Страница 3 из 14
- О, а вот и наша выпускница-озорница, - радостно встретила подругу сидящая в кустах в компании каких-то ребят Снежана. - Присоединяйся к нам. Выпьешь? Но сначала познакомься с правильными пацанами.
За знакомство, естественно, полагалось выпить. Хотя Людке этого не хотелось, ведь почти вся ночь еще впереди, и было желание танцевать и веселиться. Но отказываться от угощения было нельзя. Ведь она теперь "стала взрослее на целую новую жизнь", как позже об этом отозвался ее новый знакомый и заводила ночной компании, очень даже неплохой паренек Виктор.
Как и следовало ожидать, одним тостом новое знакомство не ограничилось.
- Жизнь прекрасна, пока она полна такими красивыми девушками,- сказал Дипунов. И добавил, выпив свою рюмку:
- Конечно, может, это звучит и банально, но зато справедливо! И таким дамам не место в этих кустах. Предлагаю продолжить нашу встречу в хорошем месте.
За такой тост тоже надо было выпить до дна. И голова Семакиной не просто кружилась, а уже ехала в каком-то непонятном направлении. Слегка покачиваясь, она встала и, сказав, что пошла в школу за своими вещами, удалилась.
- А что, Снежка, классная телка твоя подружка! И что это ты ее от меня скрывала? - обрадованно сказал Виктор.
- У этой классной, как ты посмел заметить, телке, есть свой ухажер. И на этот выпускной бал он за свой счет одел Людку в новое платье.
- Напугала! Молчу-молчу... Ну кто-то, может быть, и одел ее в платье, а я его сниму, - с полной уверенностью заявил Виктор.
- Ой, посмотрите, какой герой-любовничек выискался, - поиздевалась над парнем Снежана. - Да Людка хоть и не подарок, но она не такая, как ты думаешь. За себя сможет постоять. И к тому же она еще девственница.
Последнюю фразу она проговорила шепотом, с заговорщическим выражением лица.
- Если Люда, как ты говоришь, сможет за себя постоять, - не унимался Дипунов, - то уж полежать за себя точно не откажется. Со мной. Спорим?
Наверное, выпитый алкоголь уже делал свое недоброе дело в головах молодых людей, потому что Снежана сразу же подхватила предложение Виктора.
- А-а, давай! На что спорим? Что ты охмуришь Людку, да? И завалишь ее к себе в койку? Одним броском - на две лопатки? Да ничего у тебя не выйдет! Хотя ладно, - и девушка слегка призадумалась, - ведь победитель, ну, то есть я, получает... мобильник!
- Не крутовато ли будет? Зачем тебе мобила? У тебя и своя с Интернетом, - поначалу возмутился Виктор. Но, одумавшись, добавил:
- Хотя почему нет? Победителем-то все равно буду я. Ладно, я тебе подгоняю мобилу. Конкретную, но, скорее всего, бэушную, пойдет? Согласна? А ты мне...
И тут парень, немного задумавшись, оценивающим взглядом окинул Снежану:
- Себя пообещаешь, усекла?
- Я что-то не поняла, - девушка в недоумении даже неправильно сказала "не поняла", сделав ударение на "о". - Как это себя?
- Ну, это... короче... один раз со мной переспишь, - пояснил Виктор, внимательно посмотрев в глаза девушки.
- Чего? Ага, разбежалась... Аж два раза, - от возмущения глаза Снежаны округлились, и она не могла подобрать слова.
А Виктор спокойно продолжал:
- Ну, два так два, мне еще лучше. Заметь, сама предложила! А что ты буксуешь? Ты же уверена в моем поражении... Разве не так? Ну, так что, по рукам?
- А-а, по рукам, чего там! - и в ответ девушка протянула Дипунову свою ладошку.
- Заметано, - уточнил спорщик и звонко хлопнул своей ладошкой по ладони Бараковой.
Тут внимание молодежи привлек легкий шум: шаги по траве, а затем несколько непечатных слов на тему: "Как у вас здесь темно..." Из кустов на волейбольную площадку вышла раскрасневшаяся и слегка покачивающаяся Людка. У нее в руке была маленькая сумочка и легкий жакетик.
- О! А вот и Люда пришла, - обрадовался Дипунов и с хитрецой подмигнул Снежане.
Девушка все поняла и в ответ засобиралась:
- Мне тоже надо двигаться. Как говорится - ботинки жмут и нам не по пути!
Следом за ней, как по команде, поспешили и два товарища Дипунова, с которыми он пришел в школу. Но уже за воротами школы молодежь разбрелась кто куда.
- И мы пойдем тоже, - сказал Виктор Людке. - У меня есть одно укромное местечко. Там и отдохнем.
Наступал рассвет, и девушке действительно очень хотелось спать. Да и выпитый алкоголь безжалостно делал свое дело. Дипунов слегка приобнял покачивающуюся Людку, и они, выйдя за территорию школы, вместе шагнули в темноту...
3
Когда уже под утро после своего выпускного вечера Семен пришел домой, то мама не спала и ждала его. Женщина заметила, что сын невесел, но решила, что парень устал и хочет спать. И все же ей не терпелось узнать, как прошло торжество. Ведь почти сразу после вручения аттестатов зрелости, и едва успев поздравить сына, женщина ушла домой, так как почувствовала себя неважно. Начались танцы, загремела музыка, и у нее подскочило давление.
- Мама, да все прошло хорошо, не беспокойся, просто я хочу очень спать, - ответил на вопрос матери Семен.
- А как же Люда, твоя девушка, ты с ней танцевал?
- Мам, она еще пока не моя девушка, я же тебе говорил. Просто я очень хочу, чтобы она ей стала. Да, мы с ней потанцевали. Все было замечательно.
И Семен прошел в свою комнату. Несмотря на столь ранний час и бессонное времяпровождение, ему не спалось. Он постоянно думал о Людке. "Куда она могла деться? Почему не сказала ничего? Хоть бы попрощалась..." Шадров на какое-то мгновенье представил, что ей угрожает опасность, а он спасает девушку из сложной ситуации. И Семакина благодарит парня, они улыбаются, им хорошо. Но Людкина душа - это какие-то потемки, темный лес. И ничего там не разобрать. Не видно. Ночь безлунная и посветить нечем. Разве что разогнать мрак своим сердцем, вырвав его из собственной груди, словно горьковский герой Данко.
Тут парень почувствовал, что его мысли невольно складываются в рифмованные строки и получается стих. Семен никогда раньше не писал стихи, хотя они ему нравились. Шадров много читал, но себя в роли поэта никогда не пробовал. А тут вдруг, схватив ручку и лист бумаги, стал быстро записывать все, что приходило в голову:
Иду я по темному лесу,
По лесу твоей души.
И в самую чащу лезу,
Боясь затеряться в глуши.
Мысли твои - потемки.
И к сердцу не попадешь.
Сверкают твои глазенки,
Меня ли к себе зовешь?
Открой, покажи свою душу,
Не надо пускать темноты.
Я не боюсь, не струшу,
Ведь та темнота - это ты.
Темноту пробивает лучик,
Этот лучик - моя любовь.
Тебя он собой замучил,
Но он здесь, не уходит прочь.
Ты не думай, что это случай.
Вся сама ты - темная ночь.
Как Данко, вырву я сердце,
Чтоб темноту превозмочь.
Возьму и открою дверцу...
Ты мне не хочешь помочь?
И только когда Семен дописал последнюю строку и прочитал все, что у него получилось, то немного успокоился и на несколько часов заснул. Утром парню захотелось показать свое творение матери, ведь она должна его оценить. И по ее реакции будет понятно, дарить этот стих той, кому он и был адресован или нет.
- Я, конечно, не специалист в области поэзии и тем более не литературный критик, - начала разговор с сыном женщина, - но сразу скажу, что недурно. Для первого раза неплохо, только надо бы над текстом еще поработать. У тебя кое-где размер стиха хромает, строки рваные получаются и неровные. Это даже на слух улавливается.
- Но, мам, я же не собираюсь его в журнал или газету посылать для публикации. Всего лишь подарю своей девушке, той, кому оно и адресовано.
- Пойми, - возразила мама Семена, - поэзия - это творчество, труд. Работа, если хочешь. А любое дело надо изначально делать или хорошо, или вообще тогда не делать. К тому же ты здесь рассуждаешь о Данко. Я по школе помню, что он - персонаж третьей части рассказа Максима Горького "Старуха Изергиль", пожертвовавший собой и спасший свой народ с помощью горящего сердца. А ты собираешься жертвовать собой ради одного человека. Ей это надо? Если любовь жертвенная - она недолговечная и некрепкая.