Страница 28 из 70
— Сент, почему ты здесь? Если из-за того, что произошло в Interface, то я совершила ошибку.
— Тогда давай совершим еще одну. Более серьезную.
Я нервно смеюсь.
— В этом все дело? Теперь я для тебя вызов?
На его губах появляется улыбка.
— Вызов — это то, что ты перестаешь желать, как только достигаешь. Я не узнаю, вызов ли ты, пока не сделаю тебя своей.
Не могу поверить, насколько сексуальным может быть это короткое слово «своей», когда его произносит мужчина, которого я хочу. Я хочу услышать, как он произнесет его еще много раз, прямо мне на ухо, находясь ближе ко мне. О, боже. Ливингстон, возьми себя в руки.
Но как я могу? Напряжение висит в воздухе. С каждым вдохом я вдыхаю его аромат, каждый вдох напоминает мне, какое напряженное и пульсирующее сейчас мое тело, как тяжело делать новый вдох из-за него.
Он смотрит на меня, будто желая понять.
— Так, значит, твоя подруга...
— Виктория. Она моего возраста, но она уже опубликовала несколько рассказов, она пишет книгу по половому воспитанию для детей, все выглядит так, словно она добивается успеха без особых усилий. Мне никогда не достигнуть подобного, не придумать идеи, как у нее.
— Используй это, используй это, чтобы достичь большего. Ты стремишься к большему, когда кто-то другой готов превзойти тебя. Я был... — начинает он, затем посмеивается, будто вспомнил что-то забавное о себе. — Ладно, давай попробуем так, — он наклоняется вперед в своем кресле. — Для своего отца я был разочарованием, — он говорит обыденным голосом, но смотрит на меня, желая удостовериться, что слова возымели эффект. — Я не уверен, было ли так со дня моего рождения или позже... когда я заболел. Отец никогда не простил мне той слабости. Он затребовал тест ДНК, будучи уверенным, что у мамы был роман на стороне, желая доказать, что я не был его сыном. Я стал больше, быстрее, сильнее только из-за желания доказать себе, что один человек меня недооценил.
— Он был строгим отцом?
— Жестким и упрямым. Кто бы что ни делал, этого всегда было для него недостаточно.
— Поэтому тебе всегда мало, поэтому ты всегда в погоне за большим?
— Не из-за него. Из-за того, что нет ощущения завершенности. А я никогда не останавливаюсь, пока есть еще к чему стремиться.
— Ты тоже весьма упрямый.
Сент смеется, качая головой, беспокойно проводя рукой по волосам.
— Тебе уже лучше?
Я киваю.
— Спасибо, — шепчу я.
— За что?
— Оставаясь здесь со мной, ты отвлекаешь меня от чертовски паршивых мыслей.
Он встает, и мое сердце перестает биться, пока он подходит и садится рядом. Я замираю, когда он обхватывает меня своей сильной рукой.
— Иди ко мне.
Некоторое время он обнимает меня, поглаживая. Он вовсе не мягкий (мускулистая грудь и широкие плечи), но я чувствую его тепло и сердцебиение, и внезапно понимаю, что прижимаюсь ртом к его горлу.
Рукой он выводит круги на моей талии, прижимая меня к груди. Он гладит мою шею от ключицы до линии челюсти.
Я веду рукой вверх по его груди.
В его ответном взгляде пылает огонь, и я хватаю ртом воздух, когда он наклоняет голову.
Он целует меня в уголок рта. Я закрываю веки от удовольствия, и не смею пошевелиться.
Обхватив ладонями мое лицо, он проводит своими губами по моим. Он отстраняется на пару сантиметров, снова смотрит на меня, удостоверяясь, что я в порядке, перед тем как наклониться снова, касаясь меня раскрытыми губами.
Пока я целую его рот, он ослабляет свою хватку на мне, будто давая мне немного свободы, позволяя привыкнуть к себе. Все в нем такое твердое. Его челюсть. Его грудь. Его руки. Его ладони. Но, боже ж ты мой, его губы. Его язык. Его рот теплый и мягкий, и он целует меня с такой жадностью. Языком он легонько проскальзывает сквозь мои губы, заставляя меня таять.
Мы откидываемся на спинку дивана и я позволяю ему целовать себя, потому что это самое изумительное чувство, что я испытывала. Я шире раскрываю рот, наслаждаясь каждой минутой, каждой секундой, за которые эти губы накрывают мои. Он довольно долго целует меня, снова и снова, пока я не перестаю дышать. Я никогда не хочу останавливаться. Я могу делать это часами. Ощущения идеальные. Невероятные.
Сент отстраняется и проводит большим пальцем по моей нижней губе.
В голове сейчас одновременно столько мыслей, что я ни на чем не могу сосредоточиться. Я тяжело дышу, смотря на него — волосы взъерошены, глаза прикрыты, губы слегка опухли — а он смотрит на меня в ответ, словно тигр на свою добычу. Мы меняемся местами, и я, расставив ноги, сажусь к нему на колени. Он целует мой подбородок. Я держусь за его руки, мускулы такие большие и сильные. Он снова целует меня в уголок рта, уверяя, что все хорошо, пока расстегивает мою рубашку.
Я смотрю вниз на его черные, как смоль волосы, чувствуя его теплые поцелуи на своей ключице. Он целует меня прямо между грудей, затем прокладывая поцелуями путь выше к моей челюсти. Он снова целует мне шею. Немного посасывает тут, лижет там, снова целует. Я поднимаю глаза на потолок, стараясь запомнить ощущение его губ на своей коже. Чувствую себя вне своего же тела. Если бы сейчас кто-то заговорил со мной, я бы, наверное, не услышала. Все, чего я хочу в жизни прямо сейчас — чтобы он никогда не останавливался.
Он возвращает свое внимание к моим губам, оставляя на них еще один мягкий поцелуй. Я мгновенно раскрываю рот и обхватываю его руками за шею, чтобы прижать к себе. Его руки на моих бедрах такие большие и теплые, без них я бы уже взлетела куда-то на седьмое небо. Или, в этом случае, на семьсот семьдесят седьмое.
Я таю, когда слышу его голос напротив своей кожи.
— Я продолжаю думать о том дне. О том, что нереально быть такой сладкой, как ты...
Раскрыв губы, я целую его, вкладывая в этот поцелуй все свое сердце. Он восхитительный. Целует меня то нежно, то с напором. Запах его одеколона обволакивает меня, жар его тела согревает, а его губы медленно сводят меня с ума. Эти наши ласки закончатся тем, что я попаду в психушку.
— Не останавливайся, — выдыхаю я, покачивая бедрами в неожиданном желании оказаться ближе к нему, почувствовать его кожу на своей.
Я вся дрожу. Он поднимает голову и целует меня в уголок рта, легонько покусывая. Он стонет, и я понимаю, насколько он завелся.
— Не останавливайся, — прошу я.
— Я не остановлюсь до утра, — он отодвигается и обхватывает ладонями мое лицо. Я смотрю в его мерцающие зеленые глаза, наблюдающие за мной с выражением, которое не могу описать. Он смотрит на меня, словно я богиня. Словно он никогда не мечтал о такой, как я. Он смотрит на меня с таким желанием и нежностью, что я чувствую, как мое горло снова сжимается. Я к этому не готова. Я напугана. Я взвинчена.
— Какого...
Верхний свет включается, и я сажусь прямо, смущаясь, прикрывая свое пылающее лицо руками.
Джина недоуменно моргает.
Сент жмурится, затем открывает глаза, при этом он выглядит так невероятно сексуально, мужественно, такой рассерженный и заведенный, что я тянусь, быстро застегивая его рубашку, ревнуя к тому, что Джина увидит его грудь, его пресс, к которым я буквально только что прикасалась с таким безумством.
— Надеюсь, все на самом деле не так, как выглядит, — хмурится Джина, упираясь рукой в бок.
— Не так, — выпаливаю я, не подумав, после чего смотрю на него, находящегося в полнейшей растерянности. Его волосы так мило взъерошены, но сам он более, чем раздражен.
— Твоя соседка, — говорит он сквозь зубы, злясь, что вообще забыл, что я живу не одна.
Сгорая от стыда, я поднимаю его на ноги (это требует значительных усилий), подталкиваю его к двери.
— Это... было даже больше, чем ошибка. Не знаю, что на меня нашло.
Его взгляд темный, словно ночь, а голос хриплый от желания.
— Я знаю, что на тебя нашло — то же, что и на меня.
— Нет, — я выхожу в коридор, вызываю лифт, и заталкиваю его внутрь, упираясь изо всех сил.