Носитель Клятв (ЛП)

— Мне жаль, сынок, — сказал он.

— Тебе всегда жаль, дядя, — ответил Элокар. — Это тебя не останавливает, но я и не думаю, что должно. Твоя жизнь определяется тем, что ты решаешь, чего хочешь, а затем берёшь это. Остальные из нас могли бы этому поучиться, хотя бы ради того, чтобы понять, как не отстать от тебя.

Далинар поморщился.

— Есть вещи, которые я бы хотел обсудить с тобой. Планы, которые ты можешь оценить. Но сегодня я просто прошу твоего благословения, если ты можешь его дать.

— Это сделает мою мать счастливой, — сказал Элокар. — Так что, да. — Элокар поцеловал свою мать в лоб, а затем оставил их, уйдя дальше по крыше. Сначала Далинар беспокоился, что король уйдёт вниз, но он остановился рядом с одной из более далёких жаровен, согревая руки.

— Ну, — сказала Навани. — Единственный, кого не хватает, это твой спрен, Далинар. Если он собирается…

Сильный ветер ударил по верхней части башни, неся с собой запах недавнего дождя, влажного камня и сломанных ветвей. Навани ахнула, схватившись за Далинара.

В небе появилось нечто. Отец Штормов охватил собой всё, лицо, протянувшееся от горизонта до горизонта, властно взирающее на людей. Воздух стал странно спокойным, и всё, кроме вершины башни, казалось, исчезло. Будто они скользнули в место, находящееся вне времени.

И светлоглазые, и охранники что-то прошептали или вскрикнули. Даже Далинар, ожидавший этого, обнаружил, что сделал шаг назад, и ему пришлось побороть желание съёжиться перед собственным спреном.

— КЛЯТВЫ, — прогрохотал Отец Штормов, — ЭТО СУТЬ ПРАВЕДНОСТИ. ЕСЛИ ВЫ ХОТИТЕ ПЕРЕЖИТЬ ГРЯДУЩУЮ БУРЮ, КЛЯТВЫ ДОЛЖНЫ ВЕСТИ ВАС.

— Мне по душе клятвы, Отец Штормов, — ответил ему Далинар. — Как ты знаешь.

— ДА. ПЕРВЫЙ ЗА ТЫСЯЧЕЛЕТИЯ, СВЯЗАВШИЙ МЕНЯ. — Далинар каким-то образом почувствовал, как внимание спренасместилось на Навани. — И ТЫ. ЗНАЧАТ ЛИ КЛЯТВЫ ЧТО-НИБУДЬ ДЛЯ ТЕБЯ?

— Правильные клятвы, — сказала Навани.

— И ТВОИ КЛЯТВЫ ЭТОМУ ЧЕЛОВЕКУ?

— Я клянусь ему, и тебе, и всем, кто хочет это услышать. Далинар Холин мой, а я — его.

— ТЫ НАРУШАЛА КЛЯТВЫ ПРЕЖДЕ.

— Все нарушали, — ответила Навани, не склоняясь. — Мы хрупки и неразумны. Эту я не нарушу. Я клянусь.

Отца Штормов, похоже, удовлетворили эти слова, хоть эта клятва и была далека от традиционных свадебных клятв Алети.

— Кующий узы? — спросил он.

— Я тоже клянусь, — сказал Далинар, держа её за руки. — Навани Холин — моя, а я — её. Я люблю её.

ДА БУДЕТ ТАК.

Далинар ожидал грома, молний, некоего небесного знака победы. Вместо этого вневременность закончилась. Ветер пропал. Отец Штормов исчез. Всюду над собравшимися возникали спрены благоговения, голубые кольца дыма, взрывавшиеся над головами. Но не над Навани. Вместо этого её окружили спрены славы, золотые огоньки, кружащиеся над её головой. Рядом Себариал почесывал висок, будто пытаясь понять, что он только что видел. Новые охранники Далинара поникли, выглядя внезапно измученными.

Адолин, будучи Адолином, радостно вскрикнул. Он подбежал, и спрены радости в форме голубых листьев пытались за ним поспеть. Он крепко обнял сначала Далинара, а потом Навани. Ренарин последовал за ним, более сдержанный, но, судя по широкой улыбке на лице, не менее довольный.

Следующая часть прошла, будто в тумане. Рукопожатия, слова благодарности. Они настаивали на том, что подарки не нужны, поскольку они пропустили эту часть традиционной церемонии. Похоже, что заявление Отца Штормов было достаточно драматичным, чтобы все его приняли. Даже Элокар, несмотря на свою прошлую досаду, обнял мать и похлопал Далинара по плечу, прежде чем уйти вниз.

Оставался только Кадаш. Ардент ждал до конца. Он стоял, сложив руки перед собой, пока крыша пустела.

Далинару всегда казалось, что Кадаш выглядел не так в этих одеждах. Хоть он и носил традиционную квадратную бороду, Далинар не видел в нём ардента. Он видел перед собой солдата, стройного, с угрожающей осанкой и острыми светло-фиолетовыми глазами. У него был извилистый старый шрам, бегущий по верхней части его бритой головы. Жизнь Кадаша теперь была мирной и наполненной служением, но юность свою он провел на войне.

Далинар прошептал несколько обещаний Навани, и она оставила его, спустившись на уровень ниже, куда она приказала подать еду и вино. Далинар подошёл к Кадашу, чувствуя себя уверенною. Его наполняло удовольствие от того, что он наконец-то совершил то, что так долго откладывал. Он женился на Навани. Это было счастье, которое он считал с юности потерянным для себя, тот удел, о котором он даже не позволял себе мечтать.

Он не станет извиняться ни за это, ни за неё.

— Светлорд— тихо сказал Кадаш.

— Формальности, старый друг?

— Хотел бы я быть здесь только как старый друг, — мягко ответил он. — Я должен сообщить об этом, Далинар. Ардентии это не понравится.

— Конечно, они не могут отрицать мой брак, если сам Отец Штормов благословил наш союз.

— Спрен? Ты ожидаешь, что мы примем власть спрена?

— Того, что осталось от Всемогущего.

— Далинар, это богохульство, — сказал Кадаш, в голосе его звучала боль.

— Кадаш. Ты знаешь, что я не еретик. Ты сражался рядом со мной.

— Это должно меня успокоить? Воспоминания о том, что мы сделали вместе, Далинар? Я ценю человека, которым ты стал; тебе не следует напоминать мне о человеке, которым ты когда-то был.

Далинар остановился, и из глубин его памяти возникло воспоминание, о котором он не думал годами. Удивившее его. Откуда оно пришло?

Он вспомнил Кадаша, окровавленного, стоящего на коленях на земле, блевавшего, пока его желудок не опустел. Закалённого солдата, столкнувшегося с чем-то настолько ужасным, что даже он был потрясен.

На следующий день он ушел, чтобы стать ардентом.

— Ущелье — прошептал Далинар. — Раталас.

— Тёмные времена, в которые не стоит углубляться, — сказал Кадаш. — Я не о том… дне, Далинар. Я о дне сегодняшнем, и о том, что ты распространяешь среди писцов. Разговоры о вещах, которые ты встречал в видениях.

— Священные послания, — сказал Далинар, чувствуя холод. — Отправленные Всемогущим.

— Священные послания, утверждающие, что Всемогущий мертв? — спросил Кадаш. — Появившиеся накануне возвращения Несущих Пустоту? Далинар, ты не понимаешь, как это выглядит? Я твой ардент, технически — твой раб. И да, возможно, всё ещё твой друг. Я пытался объяснить советам в Харбранте и Джа Кеведе, что ты желаешь блага. Я говорил ардентам Святого Анклава о том, что ты равняешься на времена, когда Сияющие Рыцари были чисты, а не на дни их падения. Я говорил им, что ты не можешь контролировать эти видения.

Но, Далинар, это было до того, как ты начал говорить, что Всемогущий мертв. Они достаточно разозлились из-за этого, а теперь ты пошел ещё дальше и бросил вызов обычаям, плюнув в глаза ардентам! Я лично не считаю важным, женишься ли ты на Навани. Этот запрет устарел, безусловно. Но то, что ты сделал сегодня…

Далинар потянул руку к плечу Кадаша, но мужчина отстранился.

— Старый друг, — тихо сказал Далинар, — Честь может быть мертв, но я почувствовал… что-то ещё. Что-то за пределами. Тепло и свет. Дело не в том, что Бог умер, а в том, что Всемогущий никогда не был Богом. Он сделал всё, что мог, чтобы вести нас, но он был самозванцем. Или, возможно, лишь посланником. Существом, мало чем отличающимся от спрена— он обладал силой бога, но не происхождением.

Кадаш посмотрел на него, расширив глаза.

— Пожалуйста, Далинар. Никогда не повторяй то, что ты только что сказал. Я думаю, что смогу объяснить, что произошло сегодня вечером. Может быть. Но ты, кажется, не понимаешь, что находишься на борту корабля, едва держащегося на плаву во время шторма, в то время как ты настаиваешь на том, чтобы танцевать на носу!

— Я не стану сдерживать правду, если найду её, Кадаш, — сказал Далинар. — Ты только что видел, что я буквально связан со спреном клятв. Я не осмелюсь лгать.