашагала по комнате. Через 10 минут она не выдержала и начала быстро одеваться. Телефон зазвонил. «Приходи, Даша плачет, не переставая» Даша рыдала, пока не Марина не вставила ключ в замок. «Это твои фантазии, – утверждала жившая в другом городе мама по телефону, слушая такие рассказы. Утверждала, пока Марина не приехала к ней с восьмимесячной Дашкой. Для нее на полигоне каждый день бралось козье молоко. «Сходи сама, Даша спит. Час минимум у тебя есть», – попросила мама Марину. «Мам, она проснется. Схожу с Дашей, как выспится» – «Сходи сейчас, с Дашей я посижу. Что я, ребенка не успокою? Опять твои глупости. Тебя же как-то вырастила!» Марина сдалась, и, как можно быстрее потопала за молоком. Мобильного телефона в России еще не было. Да и городского у хозяйки на полигоне тоже. Сердце было не на месте. Обратную дорогу Маринка бежала через березовый лесок, вместе с молоком, которое грозило выплеснуться из бидона прямо на босые ноги. Предчувствия не обманули – несмотря на то, что квартира была на пятом этаже, крик было слышно задолго до подхода к дому. Мама была совершенно измотана и плакала уже вместе с Дашей. «Как долго!» – «Мама, сорок минут. Я бежала. Давно плачет?» – «Как ты ушла. Сразу проснулась. Я не будила. Она сама. И плачет. Я кормила, гуляла, развлекала, а она навзрыд. Пока ты в подъезд не вошла». Марина прижала Дашутку, которая сейчас умудрялась улыбаться через всхлипывания, которые все никак не прекращались – так долго и безутешно она рыдала. … Потом, конечно, когда Даша немного подросла, оставлять ее стало легче. Но на две недели… – Не думать! Не плакать! Так надо. Я должна. Если не я, то кто же? Она шла по заснеженной темной дорожке через морозный лес в дальний корпус, долго, иногда по часу, дозванивалась по межгороду до Москвы, просила соединить с Казанью, и на все вопросы: «Как ты? Как Дашенька?» Получала ответ: «А как ты?» И трубка бросалась… сначала она думала, что связь плохая, но это повторялось день за днем и до нее дошло – муж просто ревнует и не хочет ей ничего рассказывать… Может быть, Даша болеет? Может, муж ее разлюбил? Может быть, он чувствует, что она его не любит? Но она ведь не давала повод? А сегодня он вообще ей нахамил. Она пожалела, что не взяла с собой фото дочки – не взяла, чтобы не расстраиваться еще больше. Марина вернулась в комнату грустная и никуда не хотела идти праздновать, но Галина ее переубедила. Надо быть с коллективом. Корпоративные посиделки – святое дело. И отвлечешься, сказала она. …