Страница 26 из 64
Почти.
— И вправду, — ответил король.
Казалось, между ним и Клео было куда больше общего, чем полагал Магнус.
Из тронного зала они вышли в сопровождении стражи, поднялись по извилистым ступенькам к помосту на третьем этаже, выскользнули на балкон, что выходил на дворцовую площадь.
В последний раз, когда Магнус и Клео были на этом балконе, они были помолвлены и ненавидели друг друга за это.
В красивом лице Люции отражалась боль, а синева её глаз стала такой холодной, как никогда прежде
— Что не так? — спросил Магнус сестру, когда они вышли на балкон к собравшемуся внизу народу.
— Что не так? — тихо отозвалась она. — Тебе перечислить, или Каяна хватит?
— Не стоит.
— Тише, — пробормотал король себе под нос, прежде чем, сжав мраморные перила, обернулся к оранийцам, стоявшим внизу и смотревшим на него со скептицизмом.
А после Гай заговорил — сильно и ровно, зычно и громко.
— В Лисеросе говорят — «Сила, Верна и Мудрость». То, во что мы верим. Но сегодня речь будет идти об истине. И я понял, что истина — это самое ценное сокровище во всём мире.
Магнус наблюдал за своим отцом, не зная, что ждать от этого отца. Король редко говорил правдиво во время публичных выступлений. Обычно он пытался создать иллюзию человека, что заботится больше о народе, чем о власти, и не все знали о том, почему его называли Кровавым Королём.
Заклинание, переданное Гаю Даморе много лет назад, помогло ему сосредоточиться на жажде власти, на беспощадности и обмане, необходимых для того, чтобы сохранить корону — обмануть Базилия, сокрушить Корвина однажды…
Вот какого отца знал Магнус.
— Я прошу сегодня всех смотреть в будущее, — продолжил король, — ибо оно ярче прошлого. Я говорю об этом из-за тех молодых людей, что стоят сейчас со мною рядом. Будущее за сыновьями и дочерьми. Вот наша правда.
Король взглянул на Магнуса.
Светлое будущее? Он и вправду говорил об этом?
Но Гай вновь повернулся к толпе.
— Возможно, вы не можете поверить мне. Ненавидите меня за прошлое. Я не виню вас — не за ваши чувства. Я зашёл слишком далеко, когда решил сравниться с Крешией, что позволило завоевать Митику в последние месяцы. Но если б я не сделал этого, была бы война, смерти, ужасные потери.
Магнус был согласен с этим, но полагал, что отец был слишком быстр в своём желании связаться с крешийским императором и его лживой дочкой.
И, опять-таки, не так давно отец предлагал и Магнусу жениться на Амаре ради союза между Митикой и империей.
Магнус помнил, как рассмеялся отцу в лицо.
— Я пожалел бы, если б позволил этому продолжаться ещё хотя бы на день дольше, — произнёс король. — Кто-то считает, что в Амаре Кортас — счастье Митики. Это ошибка. Она решила оставить Митику и вернуться домой, где никто не тронет её. Большая часть её войска уехала, не пообещав ничего. Амаре Кортас всё равно, что будет с Митикой и её людьми. Но мне — нет.
В толпе чувствовалось неверие. Магнус взглянул на Клео — та стояла с мягкой, внимательной улыбкой на губах, словно верила в каждое слово.
Поразительный талант.
— Митика — не просто моё королевство, — промолвил Гай. — Это мой дом. Моя ответственность. И я не выполнил свои обещания с той поры, как впервые занял трон. Два десятилетия меня гнала вперёд моя жадность, стремление к власти. Но сегодня начинается новая эра, эра правды!
Клео потянулась к Магнусу, сжимая его ладонь. Он почувствовал, что и сам затаил дыхание. Слова отца оказались настолько неожиданно честными!
Король не молчал.
— Моя дочь Люция сегодня стоит рядом со мною. Говорят, что она ведьма — ведьма, которой я дал выжить. Говорят, что я лицемер, а она опасна, опаснее любой ведьмы за всю историю человечества.
Магнус перехватил взгляд Люции, но её глаза опустели, а внимание сосредоточилось на далёких золотых стенах. Она не разделяла талант Клео всегда держать лицо.
Люция ненавидела внимание. Они с Магнусом были родны не кровью — духом.
— Моя дочь обладает великим даром — и она, безусловно, опасна для людей, что пытаются причинить нам вред.
Секрет Люции больше не был секретом.
Магнус задавался вопросом, как она чувствовала себя во время этих откровений.
— Кто-то мне не поверит, посчитает лживым человеком, чья супруга повернулась к нему спиной и вернулась на родину. Они ошибутся, — король вынул какой-то пергамент, развернул его, показывая всем. — Вот согласие с императором Кортасом, до его смерти, что он намеревался сделать Митику частью Крешии. Оно подписано моей кровью. Подписано, прежде чем ради этой сделки я женился на Амаре.
Король разорвал договор и позволил кусочкам пергамента упасть на землю.
Толпа ахнула.
Магнус не знал, насколько это было важно. В конце концов, это был просто лист бумаги, а толпа поедала взглядом каждый жест короля.
— Сегодня я начну править иначе, — пообещал король. — Императрицы больше нет, нет и её армии, и мы выстоим, объединившись против…
И король замолчал.
Магнус ждал, когда он продолжит — это сон. Речь надежды, единства — слишком много слов против Амары, которые одобрял Магнус.
А потом Клео сжала руку Магнуса слишком крепко.
Толпа раздалась криками. Многие кричали, рыдали, указывали на балкон.
— Отец, — выдохнула Люция.
Магнус отпустил руку Клео и бросился к отцу.
Стрела пронзила короля. Он посмотрел на неё, нахмурился — а после схватил её и с рыком выдернул.
Но после ещё одна стрела поразила его.
Ещё одна.
И ещё.
Глава 16
Люция
Оранос
Четыре стрелы. И каждая ударила отца в сердце.
Король Гай упал на колени и завалился на бок.
Жизнь вытекала из карих глаз.
Люция была шокирована, не в силах ни думать, ни двигаться.
Магнус выдернул стрелы из плоти короля, прижал руки к ранам, но кровь не останавливалась.
— Ты не умрёшь. Не сегодня, — руки Магнуса были покрыты кровью, когда он сдёрнул кольцо.
Он сделал несколько глотков воздуха и бросил на Люцию измученный взгляд.
— Не помогает! Сделай что-нибудь! — крикнул он. — Помоги ему!
Люция пошатнулась и упала на колени. Она чувствовала тёмную магию кольца, что прежде спасло отца и брата. Холод отталкивал её, и она заставила себя подойти.
— Чего ты ждёшь?! — взревел Магнус.
Люция зажмурилась, призывая магию, исцеляющую магию, что спасла Магнуса во время битвы за Оранос, когда он умирал. Она исцелила свою сломанную ногу, бесчисленные царапины… Магия была её второй частью.
Она чувствовала её след — но слишком мало для волшебницы из предсказания.
Слишком мало для такой раны.
Люция знала жуткую правду — даже всё волшебство вселенной не помогло бы ей.
Её взгляд скользнул к Клео, что зажала свой рот рукой, широко распахнув наполнившиеся ужасом глаза. Принцесса шагнула вперёд и опустила дрожащую руку на плечо Магнуса, а синие линии виднелись на её коже.
Магнус не оттолкнул её, не отводя взгляд от Люции.
— Ну же!
Горячие слёзы текли по её щекам.
— Я… мне жаль.
— Тебе жаль? — Магнус смотрел в мёртвые глаза отца. — Исцели его! — его голос сорвался. — Пожалуйста!
— Не могу… — прошептала она.
Король был мёртв.
Люция вскочила на ноги. Слёзы текли по лицу, когда она выбежала с балкона и бросилась в свои комнаты.
— Прочь! — крикнула она няне.
Та убежала, не проронив и слова.
Люция подошла к колыбели и посмотрела Лиссе в лицо — но не с материнской любовью, а со слепой яростью.
Её глаза светились фиолетовым.
— Ты украла мою магию, да? — прошипела она.
Если б её стихия была так близка, как мысль, Люция отреагировала бы быстрее, после первого удара стрелы.
Но её чувства притупились и были бесполезны.
Её отец умер.
— Ты всё уничтожила! — закричала она на ребёнка.