Страница 18 из 45
— Ради безопасности я задействовал в заклинании побольше людей, и всё же... чтобы под таким давлением, да быть в состоянии двигаться — эта девочка далеко пойдёт. О да.
А ведь она только 19-го уровня. Какой же силищей она будет обладать, когда станет 70-го? Я кивнул в знак согласия.
В конечном итоге диаграмма оказалась на животе у Фиро, и в шатре повисла тишина.
— Готово. О да.
В моем Статусе появилась новая иконка монстра — с более продвинутыми настройками приказов. Недолго думая, я поставил галочку напротив пункта о непререкаемости слов.
— Ха-а... ха-а... — подошла ко мне Фиро, тяжело дыша. — Господин-сама, это было ужа-асно больно, о-очень.
По ощущениям, во время приказания моё лицо исказилось в злобной ухмылке:
— Во-первых, стань человеком.
— Э-э, не хочу-у, больно было. Дайте что-нибудь вкусненькое! — в наглом тоне проигнорировала она мои слова, и печать проклятия засияла.
— А, нет! Что, нет, нет!
Фиро послала в печать какую-то магию, но на этот раз проклятие легко отразило её, сразу активировавшись.
— Ой, а-а-а-ай, ах!
Она в агонии повалилась на пол.
— Не будешь слушаться приказов — будет ещё больнее.
— Ой, ай! У-у-у...
Фиро нехотя приняла человеческий облик. Только тогда печать наконец погасла.
— Хм... в этот раз она подействовала как надо. Хорошо сработано, работорговец.
— Эта печать сильна, вмешаться в её работу не так-то просто. О да.
Я встал напротив свернувшейся на полу Фиро и объявил:
— Ты сама вышла мне в сотню серебряных, теперь, с проклятием, ещё в двести. Итого, в общей сложности, я потерял триста серебряных монет. Ты отработаешь их, повинуясь моим приказам.
— Г-господин-сама-а...
Фиро протянула ко мне дрожащие руки.
Совестно мне говорить подобное ребёнку с таким невинным личиком. Я и сам не хочу выбрасывать эту вредину на улицу.
— Слушайся меня.
— Н-не-е-ет...
— Понятно, значит, если ни в какую не хочешь слушаться, придётся продать тебя вот этому жуткому старику.
— …?!
Кажется, на этот раз Фиро поняла, в каком она положении — на лице её проявился оттенок ужаса.
А лицо работорговца приняло несколько беспокойный, но всё-таки радостный вид.
— Сколько ты готов за неё заплатить?
— Дайте подумать... За такого редкого монстра я готов выложить, пожалуй, даже тридцать золотых, включая стоимость за неудобства. Действующая печать уже наложена, значит, больше буянить у неё не выйдет, и она на многое сгодится. О да.
Говорил, что покупать её он не станет, а стоило спросить, как сходу назвал цену. Не знаю, что он на самом деле собрался с ней делать, но могу предположить, что для Фиро это станет концом.
Она смотрела на меня с ужасом.
Жестоко... моя уснувшая было совесть проснулась и принялась меня грызть. Но если Фиро не изменит своё отношение, ничего другого мне не останется.
Я не какой-нибудь добрый старший брат и не балую своих питомцев.
— Вот так вот. В следующий раз, когда будешь бузить, меня рядом не будет... будешь пить много горьких-прегорьких зелий, над тобой будут ставить опыты... а в конце, наверное, умрёшь...
— Н-не-е-е-е-е-е-е-ет! — громко закричала она. — Господин-сама, не надо меня ненавидеть...
Она умоляюще прижалась к моим ногам.
Кх! Это слишком...
— Если пообещаешь, что будешь меня слушаться, я не буду тебя ненавидеть. Поэтому отныне ты должна делать то, что я тебе говорю.
— Д-да!
— Хорошо, хорошо, теперь: когда мы спим в гостинице, ни в коем случае не превращайся в птицу. Это твоё первое обещание.
— Да!
Фиро искренне улыбнулась, и остатки моей совести забурлили.
Отведя взгляд от Фиро, я увидел, что работорговец расплылся в необычайно довольной улыбке — видимо, наслаждался моими действиями.
— Просто замечательно дьявольски. У меня по позвоночнику даже холодок пробежал. Вы действительно легендарный Герой Щита!
Кажется, он хвалит меня за что-то не то... но не буду жаловаться.
— Наофуми-сама... не слишком ли это...
— Если бы я этого не сделал, она бы не стала меня слушаться. Ты ведь поначалу тоже такой была, помнишь?
Рафталия кивнула.
— Пожалуй, да, признаю.
— Есть случаи, когда эгоизм можно простить, и есть случаи, когда нельзя.
Я не стал добавлять, что эти случаи определяю я сам.
— Кнут и пряник, верно? Я понимаю. О да.
— Я не с тобой разговариваю.
И хватит понимающе поддакивать.
— Кажется, я причинил тебе немало неудобств.
— Если вы так думаете, прошу, возьмите и вырастите подготовленного для вас Филориала, чтобы был послуше...
— А теперь, у нас ещё есть на сегодня дела. Мы уходим.
— Я глубоко уважаю сильную волю Героя-самы, которая оберегает его от сетей наших интриг. О да.
На этом мы закончили разговор и покинули шатёр.
Глава 9. Награда
Мы направились в Оружейную лавку. Фиро шла, закутавшись в мой плащ.
— О, парень, — помахал нам Дядя, словно уже заждался.
— Что-нибудь нашёл?
— Да. Одну секунду.
Дядя закрыл лавку и махнул нам следовать за собой. Местом, куда он нас вёл, оказалась Магическая лавка — та самая, в которой нам подарили книги.
— Батюшки.
Стоило нам с Дядей появиться в лавке, как владелица расплылась в добродушной улыбке.
— Почему бы вам не пройти вовнутрь?
— Хорошо. Фиро, не превращайся обратно, пока я не разрешу.
— Ла-адно.
В глубине Магической лавки были две двери. Одна, судя по запаху, в жилую комнату, вторая, как выяснилось, в мастерскую.
Туда-то нас и повели.
Потолок был поднят на уровень около трёх метров. Пол испещрён магическими письменами, а в центре — на пьедестале — покоился кристалл.
— Простите, здесь тесновато, работа в самом разгаре.
— Ничего страшного... но неужели вы торгуете одеждой, которая подошла бы этой девочке?
— С утра я поспрашивал у знакомых, и мне сказали, что у Тёти из магической лавки есть то, что нужно.
— Это так.
Тётя убрала кристалл и водрузила на его место древний швейный инструмент.
Как там он называется, прялка? Ну, та самая штуковина из сказки о Спящей Красавице.
— Неужели это дитя — монстр?
— Ага, поэтому, когда она превращается, на ней рвётся одежда. Давай, Фиро, превращайся.
Места в комнате должно хватить.
— Хорошо.
По моему приказу Фиро сняла плащ и превратилась.
— Батюшки, ну и ну! Это же ваш Филориал, Герой Щита-сама!
Владелица Магической лавки с удивлением подняла взгляд на Фиро в облике королевы Филориалов.
— Так пойдёт?
Её голос совершенно не сочетался с таким телом — со стороны выглядит очень странно. И это при том, что разговоры с животными — одно из клише фентезийных миров...
Я скосил глаза на Рафталию.
— Что такое?
— Ничего.
Эта картина напомнила мне о том, что Рафталия тоже получеловек. Если подумать, то, сохрани я способность к романтическим чувствам, такая спутница сильно вскружила бы мне голову.
В этом смысле я понимаю реакцию Мотоясу на Рафталию во время той битвы. Но прошлого меня уже нет.
— Что ж, значит, вам нужна одежда.
— А вы сможете? Такую, чтоб не рвалась от превращений?
— Как сказать... строго говоря, не знаю, можно ли это назвать одеждой.
— А?
— На кого я, по-вашему, похожа, Герой-сама?
— На хозяйку Магической лавки... на ведьму.
— Именно. Поэтому принципы превращений мне известны.
Я все ещё мало чего знаю об этом мире... но ведьмы из известных мне игр и манги действительно умели превращаться в животных.
— Начнём с того, что превращение в животного — достаточно тяжелый и рискованный процесс, к тому же требует много маны. Но ведь надевать одежду после каждого превращения не слишком удобно, не правда ли? — говорила Тётя, возясь с деревянным станком, внешне напоминающим швейную машину.
М? Значит, ведьмы всё же могут превращаться в животных.