Страница 7 из 12
–Достаточно. Садись, пять.
Показалось? Или во взгляде Ольги действительно проскочили лучики насмешливых чертенят? Да все она понимает! Уж что-что, а восхищение своей красотой любая женщина на раз распознать в состоянии. С высоты прожитых лет ему это доподлинно известно…
От низенькой и пухлой, уже преклонного возраста, учительницы математики Клавдии Петровны, проводившей уроки всегда в строгом сером костюме, «заработал» высказанное вслух неудовольствие:
–Каретников, с тобой все в порядке?
Молча пожал плечами.
–Ты сегодня сам на себя не похож. Что, выходной день так на успеваемость повлиял? Так я твои устремления к лени подстегну. Двойка за сегодняшнюю работу у доски.
Понятно! Для него алгебра сейчас, словно девственный мозг на чистом бумажном листе. Давно все забылось, а в учебник заглянуть не удосужился. Да и что бы он там с вечера рассмотреть успел? Ясно одно, придется грызть гранит науки!
А Клавдия молодец, баба кремень. Уважаю! Она и учила их всех не столько тому, что дважды два – четыре, или логарифмическим таблицам Брадиса, сколько прививала любовь к логике в математике и учила получать радость при нахождении правильных решений, заставляла не бояться исходной сложности формул и уравнений.
Народ в классе после математики смотрел на него с удивлением. Как же, он у Клавдии в любимчиках ходит, а тут такой пассаж. Ничего, первый блин комом! Физика прошла без каких либо потрясений. Их классная дама, Валентина Игоревна, доводила новый материал, в котором она кстати и сама «плавала».
На физкультуре как бы невзначай рядом оказалась Людка Добрикова. Михаил озадаченно вздохнул. Дурища! В восьмом классе влюбилась в него и всячески выказывает ему свое отношение. Ясно же, что первая любовь у девки случилась. Только он и тогда, а тем более теперь не нарушит первого чувства «грязными лапами». К тому же за сегодня понял, что не тянет его к великовозрастным деткам. Воспитание берет свое. Не педофил и этим все сказано.
–Миша, – стараясь не произносить слова громко, заговорила Людмила. – Ты бы поосторожней со Шпикой. Мне тут шепнули, он чего-то после уроков замыслил.
–Спасибо за предупреждение, Людок. Я постараюсь решить все миром. Да! Только не нужно меня до дома провожать.
–Дурак!
Школьный стадион был оборудован для занятий на свежем воздухе, а не для выгула собак, как в городах «средней руки» двадцать первого века. За совместным бегом, прыжками в длину и совсем чуть-чуть игры в футбол, промелькнули сорок пять минут урока. Теперь домой.
Каретников периферийным зрением отметил, что Шпика со своими «школьными адъютантами», Кузьминым и Пряхиным, собравшись быстрее других, покинули стадион. Ясно как Божий день, «лидер» что-то надумал. Ну-ну! Флаг тебе Сереженька в руки и барабан на шею. Разберемся! Михаилу торопиться в общем-то некуда. Переодеваться не пошел, аккуратно сложив школьную форму и обувь в шитый бабулей по типу «сидора», мешок, распрощался с уходящими в раздевалку одноклассниками. Мимолетно поймал опасливо-боязливый взгляд, чуть приотставшей от остальных Добриковой.
–Миша!..
Улыбнувшись, подмигнул.
–Иди уже. Все будет хорошо!
Протиснувшись через знакомую уже дыру в заборе, как и предполагал что-то похожее, «нарвался» на ожидавших его «товарищей». Смотри-ка, подготовиться успели! Скаля зубы в натянутых улыбках, все трое готовы вступить в драку. В руках у Кузьмина метровый дрын, очищенный от веток. Заметно, что в кулаке у Пряхина зажата свинчатка, он ее особо и не прячет. Только Шпика с «голыми руками», на силу свою надеется. Помнится, от этой троицы Каретникову перепадало, но упертый характер и изворотливость выручали и тогда.
–Ну, чего встал? Ждешь, когда ребра считать начнем? – осклабился Шпика.
–Ребята, давайте жить дружно.
–Ага! Зассал, интеллигент долбанный! Фиг ты отсюда целым уйдешь!
Михаил вздохнул. Для него эти мальчишки ассоциировались с мелкими хулиганами, несмышлеными детьми с тараканами в голове. В них не было привычного беспредела современных деток, поколение восьмидесятых по сути своей, жило достаточно счастливо. Тогда еще не было влияния телевидения и тем более Интернета, но и среди них были воры и хулиганы, были и ущербные люди, были и драки «двор-на-двор», «улица-на-улицу». Может и не было свободы, да, люди страны были закрыты железным занавесом от всего мира и не могли общаться с иностранцами. Да, те кому положено по специфике профессии, запрещали слушать джазовую музыку и танцевать буги-вуги или читать запрещенных цензурой писателей. Хоть народу врали газеты про ужасы мира капитализма и про советское счастливое детство. И все же, абсолютно не пытаясь рисовать розовыми красками нынешние школьные годы, можно с уверенностью сказать, что сейчас было намного меньше пошлости, и потребительского отношения к жизни. А само детство, все же было счастливым. Даже вот хоть эта разборка, и та не похожа на подобные школьные «дела» молодежи будущего, где гурьба малолетних подонков до смерти лупит одного «отщепенца», чем-то отличающегося от общей массы, потом видео так называемого наказания, выкладывается в интернет на всеобщее обозрение и только лишь в ожидании положительных «лайков» со стороны таких же моральных уродов.
Вывалившийся из запястья дипломат, кусками пластика грохнул о землю, своим шумом заставив вздрогнуть троих недотеп. Причинять «тяжкие телесные» даже не планировал, но «поучить» стоило. Только первый шаг пусть делает противник, а то как-то не по-людски, чай не в стане врагов «работает»!
Сам Каретников давно приучил себя к тому, что всегда готов к бою психически, технически и физически, только бы молодое, не тренированное тело не подвело. Повел плечом, переминаясь с ноги на ногу, чуть отступил к дыре в заборе…
–Ты это куда намылился? – спросил скривившись Шпика.
Куда? …понял, что с ним все хорошо, в смысле психики. Только вот физически, и уж тем более технически, он совершенно не готов к драке. Мало того, понял, что сейчас на первый план выходит преимущество «противника» в численном превосходстве. И если он от новых ощущений «не сошел с ума», то это их преимущество предстоит в максимальной мере ослабить. Вопрос! Каким образом? Место считай глухое, школяры через дыру косяком попрут минут через пятнадцать-двадцать, а до этого… Героем его никто не назначал, здесь не кино, чтоб бросаться грудью на амбразуру. Вон как Кузьмин в предчувствии развлекухи, поигрывает дрыном, в размахе прикладывая деревяшку о свою же ладонь. Выход один, как не прискорбно, придется напялить на себя личину дурака и труса, ради спасения собственной шкуры готового на унижение.
–Ребята:.. Парни… Мужики… Да вы что? – страх, даже ужас животный в голосе и жестах. – Я же пошутил!..
Постарался занять наиболее выгодную позицию и просчитать миг нападения. Несколько секунд, пока «ребятишки» пытаются осознать смысл слов. Визуальная оценка каждого.
–Как Бог свят, бес попутал! А так, я, да-а!.. В первых рядах за вас!
Под словесный шум работа, работа, работа: глазами, ногами, корпусом. Вон обломок кирпича лежит… У куста кусок арматуры… Доска на заборе едва держится, одним движением оторвать можно …
–Сережа, ну ты скажи…
Ага, вожак опешил, можно сказать не ожидал от Каретникова такого поведения. Сереня по сравнению с другими покруче будет, значит и начинать с него. Пряхин трусоват, глазами по сторонам косит, пару раз озирался, с него, если что, и ложной атаки хватит. Кузьмин – здоровый ломоть, руки что грабли, но вял и не поворотлив. Только бы под удар дрыном не подставиться. Этот олигофрен ведь без царя в голове лупонет, со всей дури и куда придется. Ударит по темечку и привет, в лучшем случае заказывай инвалидное кресло. Мысли в голове мелькали мгновениями. Руки Михаила все время в движении, то затылок почешет, то нос теребит, а то и живот погладит. Какой артист в нем сгинул!
Шпика в себя пришел:
–Т-ты, чё-о! Б-баклан!
Двинулся к Михаилу. Остальные «подельники» расслабились. Пряхин гаденько лыбится, Кузьмин от удивления рот открыл. Вдох, выдох. Пора!.. На выдохе, длинный звериный, парализующий всех крик и вместе с криком растопыренной пятерней, неожиданный, без замаха удар Шпике по глазам. Тут же ногой в промежность. Жалеть нельзя. Да пусть он после такого вообще без потомства останется. Его проблемы! Тело отбросил в сторону. Рывок, подшаг к Пряхину. Схватил за грудки и каблуком по ступням, ребром подошвы по голени. Туфли ничем не хуже кастетов. Даже лучше. Рант советский, жесткий, подошва дубленая. О защите даже не думал, да и кричать не перестал. Пока кричит, они в ступоре, рыпнуться не в силах. Хотя Пряхин со своей свинчаткой уже не боец, от боли сам орет не слабее Каретникова. Периферийным зрением заметил замах дубиной. Сдвинув «мешок» в сторону, прикрывшись ним. Кузьмин с размаху со всей силы врезал… по подставленной спине Пряхина, даже слышно как что-то хрустнуло. Порядок, коррекция не требуется. Кувырок вперед, еще из лежачего положения левой ногой как кочергой подцепил лодыжку нижней конечности последнего здорового противника, потянул на себя. Правой, что было сил, ударил в колено. Звериный вой, по другому не назвать, огласил округу. Каретников запыхавшись, поднялся на ноги. Осмотрелся. Словом подвел итог: