Страница 97 из 113
Одной из особенностей ранней истории Киевской Руси явился обычай насыпать курганы над трупосожжениями, совершенными либо на стороне, либо на подкурганной площадке. Сама по себе курганная традиция погребений у восточных славян абсолютно естественна и является прямым продолжением древних индоевропейских обычаев предыдущих тысячелетий. Однако начиная с XIII в. до н. э. (эпоха полей погребений XIII–VIII вв. до н. э.) в оседлой среде индоевропейского населения Европы курганы над погребением стали практически исключительно привилегией знати. Подавляющее же большинство погребений Европы в I тыс. до н. э. ив первой половине I тыс. н. э. представляло собой грунтовые ямы, содержащие либо урну с пеплом, либо прах умершего. Чем вызван столь яркий расцвет древних курганных традиций у восточных славян V–XIV вв. н. э.?
Славянские курганы явились последним видимым символом уходящей языческой духовной традиции индоевропейцев Евразии, а вместе с ней культуры и целостной философии жизни, важнейший смысл которой, переданный в гимнах Веды, выражается в одухотворении всего сущего, будь то слово или лесной источник. Возможно, курганы восточных славян столь широко распространились из-за значительной подвижности населения, в течение одного столетия занимавшего территории, сопоставимые с иными материками. Отчасти курганная традиции рубежа I–II тыс. н. э. на Русской равнине связана и с тем, что восточное славянство в значительной мере вобрало и ассимилировало остатки иранского степного мира евразийской степи. Однако главной причиной расцвета курганной традиции на Руси явился последний ослепительно яркий сполох древней индоевропейской религии, а вернее мировоззрения, родиной которой являлась Великая Степь, раскинувшаяся от Днестра до Алтая, а курганы всегда оставались ее неотъемлемой и видимой составляющей.
Период истории славян, охватывающий VIII–XIII вв. н. э., описан большим числом древнерусских, германских, византийских и арабо-персидских памятников и требует отдельного серьезного исследования, что выходит за рамки настоящей книги. Объем материала, повествующего о славянах раннего Средневековья, столь безбрежен, что требует предварительного описания славянских земель V–XIII вв., обозрения расселенности отдельных славянских союзов, и лишь это позволяет осветить историю славянства Средних веков во всем ее многообразии и глубине.
Цель настоящей книги состоит в том, чтобы показать древнейшие корни славянства как части индоевропейского мира континента V–I тыс. до н. э. Осознав пути развития индоевропейского мира Евразии, отследив важнейшие вехи его древнейшей истории, поняв целостность его языкового, культурного и этнического многообразия, можно увидеть славянство как центр всего евразийского сообщества индоевропейцев, включающего на крайнем западе германский, а на крайнем юго-востоке индо-иранский миры.
Рождение славянства так же органично, как и сложение на северо-западе Европы мира германцев, на западе кельтов, а на юге латинов и эллинов. Однако разницей в развитии отдельных общностей западного крыла индоевропейцев является то, что именно славяне, расселившиеся от верховьев Дуная и Эльбы до устья Амура, явились прямыми преемниками индоевропейцев, населявших эти земли в V–I тыс. до н. э. Земли, ныне населяемые славянами и поименованные Россией, а ранее Русью, породили древнейшие религии планеты, привнесенные индоевропейскими кочевниками в III–I тыс. до н. э. в Малую Азию (хетты), в Индию (арии — создатели Ригведы), в Иран (арии — создатели Авесты).
Индоевропейская общность бассейнов Днепра, Дона, Волги, юга Урала, Сибири и равнин Средней Азии на протяжении V–II тыс. до н. э. служила генеральным источником множества вторжений в Европу предков будущих кельтов, германцев, латинов, эллинов, балтов, славян, уходивших в противоположную сторону от своих сородичей, устремлявшихся на юг в Переднюю и Малую Азию и Индию. Как раз этой древнейшей общности индоевропейцев Евразии (от Среднего Днепра до юга Сибири и Турана) V–II тыс. до н. э. и наследуют славяне, и в первую очередь ее восточная русская группа. Именно этим и объясняется величие русской души, культуры и языка, вобравшего в свое лоно все богатство языков кельтов, германцев, латинов, греков и ведических и авестийских арийцев.
Волею судеб славянство оказалось ближе древнейшему стволу индоевропейского древа Евразии. Этим объясняется известный консерватизм славянства вообще и восточного славянства особенно. Подчас не осознанное разумом следование устоям и традициям, возраст которых насчитывает не менее семи тысячелетий, всякий раз заставляет славянство выправлять не только изломы в собственной эволюции, но и развязывать трагические узлы в развитии всего индоевропейского сообщества планеты.
Венцом и идеалом земной жизни славянин считает праведность, то есть следование древнейшему знанию— закону (Веды) нравственности, данному людям богом. Мало изменилось на просторах России за последние четыре тысячи лет понимание ее населением смысла земной человеческой жизни.
Господь хранит Россию, ибо аскетизм, консерватизм и нравственная чистота ее народа являются залогом настоящей и будущей жизни и вожделенной праведности великой общности индоевропейцев планеты.
В заключение главы приведу одну из сводных таблиц, опубликованную мною в книге «История славян», отражающих развитие протославянскои общности континента последних семи тысяч лет.