Страница 111 из 113
Завершающим фактором в окончательном формировании славянской и иных индоевропейских общностей Европы явились крупнейшие вторжения ведических и авестийских индоевропейских кочевников Великой евразийской степи II–I тыс. до н. э., привнесших древнейшие традиции оседлой цивилизации Передней Азии и юга Туркмении в Европу: культуры курганных погребений XV–XIV вв. до н. э., тшинецко-комаровско-сосницкая XV–XIII вв. до н. э.
Процесс оседания индоевропейских кочевников в Европе ознаменовался рождением лужицкой культуры XIII–VIII вв. до н. э. и общеевропейской экспансией народов — носителей культурной традиции полей погребений или погребальных урн, что практически довершило сложение устойчивых индоевропейских общностей в Европе.
Вторжение иранцев (киммерийцы, скифы, сарматы) в Европу сместило центр развития металлургии, а вместе с ней и всей производящей экономики из района Карпатской котловины к западу под защиту горных отрогов Альпийского массива. Таким образом, в первой половине I тыс. до н. э. продолжался процесс кристаллизации ранее обособившихся этнических кельтов, германцев, латинов, эллинов, фракийцев, иллирийцев, славян, балтов, иранцев классической истории Древнего мира.
Растущие численно и возвышающиеся экономически кельты принялись теснить славян в бассейне Верхнего Дуная в VI–III вв. до н. э. Практически одновременно германский мир севера Европы принялся теснить славян на Балтике.
В то же время скифы (VIII–VII вв. до н. э.) вытеснили восточноевропейское оседлое население Среднего Днепра и Днестра к северу, в леса и болота Западной России, где произошло смешение восточных протославян с балтами и отчасти с финнами. Однако вскоре лесостепи между Днестром и Средним Днепром вновь оказались заселены теснимыми в центре Европы славянами, названными Геродотом сколотами или скифами-пахарями (известно, что настоящий скиф пахарем не являлся).
К рубежу эр поток западного славянства на земли восточноевропейской лесостепи все возрастал и принял наконец форму широкой славянской миграции, породившей зарубинецкую культуру II в. до н. э. — I в. н. э. в Среднем Поднепровье.
Сарматский напор на равнины юга России в I в. н. э. опрокинул славянскую оборону по рекам Рось и Средний Днепр и вновь принудил оседлых земледельцев искать спасения отчасти в северных лесах, отчасти на Верхнем Донце, Днестре, Южном Буге и на Нижней и Средней Десне.
Подошедшие на рубеже эр к гирлу Дуная границы Римской империи вновь обеспечили нарушенное сарматами поступление славянского хлеба к устьям Днестра, Днепра и Дона. И расцвела несравнимая с предыдущими по обилию античного импорта и монет черняховская культура II–IV вв. н. э. в междуречье Днепра, Днестра и Прута, эпоха которой названа автором «Слова о полку Игореве» «веками трояновыми» и охарактеризована как время исключительного процветания и благоденствия славянства.
Вторжение гуннов и последовавшая гибель империи Западного Рима вновь подорвали связи славянских земледельцев с центрами Средиземноморья и городами эллинов в устьях восточноевропейских рекартерий Дуная, Днестра, Днепра, Дона. Но вместе с тем именно в V–VII вв. н. э. (культура Прага-Корчак) славяне сумели взломать дунайскую линию обороны Восточного Рима (Византии) и овладеть едва ли не большей частью земель на Балканах. Нашествие аваров (обров) лишь подстегнуло процесс заселения славянами земель, лежащих к югу от Дуная.
А старый конфликт славян и германцев в бассейнах Эльбы и Одера в VIII–XII вв. принял характер затяжной войны и последующего растворения полабских славян в среде надвигавшегося германского этноса.
V тыс. до н. э.
IV тыс. до н. э.
III тыс. до н. э.
XX–XVIII вв. до н. э.
XIX–XVI вв. до н. э.
XV–XIV вв. до н. э.
XIII–VIII вв. до н. э.
На востоке Европы V–IX вв. шел активный процесс заселения и освоения славянами земель исторической Руси эпохи Киева на Русской равнине, в бассейнах Верхнего Днепра, Дона, Западной Двины, Волги, Ловати и Волхова, реки Великой, Белого, Ладожского и Онежского озер. Складывалась историческая славянская общность востока и центра Европы Средних веков.
На протяжении ряда тысячелетий (V тыс. до н. э. — II тыс. н. э.) леса и болота бассейнов Припяти, Верхнего и Среднего Днепра, Вислы, Одера, Эльбы (Лабы) да проросшие непроходимыми зелёными чащами отроги Карпат и Восточных Альп хранили в своих чистых первородных недрах будущую великую общность Евразии, всякий раз надежно укрывая ее от губительных смерчей, беспрестанно подымавшихся в бескрайней степи, и от жестокого поступательного прессинга кельтской и германской общностей запада и севера Европы.
Германцы, сформировавшиеся на юге Скандинавии, на полуострове Ютландия и на самом севере Германии, в течение по крайней мере тысячелетия (XII в. до н. э. — I в. н. э.) имели возможность сложиться как устойчивый культурный и языковой этнос, при этом была гарантирована защита от внешних вторжений (чего нельзя сказать о славянах) водами Балтики и Северного моря.
Покой и устойчивость кельтской общности крайнего запада Европы гарантировали Альпы и воды Атлантики. Латины, исторической родиной которых являются Апеннины, также были защищены самой природой от внешних вторжений с севера Альпами и водами Средиземноморья с востока, юга и запада. Эллины сложились как историческая, культурная и языковая общность на крайнем юге Балкан и в значительной степени были окружены морями и горами. Балтов защищали непроходимые леса Восточной Европы. Участь исторических фракийцев и иллирийцев была предрешена ходом бурных событий I тыс. н. э. Следы их развития — в громадных царских курганах, в многочисленных городищах, в погребенных под толстыми слоями земли руинах городов, в обрывках надписей и в многочисленных топонимах да свидетельствах античных историков. Им негде было укрыться от губительных смерчей гуннских и аварских вторжений.
Дунайская долина центра Европы являлась для славян тем же, чем и степи Северного Причерноморья на востоке Европы. Всякий раз, как новое вторжение сотрясало континент, индоевропейские предки славян покидали берега голубого Дуная и Нижнего Днепра и скрывались в лесах Карпат, Прибалтики и запада России. И всякий раз, как вторжение теряло силу, славяне вновь спускались на равнины юга, в долину Дуная и на север Причерноморья и ассимилировали пришельцев, поглощая их в силу превосходства собственного языка, культуры и уровня развития производящей экономики.
Вбирая различные языковые, культурные, этнические субстраты, славянская общность Европы обрела наконец такую мощь и устойчивость культуры, языка и этнического типа, что обладание славянами громадными территориями материка было просто предопределено гибкостью и стойкостью в отношениях с окружающими народами.
Видимая податливость и уступчивость славян, их терпимость к иным культурам и народам есть плод тысячелетий беспрестанной череды столкновений и побед славян над вторгавшимися в их среду завоевателями. Врожденная широта и певучесть славянской природы, ее бесшабашность и подчас не знающая границ удаль также явились результатом тысячелетнего осознания славянами громадности своих земель, неисчерпаемости и неохватности богатств и неосознанной уверенности в своем превосходстве, обретенной во многом благодаря безбрежности внутренних и внешних ресурсов как самого славянского мира, так и его бескрайних территорий.