Дело о самоубийцах

- В общем, это какой-то вудуистский символ. Знаешь, что такое вуду?

- Разумеется. Африканский культ, связанный с колдовством.

- Точно. Зомби, и все такое. - Джек с улыбкой посмотрел на инспектора. - Ну что, это прояснило ситуацию?

- Скорее, наоборот, запутало, - угрюмо ответил Ковальский. - Психоаналитик и вуду! Что может быть общего?

- Может, у него хобби такое?! - саркастически усмехнувшись, подсказал Джек.

- Ага. Днем мистер Нортон лечит людям мозги, а после работы втыкает в их куклы иголки. Чтобы было от чего их лечить.

Оба рассмеялись.

- Ладно, шутки шутками, но три человека погибли. Пока официально считается, что во всех трех делах имел место либо суицид, либо несчастный случай, но в свете всего этого... - Ковальский кивнул на рисунок. - Теперь я уже и не знаю.

- Так сходи и узнай у самого дока! Если начнет юлить - тащи его в участок. Натравим на него Уоткинсона, хе-хе, и считай, что дело в шляпе!

- Не все так просто. Этот типчик еще тот! Скользкий, как угорь. И с нервами у него, похоже, порядок.

- Да уж, с мозгокрутами всегда сложно, - подтвердил Джек.

- Ладно, Джек, спасибо за помощь. С меня причитается.

- Ага. Как только что сказал мой друг: зае..шься меня поить! - Джек засмеялся, и поспешно добавил:

- Шучу, приятель, шучу.

***

На обоих окнах были жалюзи, но свет кое-где пробивался сквозь них.

- Не спит, говнюк! - прошептал Ковальский, тщетно пытаясь разглядеть хоть что-нибудь между горизонтальных пластин. - "Впрочем, еще только десять вечера: для всяких упырей самое время начинается!".

Инспектор стоял под окном дома Нортона. Частный сектор, улица пустынна и темна, словно вымерла: фонари почему-то не работали на этом участке дороги - ближайший из них горел только через три дома отсюда, и это добавляло неприятный штрих в зловещую атмосферу вечера.

"Ладно, позвоню в дверь, скажу, что есть подвижки по делу... Какую тактику выбрать? Спросить в лоб про вуду, или повести доверительную беседу? Сымпровизировать что-нибудь... Мол, док, кто-то следит за вами, и все такое... - Ковальский машинально померил на шее пульс. - Вуду! Бред какой. На его месте, я бы послал меня к черту. В наше время только идиот может поверить в колдовство. Да и зачем ему это нужно? Судя по досье, он преуспевающий практик, от клиентов отбоя нет... Разумеется, есть вероятность того, что он псих. Но ведь одно дело быть психом и верить во что-то запредельное и идиотское, а другое - заставить этот идиотизм работать по-настоящему, да так, чтобы гибли люди. Может ли такое быть на самом деле? Да, тут к месту вспомнить пресловутый "принцип Оккама". Что вероятнее: то, что три пациента доктора Нортона по случайному совпадению наложили на себя руки (кстати, случай на кондитерской фабрике - далеко не факт, ибо человек мог запросто поскользнуться и упасть в чан, а свидетель от страха понес бред, в который потом сам и поверил!), или то, что их психоаналитик - колдун, который заставлял их совершать самоубийственные действия с помощью африканской магии? Ответ очевиден! Так чего же я сюда приперся?... Господи, надо мной же будет смеяться все полицейское управление! - Он в сердцах сплюнул. - Однако если я оставлю это дело, то всю жизнь потом буду мучиться. Я ведь себя, дурака, знаю!".

Ковальский вздохнул и пошел к крыльцу.

***

- Вуду??? Вы с ума сошли, инспектор?!

Они стояли в прихожей, рядом с таинственным рисунком в рамке. Ковальский уже адаптировался и чувствовал себя более уверенно, чем в тот момент, когда стучался в дверь доктора.

- При всем уважении, доктор, в свете последних обстоятельств, это я должен задать вам этот вопрос. - Инспектор засмеялся. - Только не говорите, что в этих делах вы несравненно больший специалист, чем я.

- Не вижу причин для смеха, господин полицейский! - строго заметил доктор.

- Можете звать меня Гарри. И мне, на самом деле, тоже не смешно.

Нортон потер лоб, и секунд пять молчал.

- Хорошо, инспектор, давайте пройдем в мой кабинет и поговорим в более спокойной атмосфере. Вы что пьете: виски или коньяк?

- Шато Марго 1787-го года подойдет. Если можно.

- Издеваетесь?!

- Нет, шучу! - добродушно улыбнувшись, ответил Ковальский. Его настроение улучшалось.

***

Они сидели в кожаных креслах, напротив друг друга, и потягивали виски из широких бокалов. Между ними стоял небольшой стеклянный столик, на ней - открытая бутылка.

- Ничего у вас тут, уютно. Честно говоря, я думал, вы предложите мене кушетку, - пошутил Ковальский, поудобнее устраиваясь в кресле.

- Непременно. Когда запишитесь ко мне на прием, - улыбнулся в ответ доктор.

- И все-таки... Вуду! Странное у вас хобби.

- А с чего вы взяли, что вуду - мое хобби?

- Но рисунок!

- А что, рисунок? Его мне когда-то подарил один мой пациент. Мне понравилось, я взял его в рамочку и...

- Он еще жив?

- Кто? - не понял доктор.

- Ну, этот ваш пациент.

- Полгода назад был жив, во всяком случае.

- То есть?

- Я случайно встретил его в маркете. А сейчас - кто его знает! Я за своими бывшими пациентами не слежу.

- Он что, был вудуистом?

- Насколько мне известно, нет. Просто увлекался графикой. И вообще - это ведь не фашистская свастика, так почему же мне нельзя использовать ее в качестве украшения для стены?

- Доктор, вы как будто не понимает...

- А что я должен понимать?

- Я же вам уже говорил: двое из трех погибших перед смертью начертили этот символ, который запечатлен на картинке в вашей прихожей. Совпадение?

- Полагаю, да.

- В прошлую нашу встречу, вы сказали, что почти одновременная смерть троих ваших пациентов, это совпадение. И тут снова совпадение. Не много ли совпадений получается?

- Согласен, все это выглядит более чем странно. Но поверьте мне, как психологу: в жизни порой происходят еще более странные вещи. Например, однажды ко мне на прием, в один и тот же день, но с разницей в несколько часов, пришли три пациента. Так вот: двоих из них звали Джон, а третий был с фамилией Джонсон; мало того - все трое были рыжими; к тому же, и симптомы расстройств у них были примерно одинаковые. Я сперва подумал, что это какой-то розыгрыш, а когда понял, что это не так, то попытался найти в этом закономерность. Но, в конце концов, мне пришлось принять, что это простое совпадение.

- Да уж! - улыбнулся Ковальский.

- Или вот еще. Вы никогда не обращали внимания, что когда в мире происходят какие-либо события, - катастрофы, преступления, странные происшествия - то через какое-то короткое время они дублируются в другом месте планеты, причем, без какой-либо связи или системы? Я называю этот эффект "двойственность событий", и объяснения ему я пока не нашел. Хотя, вероятнее всего, какая-то закономерность все же существует.

- Очень интересно. - Ковальский сделал небольшой глоток из бокала. - Кстати, у меня для вас есть еще одно совпадение. Так сказать, довесок в вашу коллекцию.

- Любопытно. Оно тоже по этому вашему делу?

- По нашему делу! - ехидно ввернул инспектор. - Так вот: двое из погибших были левшами. А может, и третий тоже, но этого мы теперь не узнаем, ибо на крыше рядом с ним никого не было... А вы что же, не обратили на это внимание, доктор?

- Инспектор, у вас же есть медицинские карты всех троих, - ответил Нортон с едва заметным раздражением. - Вы нашли там что-либо об их, извиняюсь за выражение, левосторонней ориентации?

- Нет, но...

- А раз нет, значит, либо вы ошибаетесь, либо я ничего об этом не знал.

"Врет, как дышит! - с удовольствием резюмировал Ковальский про себя. - Ни за что не поверю, чтобы личный психоаналитик пациента не знал о таких вещах!".

- Но, возможно, - продолжал Нортон, будто отвечая на мысленные претензии инспектора, - они просто не придавали этому большого значения, а потому и мне не сказали. И вообще, левшей в наше время развелось поразительно много.