Страница 7 из 18
Со стороны фракции возглавить эту группу должен был Тигипко. Меня тоже включили в ее состав. У нас было пару рабочих встреч, и Азаров говорил совершенно поникшим голосом, что ассоциация с ЕС – это катастрофа, но раз сказали, что мы туда идем, значит, головой в прорубь. Из этого можно сделать вывод, что решение об ассоциации с ЕС было принято окончательно.
И тут вдруг Янукович едет по личному приглашению Путина в Сочи. Как мне рассказали друзья, у них был 5-часовой ночной разговор, после которого Янукович вышел, как туча, включил свет и всю ночь ходил (у него была такая манера). Уже вернувшись в Украину, Янукович первый раз серьезно заболел. У него была температура 38. У его ближайшего окружения был шок, он три дня ни с кем не общался, никто не понимал, что происходит, он был в абсолютно убитом состоянии. После этого он собрал самый близкий свой круг и сказал, что мы ни в какую Европу не идем, мы, конечно, будем говорить, что тормозим, мы не будем объявлять об отказе, но мы тормозим.
– А как он это объяснил?
– Никто достоверно не знал и не рассказывал, что произошло во время встречи Януковича с Путиным. Что только ни придумывали! Вплоть до того, что его папа или дед был полицаем и Путин ему сказал, что это опубликуют. Но, скорее всего, правы те, кто говорил, что Путин ему пригрозил: он пойдет в атаку и заберет Крым. Уже тогда это прозвучало впервые, и нам, тем, кто следил за политикой России, было понятно, что сфера их особого внимания – это Крым и Донбасс.
У Януковича всегда был пиетет и страх перед Россией. Почему он пер в Европу? Потому что считал, что вместе с Европой будет сильнее, сможет противостоять России. Он – сидевший человек, а у таких людей огромный страх перед системой и пиетет к системе. Больших поклонников системы, чем сидевшие, нет.
Анна Герман когда-то сказала, что она знает, что случилось в Сочи, дескать, спустя время Янукович ей честно признался. Этого никто точно не знает, потому что он там был один, мы можем только догадываться по косвенным признакам. Но то, что именно встреча в Сочи стала рубиконом для отказа от Вильнюса, это точно, после этого начались качели.
Мы-то не знали, что он близкому кругу сказал, что Вильнюса не будет, а в этот круг входил Клюев и еще пару человек. Мы двигались по намеченному раньше плану принятия законодательства, необходимого для членства в ЕС. Поскольку я была замом главы Комитета по евроинтеграции, я пахала там, как лошадь, и все делала для того, чтобы мы успели. Регионалам я говорила: ребята, если мы сейчас не подпишем ассоциацию с ЕС, в стране будет взрыв, социальный коллапс. Где-то с 10–15 ноября меня стали уговаривать, мол, нужна пауза, давай зайдем через пару лет, мы не готовы, у нас 40 % экспорта в Россию, мы ляжем, у нас 10-тысячные коррективы…
30 ноября 2013 г., Симферополь. Митинг в поддержку Майдана Фото: Радіо Свобода
Потом подсел ко мне Царёв и сказал, что ему сообщили, что я против дружбы с Россией, поэтому «мы вас исключим из фракции». Я его на… послала, и на этом все закончилось. Потом Герман, по чьему-то указанию, подсела ко мне: «Если мы не пойдем в ЕС, ты выйдешь из фракции?» – «Да, конечно, выйду, а ты, Аня, выйдешь?» – «И я выйду». – Так сказала Аня, которая в тот день, когда я вышла из фракции, назвала меня предателем.
15 и 16 ноября мне нашептали в ухо люди из узкого круга, которым я доверяю в плане достоверности информации, что Янукович принял жесткое решение о приостановке еврокурса.
– В это время в Крыму уже активно работали русские. Вот эта операция «Дары Волхов», когда сюда массово зашли первые ГРУшники…
– Честно, я вообще об этом ничего не знаю. У меня своя история была, когда русские меня окучивали…
– Я об этом хотела спросить. Было две группы. Одна – Суркова, вторая – Малофеева и Саблина.
– Саблина я знаю хорошо.
– Когда они начали активно тебя окучивать?
– Во-первых, у меня хорошие были отношения с Олегом Дерипаско. Мы в Москве встречались в 2009 году И он меня спросил: «Какая твоя ориентация – Евразия или Европа?» А я ему говорю: «Ваш интерес – чтобы мы стали ассоциированными с Европой, а вы через нас спокойно будете заходить в Европу Россию туда никогда не возьмут. А так – через нас». Он мне организовал встречу с Сурковым через 40 минут в Кремле. У Суркова на столе лежало три сценария по Украине. Первый – это «свекольная республика» у них называлось. Это Киев плюс 4 области вокруг. Вся Западная Украина до Киева – по европейским квартирам, а весь юго-восток – не Россия, другое государство. И «буряковый» Киев. Второй вариант – Россия по Днепр, а там все остальное. И третий вариант – зона постоянного конфликта. То, что они делают сейчас: пусть мир примет решение, что это серая зона, и пусть Россия за нее отвечает.
Тогда состоялся у нас с ним короткий разговор. И что меня потрясло: я объяснила свое видение, мол, мы не будем в НАТО, у нас будет нейтральный статус, это будет выгодно всем, и при этом Россия не будет возражать против нашей ассоциации с Европой. А он мне говорит: «Так вы за евразийский или европейский вектор для Украины?» Я сказала: «Я за Европу». Ответ был категоричным: «Извините, нам не о чем разговаривать».
Но они все равно начали окучивать меня. Мы встретились в Одессе в парламентской группе украино-российской дружбы. Сопредседателями группы были Кивалов и Королевская. Там было много бизнесменов. Там я с Саблиным и познакомилась. Был создан центр ЦСКП, его возглавил Юрий Липчевский – киевлянин, бизнесмен. Туда они звали всех, говорили со всеми о дружбе между Украиной и Россией, там я и с Грызловым встречалась.
Они тогда искали замену Януковичу и несколько раз мне говорили «Если вот Янукович „сдрыснет“… Они Коновалюка тогда пробовали, меня окучивали. Я пошла на президентскую кампанию 2010 года с позицией ориентации Украины на ассоциацию с Евросоюзом. И на этом мы разругались. Но я увидела, как они работают. Россияне поняли, что им нужно делать: гранты начали давать многочисленным организациям и очень серьезно работать…
Саблин тогда меня познакомил с Темиргалиевым. Он был очень молодой и талантливый, и вокруг него талантливые и активные ребята собрались. Темиргалиев был очень амбициозным. Ему хотелось власти, денег, проектов. Аксенова на дух не переносил, говорил, что он бандит и негодяй.
А вообще Крым – это ведь островная психология, они и не с русскими, и не с Украиной. Они сами по себе. На этом хорошо играл Джарты. Если бы Джарты не умер, Крым русским никогда бы не достался…
Лидер партии «Свобода» Олег Тягнибок с обидой вспоминает о том, как много раз предупреждал о готовящемся военном противостоянии, а его в ответ обвиняли в работе на Кремль. «Свобода» дважды инициировала проведение референдума о смене статуса Крыма на областной центр. Забегая наперед, скажем, что уже через три года, в 2016-м, это сделал Путин. Тягнибок и его товарищи предлагали Севастополь сделать свободной экономической зоной с правом порто-франко. Но куда радикалам было до коммунистов, чьи голоса, наполняемые деньгами гражданина Кипра, России и Украины олигарха Григоришина мощно звучали в Крыму!
…Вот именно в такой период разброда и шатаний, когда вовсю бушевал Майдан, началась в Крыму и в Киеве операция «Дары волхвов».
Глава 2. Бойтесь данайцев, дары приносящих
13 января 2014 года в кабинете заместителя председателя Совета Министров Крыма Рустама Темиргалиева раздался звонок. Звонил его давний знакомый российский миллионер Дмитрий Саблин:
– Рустам Ильмирович, через неделю в Крым прилетает борт с величайшей христианской реликвией – Дарами волхвов. Встретите? Хорошо бы, чтоб и Анатолий Владимирович был! (Могилев. – Авт.)