Страница 101 из 115
Тем временем польские земли «воевали» литовцы. Считалось, что Литва союзна Волыни, и оттого литовцы без боязни остановились под Берестьем. Владимир Пинский рассудил «оже есте мирни но мне есте не мирни». Быть может, Владимир имел в виду Пинскую волость, страдавшую от набегов литвы. Князь Владимир вышел из Берестья и побил литовцев.
Даниил и Василько Романовичи объединились с Конрадом и выступили к польскому городу «Калешю». Полки союзников подошли к «Ветроу» и утром, перейдя реку «Пресноу», продолжили движение к Калешу. К ночи начался такой сильный дождь, что у тех, кто под него попал, было ощущение, будто кто-то противится продвижению войска.
Между тем полки вступили на земли неприятеля и принялись «воевать» села. «Роусь» пошла до «Милича и Старогорода» и, заняв несколько сел «Воротиславьскых», вернулась в лагерь с немалой добычей.
У поляков не было большого желания сражаться с соотечественниками. Тем не менее наутро Романовичи подступили к Калешу. Конрад также поднял свои полки, хотя и не без уговоров.
Подошли к воротам Калеша. На другую сторону города послали «Мирослава». Калеш окружили со всех сторон. В это время разлился весенний паводок. Калеш стоял среди воды подобно острову и был окружен густыми зарослями лозы и вербы. Горожане принялись с «забралъ» метать камни. И летели камни на осаждавших подобно дождю и «возводныи мостъ и жеравецъ вожьгоша».
Осаждавшие стояли в воде и из-за зарослей не видели, где наступают, а где отступают. Загорелись ворота Калеша, но горожане пожар погасили. Романовичи принялись ходить вокруг города и стрелять по оборонявшим стены. К вечеру осаждавшие вернулись в легерь и стали сушить одежду у костров.
Один из русских бояр «Станислав Микоуличь» сообщил Даниилу, что в том месте, где он днем стоял, воды не было, ибо там гребень высокий. Князь сел на коня, подъехал к городу и сам в том убедился. Ночью поведал о гребне Даниил Конраду и добавил, что коли «ведале место се то градъ приять бы былъ».
Утром русские подступили к Калешу. Камни со стен на этот раз не летели. Горожане попросили Конрада о переговорах, прося прислать «Пакослава и Мьстиоця». Эти воеводы предложили Даниилу, «изменивъ ризы свое» (сменив облик), присутствовать на переговорах. Даниил ехать не хотел, да его уговорил брат Василий. Даниил надел на себя «шеломъ Пакославь» и стал позади воеводы.
Стоявшие на «заборолах» крепостной стены люди просили Пакослава передать Конраду, что они такие же поляки, как и он. Еще пристыдили Конрада, говоря, какую он примет славу, если «Роуская хороуговь станеть на забралехъ» Калеша, и кому от того честь будет.
Пакослав ответил горожанам, что Конрад рад поступить милостиво с Калишем, но Даниил «лють зело» и от города отступить не хочет. Пакослав рассмеялся и, показав на стоявшего позади человека, сказал: «А се стоить самъ». Даниил снял при тех словах шлем.
Даниил в этот день много смеялся и «вестовавшоу» с горожанами. Они просили у князя мира. Даниил взял у калишан двух мужей и приехал с ними к Конраду. А Конрад заключил мир с городом, но взял «талъ» (заложников), дабы мир не оказался скоротечным.
Русские воины стали в лагере с множеством набранной в окрестных селах челядью. Тогда же «Роусь и Ляхове» поклялись: если будет война, то не воевать «Ляхомъ Роуское челяди ни Роуси Лядьской». С тем Романовичи вернулись на Волынь «в домъ свои с честью». Гордились Романовичи помимо прочего и тем, что никто до них, кроме Владимира I, так глубоко в землю «Лядскоу» не заходил.
Скоро Василий Романович уехал в Суздаль к Юрию Всеволодовичу на свадьбу своего шурина. С Василием в залесские земли поехали «Мирослав» и другие западнорусские бояре. А Даниил в ту пору находился в «Оугоровьсце». Сюда из Галича прислали весть, что «Соудислав» ушел в Понизье, а в Галиче остался венгерский принц. Даниил давно ожидал такой новости. Он послал «Дьмьяна на Соудислава», а сам с небольшой дружиной поехал из «Оугревеска» к Галичу.
На третий день пути, к ночи, Даниил был под Галичем. Тем временем боярин Судислав «не стерпе передъ Демьяномъ» гнал коня к Галичу.
Даниил нашел ворота Галича запертыми. Тогда князь взял боярский двор Судислава, стоявший под Галичем.
В усадьбе Даниил увидел «вина и воща и корма и копии и стрелъ. пристраньно видити» и немало подивился складу провизии и оружия.
Пока князь осматривал боярские погреба и службы, его дружинники «испилися» и Даниилу пришлось отвести их за Днестр.
Ночью в Галич примчался «Соудислав». Об этом стало известно Даниилу, ставшему в «Оугльницехъ» на берегу Днестра. А на Днестре стоял лед.
Из Галича вышли венгры и горожане, и началась перестрелка через реку. К вечеру лед треснул, и вода стала заливать пойму. Недалеко от Галича через Днестр был переброшен мост, и Даниил на него рассчитывал. Но вечером «лихыи Семьюнько подобный лисици» мост зажег.
Даниил опечалился, но скоро в его лагерь приехал «Дьмянъ» со всеми галицкими боярами «со Милославомъ и со Володиславомъ и с иными боярами». Даниил повеселел, ибо приезд означал присягу галичан новому князю.
К Галичу подошел Владимир Ингварович. Полки перешли Днестр и с четырех сторон приступили к Галичу «от Боброкы доже и до рекы Оушици и Проута».
Скоро Галич сдался Даниилу Романовичу. Принца Андрея Даниил отпустил, помня доброту его отца Андрея, некогда принявшего у себя Даниила малышом.
С венграми из Галича выехал бярин «Соудислав». В него народ «Метахоу камение». По приезде в Венгрию он подступил к королю, убеждая идти к Галичу, пока Даниил не окреп.
Войско венгров, выступившее в Западную Русь, возглавил сын короля Бела. Когда венгры шли долинами Карпатских гор, на берегах открылись «хляби нбсныя». Горные ручьи превратились в буйные, сметавшие все на своем пути потоки. Кони стали тонуть, а воины полезли на горы, стремясь не попасть в воду.
Тем не менее Бела дошел до Галича. Даниил, призвав поляков и половцев «Котяневы» в помощь, отправил к Беле послом Демьяна. Переговоры ничего не дали.
За венгров выступили половцы «Беговаръсови». И тут на Белу судьба напустила «раноу фараоновоу» (непонятный недуг). Бела отчаялся взять Галич, бросил войско и поехал в Венгрию. Оставшиеся под городом венгерские «ороужники многи и фаревники» стали избиваться галичанами. Немало венгров перетопили в реках. Многие из них умерли от ран или сгинули неведомо как.
Бела от Галича пошел к «Василевоу» и там переправился через Днестр. Далее он поехал к реке Прут.
Так Даниилу Романовичу в 1229 г. удалось не только занять, но и удержать Галич. А это подчас было гораздо сложнее.
В 1230 г. галицкие бояре стали затевать заговоры, стремясь устранить Даниила. Союзником бояр выступил Александр Всеволодович Белзский, двоюродный брат Романовичей и их давний недруг.
Решили сжечь Романовичей вместе с домом, в котором князья располагались. Когда все было готово, Василий вышел из дому и обнажил меч, «играя на слоугоу королева». Слуга, также играя, схватил щит, обороняясь от Василия. Эту сцену довелось увидеть «Малибоговидьчьмь». Бояре решили, что Романовичам стало известно о заговоре, и побежали прочь. Так они выдали свои намерения.
Василий из Галиции уехал во Владимир-Волынский. А Даниила пригласил на пир один из галицких бояр «Филипъ безбожный», сидевший в собственной укрепленной усадьбе в Вишне (к западу от Львова). В Вишне хотели учинить расправу над князем. И снова в сговор с боярами вступил Александр из Белза.
Когда Даниил приехал во «Браневича», к нему пришел транспорт с солью от «тысячкого его, Демьяна». Верный Демьян предостерег князя, сказав, что пир у Филипа в Вишне «золь есть». Даниил повернул к Галичу и послал сказать брату Василию, чтобы выступил к Белзу. Александр Всеволодович от Василия убежал в Перемышль. А Василий присоеднил Белз к своей волости — Волыни. Затем Романовичи послали «Ивана… седелничего» на бояр «Молибоговичихъ и по Волъдрисе».
«Сидельничем Иваномъ Михалковичемъ» было пленено двадцать восемь галицких бояр.