Страница 13 из 14
Но таких продаж у Маринки пока не было, и она надеялась главным образом на свое знание продуктов и коммуникативные способности. Кроме поездки, за каждые закупленные 10 упаковок полагался приз – кулинарная книга. Книги в серии были разные, Маришка также прихватила пару с собой – показать.
Все, как учили – хорошая подготовка к визиту плюс визуальная поддержка на визите.
«Здравствуйте!», – начала она визит, но закончить ей не дали. Пятнадцать минут Марс Ринардович рассказывал о своих планах, мыслях, идеях, размахе. Марина решила его не перебивать, устроилась поудобнее и только изредка кивала. «Таким образом, мне нужны надежные партнеры, которые будут помогать мне с расходами по бизнесу», – закончил он и выжидательно посмотрел на Марину. Она было открыла рот, чтобы сказать нечто, приличествующее случаю, но тут эстафету переняла его заместительница Мария Николаевна. Она подробно рассказала о всех ценах за включение в прайс, за место на полке, за учебу… Марина вклинилась в паузу: «А если препарат у Вас уже есть и неплохо продается?» – Наступила тишина. Наконец, Марс Ринардович вкрадчивым голосом, не сулящим ничего хорошего, спросил: «И кто же его закупил, без моего разрешения?» «Не знаю», сказала, честно глядя ему в лицо, Маринка. «Знаю только, что жалоб на движение товара нет». Марс Ринардович минуту размышлял, потом попросил свою заместительницу распечатать отчет о продажах. Маринкин антибиотик везде отлично продавался, недаром «в девичестве» она была инфекционистом, к тому же в ближайшей к аптеке, через дорогу, поликлинике, вкалывали в две смены два лояльных доктора, так что волноваться было не о чем. А о том, что она за пару шоколадок попросила заказать «по спросу» каждого первостольника по 10 упаковок, руководству знать было необязательно. И, действительно, отчет о продажах не разочаровал – 200 упаковок в месяц через только эту одну, центральную аптеку. Марс Ринардович смерил Маринку подозрительным взглядом. Она безмятежно – вежливо улыбалась. «Гм.. Ну, так что же Вы хотите? На полку?» – «Нет, что Вы! Это же рецептурный препарат, нельзя на полку, вот хочу Вам предложить призы за то, что Вы и так продаете». – «Да, но тут в пакете по акции еще два. Мы не знаем эти два препарата, и вводить их не будем». – «Почему?» – «А вдруг они не продадутся?» – «Антибиотик продается, и они продадутся. Я обещаю» – «Ок, хорошо, сколько взять?» – «Давайте возьмем две упаковки и удвоим заказ после реализации». Наступила тишина. Марс Ринардович раздумывал, а Марина держала паузу – где-то она читала, что первый, нарушивший тишину, обычно уступает. «Хорошо, – Марс Ринардович решился, – берем 10 упаковок, но по аптекам рассылать не будем, оставим только в нашей, центральной, и если не реализуете за неделю, никогда больше брать не будем, а Вы их выкупите». – «Вообще-то для одной аптеки это много, и поликлинники рядом нет. Давайте хотя бы пять.» – «Нет, десять на пять призов или разговор закончен». – «Ок, пусть будет 10». Марина очень старалась – но в соседней поликлинике уролога не было, а из других поликлиники идти было далеко, да и цены в «Айболите» были не самые дешевые, пардон, доступные… Марина пришла, как договаривались, в аптеку через неделю, и узнала, что ушло всего две упаковки. Невесело постучала она в кабинет Марса Ринардовича, приготовившись выкупить оставшиеся восемь. По 340 рублей получалось две тысячи семьсот двадцать рублей. Ничего, зато образцы теперь есть. Врачам раздам, как могла, поднимала себе настроение Маришка. «Марс Ринардович! Две упаковки ушло», – начала она, но договорить ей опять не дали. «Знаю-знаю, еще двадцать возьмем и подготовьте наши призы!» – «Как двадцать?» – не поверила своим ушам Маринка. «Ну да, двадцать – по 2 в каждую аптеку, считаете мало? Ну ведь это только начало, вот продадите эти, тогда дальше и будем разговаривать. Все у вас? Всего хорошего». Марина вышла из аптеки, как на крыльях. Буду включать в план работы по одной сети каждую неделю, пообещала себе она.
Вечер также обещал быть приятным. В одном из клубов, куда по старой памяти с еще не замужними подружками, очень редко заглядывала Маришка, намечалось выступление группы Браво, и, несмотря на всю загруженность, она поддалась на уговоры мамы и подруг отдохнуть. Музыка, танцы увлекали ее и помогали забыться. Юбка, блузка, серьги, минимум косметики. Фигура всегда украшала ее любые наряды. "Гитара" – вспомнилось школьное прозвище, которое из-за фигуры придумал ей одноклассник, будущий художник.
На танцполе было очень тесно. Группа зажигала, и Марина тоже. На нее не отрываясь смотрел какой-то смуглый парень. Подружка толкнула ее в бок, указывая. Марина отмахнулась. Она замужем. И ей никто не нужен, никто. Я сказала никто. И Денис. Я сказала, и Денис не нужен. Вот такой своеобразный психологический тренинг. Правда, помогал он мало. На какое-то мгновение она погрузилась в свои мысли и потеряла бдительность…
Или это не она потеряла бдительность, а кто– то подставил ей подножку…
Но, когда она очутилась на полу с вывихом, первое, что она увидела, был торжествующий взгляд черноволосой девушки рядом с тем парнем.
Тогда она взяла свою ногу и рывком выпрямила, вторым рывком, практически на волне боли от грубого вправления и не слушая грубый щелчок вставшей на место суставной поверхности tibialis, вскочила и, почти не хромая, вышла из зала – зализывать в темном углу раны. Все это случилось так быстро, что подружка, танцевавшая чуть в отдалении, даже не поняла, что случилось.
К счастью, Маринка брала в клуб всегда запасные колготки. Из них получился прекрасный импровизированный бинт. По перевязкам, помнится, у нее была твердая пятерка. И по первой помощи тоже. Круги бинта – колготок ложились идеально: в меру туго, очень ровно, без складок. И боль потихоньку утихла. Зато отек нарастал – нога не сгибалась. Надо скорее домой, пока она еще ковылять может.
Выскочила из зала подружка.
– Маринка? Ты где? Я тебя потеряла? … А..
– Это вывих. Проводишь?
В травмпункте сделали пункцию, быстро, не больно, 150 мл крови и жидкости. Хирург сунул ей этот почкообразный лоток под нос, показывая. Она не впечатлилась. Ее волновало другое – акция. Испытательный срок. Как она будет бегать по аптекам? По всему городу? На маршрутках? Переполненых? С лангетой? На две недели? А потом нога зафиксируется и еще две недели разрабатывать? Месяц с неподвижной ногой? А если не фиксировать? Привычный вивих?
Привычный – потому что в восьмом классе на дискотеке она подскользнулась на пролитом соке и угодила даже в больницу. После вывиха у нее появилась суставная мышь: кусочек хряща, при травме оторвавшийся, путешествовал по суставу во время движения, и когда он попадал в узкое место между суставными поверхностями, возникала резкая, как удар тока, боль. Она мирилась с этим, старалась не обращать внимание.
И вот, через столько лет – повторный вывих…
А хирург тем временем уговаривал ее наложить лангету.
– Нет, сказала она, вставая, – только повязку. А лангету сделайте, я ее буду на ночь одевать.
Решение созрело быстро – Мадина на неделю уезжает в командировку – т.е. ее отек не увидит, юбки она будет носить подлиннее, и постарается как можно дольше с Мадиной не встречаться.
А пока поработает над оптимальным маршрутом – чтобы как можно меньше ездить и как можно больше работать в аптеках – так называемые «кусты» с большим количеством точек. В маршрутках ей пришлось нелегко – даже без лангеты, но отекшее после травмы и с тугой повязкой колено гнулось плохо, сесть было невозможно – некуда вытянуть ногу. Водители маршруток устраивали настоящие ралли – 2срезали2 по тротуарам пробки, вскарабкивались на бордюры, срывались с места и резко тормозили, в "битве" за пешеходов. Стоять высокой Маринке приходилось согнувшись – в первых маршрутках потолки были рассчитаны только на сидящих пассажиров, и все, кто хотел ехать быстро, набивались и стояли в разнообразных позах, а иногда и приседали, проезжая мимо постов гаишников – чтобы не останавливаться и не терять время и не подводить водителя – вот она, русская солидарность! – какие там правила безопасности, правила дорожного движения, если до десяти идиотов сверх сидящих набиваются в неприспособленную маршрутку, рискуя своими жизнями да еще и водителя прикрывают…Да, наша страна непобедима, пока ее никому не понять – как воевать с врагом, ходы которого просчитать нельзя, ибо он и сам не знает, что выкинет в следующий момент.