Носитель Клятв (ЛП)

Таналан зарычал и снова пошёл в атаку. Далинар заблокировал удар рукой, а затем нанес незаметный удар топором. Таналан легко уклонился. Отец Штормов, этот Клинок был длинным. Почти что в рост Далинара.

Далинар маневрировал, касаясь листвы сада. Он больше не мог чувствовать даже боль в своих сломанных пальцах. Дрожь взывала к нему.

«Подожди. Действуй так, как будто ты стараешься затянуть этот бой как можно дольше…»

Таналан снова наступал, и Далинар уклонился, отступая назад, будучи быстрее благодаря своему Доспеху. И затем, когда Таналан попробовал нанести свой следующий удар, Далинар нырнул к нему.

Он снова отбил Клинок Осколков рукой, но этот удар был сильнее и разбил пластину на руке. Тем не менее, неожиданный порыв Далинара позволил ему опустить плечо и ударить им Таналана. Доспехи кронлорда зазвенели, сгибаясь под силой Осколка, и кронлорд споткнулся.

К сожалению, Далинар тоже потерял равновесие, и упал вместе с кронлордом. Платформа затряслась, когда они упали, дерево затрещало и застонало. Проклятье! Далинар не хотел падать на землю, будучи окруженным врагами. Тем не менее, он должен был оставаться в пределах досягаемости этого клинка.

Далинар сбросил правую перчатку — без той части Доспеха, что соединяла её с остальной бронёй, это был мертвый вес — пока они боролись. К сожалению, он потерял топор. Кронлорд бил Далинара рукоятью своего меча безо всякого эффекта. Но с одной сломанной рукой и другой, лишённой силы Доспеха, Далинар не мог хорошо ухватиться за своего врага.

Далинар перекатился, наконец заняв позицию над Таналаном, в которой вес Доспеха помогал ему прижимать врага к земле. В этот момент, однако, другие солдаты атаковали. Как он и ожидал. Почетные дуэли вроде этой — по крайней мере, на поле битвы — всегда продолжались только до тех пор, пока ваш светлоглазый не начинал проигрывать.

Далинар откатился. Солдаты явно не были готовы к тому, насколько быстро он отреагирует. Он поднялся на ноги и подхватил топор, а затем набросился на них. На его правой руке все ещё был наплечник и часть, защищающая руку до локтя, поэтому, когда он бил, в его ударе была сила — странная смесь силы Осколка и хрупкости его обнаженных рук. Он должен был быть осторожным, чтобы не сломать своё собственное запястье.

Он опрокинул троих шквалом ударов топора. Остальные отступили, блокируя его копьями, пока их товарищи помогли Таналану встать на ноги.

— Ты говоришь о людях, — хрипло сказал Таналан, ощупывая облаченной в перчатку рукой место на груди, в котором его кираса значительно погнулась от удара Далинара. Похоже, у него были проблемы с дыханием. — Как будто это всё ради них. Как будто это для них ты грабишь, мародёрствуешь, убиваешь. Ты нецивилизованное животное.

— Невозможно сделать войну цивилизованной, — ответил Далинар, — Нельзя разукрасить её и сделать красивой.

— Не нужно тащить скорбь за собой, как сани по камням, размазывая и давя тех, мимо кого ты проходишь. Ты монстр.

— Я солдат, — сказал Далинар, глядя на людей Таналана, многие из которых готовили свои луки.

Таналан закашлялся.

— Мой город потерян. Мой план потерпел неудачу. Но я могу сослужить Алеткару последнюю службу. Я могу уничтожить тебя, ублюдок.

Лучники открыли огонь.

Далинар взревел и бросился на землю, ударив по платформе всем весом Доспеха Осколков. Древесина затрещала вокруг него, уже ослабленная предыдущей борьбой, и он провалился сквозь нее, разбив опоры снизу.

Вся платформа начала рушиться вокруг него, и они вместе упали на уровень ниже. Далинар услышал крики, и он ударился о следующую дорожку достаточно сильно, чтобы потерять ориентацию в пространстве, даже несмотря на Доспех.

Далинар тряхнул головой со стоном и обнаружил, что его шлем треснул прямо спереди, испортив необычный обзор, даваемый Доспехом. Он снял шлем одной рукой, хватая воздух ртом. Шторма, его целая рука тоже болела. Он взглянул на неё и обнаружил, что щепки вонзились в его кожу, одна из них была длиной с кинжал.

Он поморщился. Внизу несколько оставшихся солдат, которым было приказано обрубать мосты, мчались к нему.

«Спокойней, Далинар. Будь начеку!»

Он поднялся на ноги, оглушенный, измученный, но двое солдат пришли не за ним. Они сгрудились вокруг тела Таналана, лежавшего там же, где он упал с верхней платформы. Солдаты подхватили его и убежали.

Далинар взревел и неловко бросился преследовать их. Его Доспех двигался медленно, и он спотыкался об обломки упавшей платформы, пытаясь не отставать от солдат.

Из-за боли в руках он был вне себя от ярости. Но Дрожь, Дрожь заставляла его двигаться вперёд. Он не будет побеждён. Он не остановится! Клинок Осколков Таналана не появился рядом с его телом. Это означало, что его противник всё ещё был жив. Далинар ещё не выиграл.

К счастью, позиции большинства солдат располагались на другой стороне города. Эта сторона была практически пуста, за исключением сбившихся в кучу горожан, — он мельком видел их, прячущихся в своих домах.

Далинар хромал по склону вдоль Ущелья, следуя за мужчинами, тащащими своего светлорда. Около верха двое солдат опустили свою ношу рядом с открытой частью каменной стены расщелины. Они сделали что-то, что заставило часть этой стены открыться, обнажив скрытую дверь. Они втащили своего павшего светлорда внутрь, и два других солдата, ответив на их отчаянные крики, поспешили навстречу Далинару, который добрался до них через несколько мгновений.

Лишившись шлема, Далинар в ярости начал бой. У них было оружие; у него не было. Они были свежими, а он был ранен и еле двигал руками.

Бой, тем не менее, закончился двумя солдатами на земле, переломанными и истекающими кровью. Далинар пинком открыл скрытую дверь, его покрытые Доспехом ноги всё ещё работали достаточно хорошо, чтобы разбить ее.

Он, шатаясь, вошёл в маленький туннель с бриллиантовыми сферами, сияющими на стенах. Эта дверь была покрыта затвердевшим крэмом снаружи, и это позволяло ей казаться частью стены. Если бы он не видел, как они вошли, понадобились бы дни, может быть, недели, чтобы найти это место.

В конце небольшого перехода он обнаружил двух солдат, за которыми шел. Судя по кровавому следу, они положили своего светлорда в закрытую комнату, расположенную за ними.

Они бросились на Далинара с фаталистической решимостью людей, которые знали, что они уже наверняка мертвы. Боль в руках и голове Далинара казалась ничем перед Дрожью. Он редко чувствовал её настолько сильно, как сейчас, прекрасную ясность, такую восхитительную эмоцию.

Он нырнул вперёд со сверхъестественной скоростью, и использовал плечо, чтобы ударить одного из солдат о стену. Другой упал от хорошего удара ногой, и Далинар прорвался через дверь за ними.

Таналан лежал на земле, окружённый кровью. Прекрасная женщина плакала над ним. Кроме них в маленькой комнате был лишь один человек: маленький мальчик. Лет шести, может, семи. Слезы текли по лицу ребенка, и он изо всех сил пытался поднять Клинок Осколков своего отца двумя руками.

Далинар стоял в дверях.

— Ты не получишь моего папу, — сказал мальчик, слова были искаженны его печалью. Спрены боли ползали по полу. — Не получишь. Ты… ты… — Его голос упал до шепота. — Папа сказал… мы сражаемся с монстрами. И с верой мы победим…

Спустя несколько часов Далинар сидел на краю Ущелья, болтая ногами над разбитым городом, лежащим внизу. Его новый Клинок Осколков покоился у него на коленях, его Доспех — деформированный и разбитый — кучей лежал рядом с ним. Его руки были перевязаны, но он отогнал хирургов.

Он уставился на то, что казалось пустой равниной, а затем взглянул на признаки человеческой жизни внизу. Кучи мёртвых тел. Сломанные здания. Осколки цивилизации.

В конце концов, к нему подошёл Гавилар, за которым следовали двое телохранителей из отряда Далинара — Кадаш и Фибин. Гавилар взмахом руки велел им оставаться сзади, а затем застонал, усаживаясь рядом с Далинаром, сняв шлем. Спрены усталости вились над его головой, хотя, несмотря на свое состояние, Гавилар выглядел задумчивым. С этими проницательными бледно-зелеными глазами всегда казалось, что он многое знает. Будучи подростком, Далинар просто считал, что его брат всегда будет прав в том, что он говорит или делает. Возмужав, он не поменял мнение об этом человеке.