Страница 30 из 89
Мы с Элейн разошлись, и сильные руки, подхватив нас на лету, втащили в машину.
Король и жрецы взревели, потрясая кулаками и жезлами, но мы плавно пронеслись над башней и опустились на лугу Хуана. Сразу на все четыре колеса.
Джек сжимая меня в объятиях, словно боялся снова потерять, и тихо шептал:
— Я же говорил тебе, что мы встретимся! Ты должна мне ВСЕГДА ВЕРИТЬ!
А Хуан-звонарь, сверкая белозубой улыбкой, хлопал меня по плечу, не уставая повторять:
— Ах, Джоан Уайлдер. Ах, сеньора. Хуан-звонарь должен прочитать следующий шедевр о прекрасной Анжелине, — и, повернувшись к Элейн, которая никак не могла оправиться от потрясения, добавил: — Какая писательница, а! Я все ее романы читал! Вы слышите, сеньора?
— Вы слышите, сеньора? Мы прибыли! — сказал капитан, удивленно уставившись на женщину, которая, улыбаясь, застыла у борта.
Господи, подумала я, значит, все испытания еще впереди.
Но видения укрепили дух мой, и я шагнула в неизвестность, чувствуя прилив сил и решимость сражаться до конца.
Катер ткнулся в причал, который был расположен у подножия крепостной стены. Джоан спрыгнула на каменные плиты и услышала, как взревел двигатель. Она оглянулась. «Орго» дал задний ход и ушел, оставив ее одну в этом мрачном месте.
Рядом, метрах в двадцати от берега, застыл какой-то корабль. Красный цвет его напоминал цвет крови, и весь он ощетинился пушками, направленными на крепость. Ни дать ни взять — пиратская шхуна!
На верхней палубе застыли две фигуры с автоматами. Один человек был одет в костюм цвета хаки, а другой — в пеструю ковбойку, шорты и сомбреро, как будто он только что явился с карнавала. «Карнавальный парень» что-то сообщал кому-то по рации, небрежно сдвинув в сторону оружие, болтавшееся на ремне.
И тут грохнула пушка, салютуя гостье, прибывшей по приглашению владыки этой земли.
Джоан вздрогнула и повернулась к крепости. Пора, подумала она и огляделась. Нет, ее фантазия не могла сравниться с этой явью.
Угрюмые стены тянулись в обе стороны, казалось, бесконечно. И даже сверкающая внизу иллюминация не делала их более радостными. Наоборот, только подчеркивала мощь каменного нагромождения, да высвечивала трещины, которые, как морщины, выдавали их древний возраст.
Провалы бойниц глядели на меня холодно и безучастно. Огромная арка зазывала поднятой решеткой, гнилыми зубами торчавшей в распахнутой черной пасти крепости.
Сердце наполнил леденящий холод, тоска и дурные предчувствия. Как курильщик опиума, очнувшись от своих грез, я вернулась в жизнь с ее неприкрашенным уродством.
Словно шагая по раскаленным углям босиком, я вошла через эти ворота внутрь сооружения и только теперь оценила величие и размах древних строителей.
Стены были такой толщины, что никаким ядрам и снарядам с ними не справиться. Весь двор выстелен каменными плитами. Он был таким огромным, что казался бесконечным.
Сама крепость состояла из множества аркад и переходов, в которых запутаться случайному человеку ничего не стоило. В центре ее возвышалась та самая башня, где я уже сегодня «побывала» с Элейн, и откуда нас освободили таким чудесным образом.
Слабые красноватые отблески в одной из арок заставили меня приблизиться к ней, и я увидела в глубине чашу, в которой пылал огонь, мрачно освещая тяжелые своды.
Медленно оглядываясь по сторонам, пытаясь уловить хоть какое-то подобие присутствия здесь живых людей, а не только призраков средневековья, вошла я в крепость.
Как бабочка летит на свет, приближалась я к факелу, минуя одну арку за другой. У развилки я застыла, не зная, куда повернуть.
— Сюда! — прогремел чей-то голос, отозвавшийся эхом в каменной ловушке. Я вздрогнула и остановилась. Мне показалось, что прогрохотал мощный раскат грома. Сейчас сюда ударит молния, и я навсегда останусь здесь, погребенная под каменными глыбами.
Но я взяла себя в руки, глубоко вздохнула затхлый воздух, просчитала в уме до пяти и послушно повернула в нужном направлении. На стенах нового коридора торчали факелы, разрывая бледным светом густой мрак, обнажая грязные пятна обвалившейся штукатурки.
«Не бойся, я с тобой», — вдруг подмигнул мне желтым глазом фонарь Джека, вспыхнувший в моем напряженном сознании. Видение было таким ярким, что я замерла.
— Стойте здесь, — приказал невидимка, хотя я и так уже стояла. — Покажите карту!
— Где вы? — крикнула я.
Фонарь снова подмигнул мне. Он светил все ярче, как там, в пещере, когда мы искали «Эль-Корозон».
— Покажите карту! — настойчиво повторил невидимка.
— Покажите Элейн! — голос мой прозвучал довольно твердо.
Из-за колонны, очевидно, из другого хода, чья-то рука вытолкнула мою сестру. Бледная, с растрепанными волосами, в черном траурном костюме, она казалась местным привидением.
— Джоанн! — ее отчаянный крик ударил меня в грудь.
Я ободряюще кивнула ей, и Элейн тут же втащили обратно.
— Бросайте карту и идите назад.
Она жива, и это главное. Теперь мы поборемся!
Я ждала этого ублюдка, убийцу и похитителя женщин.
Руки мои дрожали. Я рванула «молнию», за ней другую, извлекла карту, развернула и подняла перед собой.
Широким твердым шагом из-за колонны вышел он...
О, боже!.. А это еще кто такой?
Длинный хлыщ с лысым черепом, на котором топорщились тараканьи усы, подошел и вырвал карту из моих рук. Похоже, за «Эль-Корозоном», действительно, охотилась вся Колумбия!
За ним шли двое. Подручные бандиты, крепко сжимающие своими клешнями руки безвольно обмякшей Элейн. Голова ее моталась, но она как-то умудрялась смотреть на меня жалобным взглядом виноватой собаки, которую должен поколотить хозяин.
— Если это ненастоящая карта, если вы решили обмануть меня... — угрожающе произнес он, опустив со лба на глаз лупу часовщика и вставив в рот, как сигару, маленький узкий фонарь с направленным лучом.
Он изучил все о-о-очень внимательно. Все надписи. Все линии... Вынул фонарь, вытащил увеличительное стекло, сложил карту, сунул в карман и медленно, глядя мне прямо в глаза взглядом змеи, произнес:
— Джоан Уайлдер... вы... и ваша сестра... — как хороший актер, он выдержал паузу и вдруг рявкнул: — Свободны! — и заржал, оскалив желтые лошадиные зубы, светящиеся в красном огне на длинной физиономии. И, подпрыгивая от радости, он удалился.
Хотелось бы мне посмотреть, как он будет ржать и прыгать после того, как побывает в пещере! Наверное, проглотит свои клыки от злости!
— Джоанн! Элейн! — наши крики слились в единый вопль, и мы бросились друг к другу.
Нам многое нужно было рассказать о наших приключениях, но не здесь же!..
Мы повернулись и, все еще не в силах отлепиться друг от друга, направились к выходу из этого страшного места.
Бгам, бгам, бгамбгамбгам... Пули вгрызались в каменные плиты у наших ног, откалывая куски гранита, и они брызнули в стороны.
Мы отпрыгнули назад, успев уклониться от осколков, и застыли, уставившись широко открытыми глазами на...
Прижавшись плечом к каменному углу поворота, стоял Джек Т. Коултон.
Блики факела плясали на его бледном лице, губы были плотно сжаты, и мне показалось, что от уголков рта к подбородку спускаются две горькие складки.
— Мы разминулись в гостинице, — сказал он, посмотрев мне в глаза. — Мы все разминулись, — добавил он, немного помолчав, и тут два солдата вытолкнули его прикладами в центр, и он оказался прямо напротив факела.
Я узнала этих ублюдков! Нет, не их лица, а форму, которая стала мне ненавистной за эти два дня.
За нашей спиной послышался шум. Мы оглянулись.
С другого конца аркады выдвинулись еще несколько бандитов в форме, с автоматами у бедра.
Из арки, куда только что ускакал жизнерадостный «кузнечик» с лошадиной мордой со своими адъютантами, державшими Элейн, появились солдаты, пинками и прикладами гнавшие наших мучителей.
Выражение ужаса застыло на лицах подручных «лошади», да и сам он больше не «ржал».