Красное

Каждое его прикосновение отражалось волной желания в ее глазах: она выгибалась, протягивала слова, как делал это он (и теперь это не казалось ей уж такой дурацкой манерой), целовала в губы, щеки, шею, спускалась к ключицам и снова возвращалась к губам. Он оставлял легкие следы на ее теле от поцелуев, улыбался, и, — о Мерлин! — это было так красиво и маняще, что она потерянно продолжала целовать его, наслаждаясь взглядом Драко на себе.

Последний звоночек прозвенел в ее голове, но уже совсем тихо, когда она сидела на его животе и смотрела в светло-голубые глаза.

Дальше только стоны наслаждения и желания, гортанное рычание, сбитое дыхание, а в конце протяжный, непрекращающийся звон в голове — уши заложило.

***

Утро, казалось, наступило непростительно быстро. Гермиона проснулась от настойчивых лучей солнца, которые проходили сквозь стеклянные панели вместо стены и падали прямо на ее светлое личико, усеянное небольшим количеством еле заметных веснушек.

Она бы, возможно, не заметила изменений в этот момент, если бы не сладостная тяжесть внизу живота и не одеяло, которое ей пришлось делить с Драко, мирно сопящим под боком.

Смущение не заставило себя ждать; ее лицо вновь покрылось розовыми пятнами (она переняла это от Малфоя?), а руки вместе с краем одеяла прижались к оголенной груди.

Память возвращалась мгновенно, она отчетливо слышала звоночки в своей голове, отчетливо помнила, как игнорировала каждый, а тяжесть в животе не позволяла забыть о тех моментах прошлой ночи, которые явно стоило помнить.

Драко, укрытый одеялом по пояс, казалось, крепко спал, и даже утренние лучи не влияли на его сон. Блаженная улыбка тронула его губы, а лицо, не скривленное в одной из его усмешек, которые он демонстрировал во время обучения в Хогвартсе, казалось действительно красивым, нежным… Таким, какое она хотела видеть по утрам с этого самого дня.

Теплота наполнила Гермиону, она улыбнулась своим мыслям и, наклонившись, легко поцеловала спящего рядом Малфоя в лоб, действительно надеясь на такое ежедневное пробуждение.

То утро стало точкой невозврата.

Она просыпалась, видела рядом Драко и целовала его в лоб. Это стало ее утренней традицией, гарантией удачного дня. Проснувшись рядом с ним, она обеспечивала себе хорошее настроение до вечера, обеспечивала себе наполненность теплыми чувствами, желанием вернуться домой, снова обнять его, поцеловать и поговорить о чем-нибудь за бокалом красного полусладкого эльфийского вина. Дорогого.

Малфой не скупился, он готов был покупать этот дорогой алкоголь для нее каждый день, лишь бы их вечера проходили в такой манере всегда.

Да, их отношения строились не на любви и страсти, а на дружбе и взаимопонимании, на приятных разговорах каждый вечер, на улыбках, которые казались смущенными каждый раз, когда кто-либо замечал, что улыбается без остановки, что скулы уже сводит. Их отношения строились на теплоте вечерних объятий и на нежности утренних поцелуев, на горячем кофе, который она приносила ему в постель, на одеяле, которое они делили, прижимаясь друг к другу каждой ночью.

Это было красное белье, которое он видел в первый день их встречи после выпуска. Это был ее бичерин, который она теперь так часто готовила для него.

Нет, это была не любовь, которая сгорит так же быстро, как фитиль забытой свечи. Это было нечто необычное, нечто волшебное. Это было то, что стало их традицией.