Страница 8 из 14
– Ваше Высочество, леди Марэна, мы приехали! – произнес сошедший с коня рыцарь. – Спускайтесь, я провожу вас до ваших покоев.
Марэна отодвинула полог и, подав дрожащую руку Рогбиру, уже без особого смущения сошла на землю по карлику, любезно предоставившему свою спину в качестве ступеньки.
– Почему вы так дрожите, принцесса? Вам нездоровится? – встревожился Рогбир, не хватало еще, чтобы принцесса после всего что произошло, слегла с хворью.
– Нет, все хорошо. Я всего лишь немного устала, – заверила рыцаря девушка, что его опасения напрасны.
– Вам все же стоит поскорее пройти в свои покои. Там, наверняка, вас ждут жарко пылающий камин и мраморная ванна с душистыми травами, – произнес рыцарь и добавил, кивая на отряхивавшегося карлика. – С вашего позволения я скажу пару слов этому охламону и сию же минуту провожу вас.
С этими словами рыцарь отвел Эйсфо в сторону.
– Что, будешь розгами сечь или сразу язык отрежешь? – дерзко осведомился карлик.
– Значит так, отведешь лошадей на конюшню, передашь их конюхам, – пропустил рыцарь мимо ушей вопрос мелкорослого наглеца. – После этого можешь проваливать. На сегодня ты мне больше не нужен.
– Как?! А наказывать меня, что, не будешь?
– Нет времени. Так что можешь быть свободен, как птица в полете.
– Рогбир, птице пару звонких серебряных «зернышек» не помешало бы. Горло промочить и наведаться к знакомым клушам, в одно теплое гнездышко, после сегодняшней жуткой ночи.
– Проваливай, «птица», пока я тебя не общипал!
– Ладно, ладно, обойдусь без твоих подачек, – проворчал Эйсфо. – Ох, не знаю, за какие грехи я с тобой мучаюсь?
– Брысь отсюда! – цыкнул рыцарь и, не теряя больше времени на карлика, повел принцессу по узкой каменной лестнице в её покои.
Передав живую и внешне вполне здоровую Марэну обрадованным нянькам, рыцарь отправился прямиком к королю, доложить о возвращении. Женщины приставленные прислуживать принцессе засуетились, захлопотали вокруг девушки, но прежде чем Марэна успела окунуться в приготовленную ванну, в её покоях появился король Арлинг Великодушный.
При виде монарха няньки склонились в почтенном поклоне. Марэна проследив за их действиями, неуклюже попыталась согнуться в подобной позе.
– Узнаю мою любимую дочь, – стремительно вошедший король, шагнул к принцессе и обнял её. – У нее никогда не получалось раскланиваться в реверансах.
«Это далеко не так просто, как выглядит со стороны», – мысленно согласилась с ним девушка, прижатая к широкой груди Арлинга.
Король взял Марэну за плечи и, отстранив, заглянул в её глаза.
Сейчас все и раскроется, обреченно вздохнула девушка, не в силах отвести полный страха взгляд.
Но, то ли колеблющийся свет свечей, в золоченых подсвечниках, играя бликами в глазах, скрыл еле уловимые изменения, то ли Арлинг был слишком возбужден, чтобы разглядеть метаморфозу, но ничего подозрительного в «зеркале души» своей «дочери» в этот раз он не заметил.
– Вижу я в твоих глазах изнеможение, дитя мое, – после небольшой паузы произнес король. – Я знаю, что сегодня выпало на твою долю. Верный Рогбир также поведал мне о стараниях Гонзанны и поразившем тебя после пробуждения недуге. Но ты не переживай, я верю что ты все вспомнишь. Спокойствие, знакомые места, любимые занятия, родные стены и близкие люди помогут тебе обрести память.
Если бы это было так, вновь мысленно «ответила» королю Марэна, но к вашему сведению, сир, здесь нет для меня ни спокойствия, ни знакомых мест, ни родных стен, ни тем более близких людей, и даже старых, пусть и случайных, знакомых. Конечно, если не считать ведьмы, «дикого рыцаря» и болтливого карлика. Но даже в этом случае я бы не «вспомнила» того, чего никогда и не знала.
– Дитя мое, почему ты все время молчишь? – встревожено спросил король. – Неужели Рогбир сказал мне не все, и ты еще ко всем бедам и онемела?
Было бы неплохо, кстати, закосить под немую, запоздало спохватилась Марэна, но понимая, что теперь уже поздно что-то переигрывать, поспешила успокоить короля:
– Нет, Ваше Величество, говорить я не разучилась.
– Ха! Ваше Величество! – хохотнул король, и как бы обращаясь ко всем, находившимся в комнате добавил. – В кои-то веки, моя дочь назвала меня Величеством, а то все папочка, папенька, а когда сердилась, отцом.
Король с нежностью взглянул на Марэну.
– Дитя моё, можешь называть меня как прежде. Мне приятней слышать из твоих уст «отец». Ведь ты уже вспомнила, или, по крайней мере, поняла, что я твой любящий отец?
– Да, сир!
– Вот заладила! – грустно улыбнулся Арлинг, увидев своими глазами и услышав своими ушами, что его дочь и впрямь в здравом уме, но далеко не в твердой памяти. – Ну да ладно, все образуется. Что же, не смею вас более задерживать. Альмалия, – обратился он к старшей няньке, – позаботьтесь о леди Марэне и уложите её поскорее в постель. Ей надо отдохнуть.
– Будет исполнено, Ваше Величество! – присела в поклоне престарелая женщина с добрым лицом. – Не извольте беспокоиться, сир!
– Хорошо! – кивнул Арлинг. – Спокойной ночи, дочь!
Король столь же стремительно как вошел, покинул покои принцессы. С его уходом свободнее вздохнули не только няньки, но и леди Марэна.
– За дело! – скомандовала Альмалия нянькам и те дружно взялись за принцессу.
Освободив девушку от одежды, няньки помогли ей спуститься в круглую ванну из белого мрамора, вода в которой была усыпана лепестками цветков шиповника и пионов, свежесрезанных в королевском саду. Пока леди Марэна наслаждалась благоухающими испарениями горячей воды, прислуга приготовила постель в соседней комнате – опочивальне принцессы. Окончив омовение, Марэна была расчесана, намащена душистыми восточными благовониями, одета в шелковую ночную рубашку и препровождена в спальню. Выпив чашку горячего травяного напитка и едва прикоснувшись к ароматному печенью, девушка с помощью услужливых дам, забралась в теплую мягкую постель под балдахином и откинулась на пуховые подушки. Няньки, умиленные спокойствием обычно привередливой принцессы, почти искренне пожелали ей приятных сновидений и, погасив свечи, покинули спальню.
Выждав пока возня за дверью затихнет, и, убедившись, что больше её никто не потревожит, девушка откинула балдахин и выскользнула из кровати. Желая еще раз оглядеть королевство, уже с высоты башни, она подошла к высокому окну и распахнула створки витража, спугнув птицу, пристроившуюся за окном на ночлег. Сорвавшись с карниза, потревоженная птаха сердито каркнула и, видимо, решив что ей здесь нормально вздремнуть не дадут, скрылась в темноте, искать более подходящее место для ночлега.
Мысленно попросив прощения у птахи за доставленные неудобства, Марэна окунулась в таинственную теплоту летней ночи. Вечерний морской бриз, ворвавшийся в опочивальню, разметал её старательно расчесанные волосы и принес освежающий аромат морских просторов, оставив солоноватый привкус на губах. Озорник ветер, всколыхнул ткань балдахина, надув её пузырем, но, видимо поняв, что это не бом-брамсель, раздосадовано вырвался на волю, в поисках настоящих парусов. Марэна послала воздушный поцелуй эфирному проказнику, полюбовалась усеянным звездами и знакомыми созвездиями небосводом, по которому плыли редкие облака, и только после этого опустила взгляд вниз. Из окна открывался вид на залитую лунным светом долину с россыпью огоньков засыпающего города, а если немного перегнуться через подоконник и посмотреть вправо, то было видно, как внизу билось о скалы ни на миг неутихающее море. Принцесса смотрела и не могла оторвать глаз от видов сказочной красоты, созданной сплетением стихий.
Жаль. Жаль, что нельзя все это запечатлеть на память…
А еще лучше сделать «селфи» на фоне замка или моря, и выложить фотографии в своих аккаунтах. Её настоящие (!) фотографии, не «отфотошопленные», и тем более, не чьи-то там позаимствованные на просторах интернета. Вот бы все её знакомые обзавидовались. Но ничего идеального не бывает. Придется довольствоваться «малым» – всего лишь положением принцессы.