Дети белой крови

Не вовремя же он решил проявить сообразительность! Аурика покорно склонила голову, она больше не спорила с ним, но и не подтвердила, что он прав. Серапис был слишком умен, и ей оставалось лишь принять его условия, а лишняя болтовня могла привести к тому, что у других чудовищ тоже появились бы сомнения в ее лояльности.

Пока ее спасало лишь то, что они были не слишком дружны между собой. Да, они объединились, потому что так было нужно, их связывал общий мир, оставшийся у них за спиной. Но они все равно были повелителями, и Аурика сильно сомневалась, что они способны на истинную дружбу.

Поэтому ей пришлось терпеть общество Сераписа, теперь шагавшего рядом с ней. Будь ее воля, Аурика предпочла бы, чтобы умер он, а не Аид.

Город, раскинувшийся перед ними в слабом свете утреннего солнца, был изранен, но не мертв. Во время битвы силы Сообщества уничтожили всех солдат Сивиллы и верховных жрецов, оберегавших камни. Простым горожанам, тем, что затаились в своих домах и торговых лавках, позволили остаться в живых – пока. Аурика просто не видела смысла убивать их, ведь это поставило бы Сообщество перед необходимостью избавляться от десятков тысяч трупов.

Нет, живыми горожане были им гораздо нужнее, чем мертвыми. Так они могли стать заложниками, разменной монетой при переговорах, а возможно, и преданными союзниками, если кому-то из них приглянутся идеи Сообщества Освобождения. Главное, что они не способны поднять восстание: элементали слишком миролюбивы, даже их воины оказались слабыми противниками.

– О том, что случилось в городе, скоро узнают, – заметил Серапис. – И, надо полагать, узнают правду. Это разрушит твою стратегию с обвинением Великих Кланов, не так ли?

– «Разрушит» – такое сильное слово, – усмехнулась Аурика. – Я бы не спешила его использовать. Да, теперь нельзя будет утверждать, что никакого Сообщества Освобождения не существует и все зло идет от Великих Кланов. Ну так что же? Это не очищает их имя.

– В смысле?

– Не стоит забывать про прекрасную Рошель Интегри, юное сокровище, остающееся на нашей стороне. Она сейчас пытается привлечь в сообщество других недовольных молодых магов из Великих Кланов.

– Если у нее получится, разница между Сообществом Освобождения и Великими Кланами сотрется, – догадался Серапис. – Нелюдям будет казаться, что мы с ними работаем заодно, и они уже не помогут Огненному королю.

– Все так, мой господин.

Аурика любила ложь. Это потрясающий инструмент, который многие недооценивают – а зря. Ложь – это оружие, которое не предупреждает о себе грохотом выстрелов, но при этом губит союзы и приносит больше разрушения, чем любые пушки. Разрушения, которое противники творят своими же руками!

– К тому же, первое обвинение дало замечательные плоды, – добавила Аурика. – Главным из них стала встреча в Слоновьей Башне.

– Мне известно о твоих планах на эту встречу. Не спеши праздновать победу, пока она не состоялась, это очень амбициозный замысел.

– Я пока ничего не праздную, мой господин. Но когда этот замысел сбудется, для меня станет честью удивить вас.

Она постоянно проверяла его, прикидывала, удастся ли ей добиться его расположения. Пока Серапис оставался непробиваем, однако у Аурики было время, чтобы исправить это.

Они прошли по широкой улице, все еще залитой кровью после ночной битвы. Архитектура Сивиллы не уставала поражать ведьму, это был город контрастов, легкий, воздушный, идеально воплощающий представления людей о том, каким должно быть волшебство. Да, многие здания пострадали при атаке чудовищ, но их не так сложно восстановить. Сообществу давно нужен был свой кластерный мир, защищенный и достаточно богатый, чтобы стать центральным храмом вернувшихся богов. Сивилла отлично подходила для этого.

Особенно ее Дворец – огромное белоснежное здание, расположенное на вершине грандиозного холма, который и стал основой самого города. Дворец был сердцем этого мира, его гордостью, хранилищем его секретов и сокровищ. Он не смотрелся массивным даже при своем грандиозном размере благодаря обилию резных колонн и стекол, да еще белым и золотым переливам мрамора. Аурике он чем-то напоминал Парфенон из внешнего мира – но не те жалкие руины, вокруг которых тщетно скреблись современные реставраторы, а Парфенон в зените своей славы, великий храм, поражающий весь мир своей красотой.

При атаке Дворец старались щадить, Аурика сразу попросила своих союзников об этом. Теперь о ночной бойне там напоминали лишь трупы и кровавые разводы на светлом мраморе, само здание уцелело и могло служить новым хозяевам.

– Камни уже вернули? – полюбопытствовал Серапис.

Когда началось нападение, жрецы элементалей мгновенно догадались, что это связано с камнями. Иначе и не могло быть, без них Сивилла ничем не отличалась бы от десятков других развитых миров, и только четыре артефакта делали ее уникальной.

Поэтому камни сразу же забрали из хранилища и попытались вынести из города, да куда там! Кластер уже был изолирован, повсюду поджидали чудовища. Жрецов, служителей и воинов, которые осмеливались коснуться камней, ждала неминуемая гибель, а артефакты попросту вырывали из их окоченевших рук.

– Сейчас увидим, – смиренно ответила Аурика.

Она уже подавила гнев, свыклась с тем, что этот дрессировщик жуков не оставит ее в покое. Ей нужно было самой поверить, что она рада Серапису, и тогда, возможно, он тоже поверил бы ей. Аурика снова и снова повторяла себе, что она лишь покорная слуга, сопровождая демона в коридорах.

В зеленом зале уже навели порядок. Оттуда вымыли всю кровь, вынесли то, что осталось от стражи, и даже запах смерти исчез из воздуха, сменившись привычной для этого мира свежестью. А на высоком алтаре в свете магических сфер вновь сиял Призрачный Малахит.

– Вот видите, мой господин, – улыбнулась Аурика. – Все приходит в норму – в нашу норму.

Серапис подошел к алтарю и осторожно провел пальцем по гладкой поверхности камня, но забирать артефакт не стал. Без остальных камней Призрачный Малахит был бесполезен, да и потом, другие чудовища не обрадовались бы такой решительности с его стороны.

В красном зале все еще сохранялась разруха, но она была не слишком заметна. Стены этой просторной комнаты изначально покрывала мелкая мозаика, сделанная из темных кораллов. Теперь потеки крови попросту сливались с ней, не обращая на себя внимания.

Уборку вели младшие служители храма, те из них, что остались в живых. Они были слишком трусливы, чтобы пожертвовать собой ради принципов и традиций, и теперь со слезами на глазах оттирали с гранитного пола то, что осталось от их друзей и знакомых посмелее.

При виде Аурики и демона они испугано сжались, опустили глаза. Ведьма не обратила на это внимания, а вот Серапис расхохотался.

– Они все жалки! Даже рожденные хищниками, а уж эти – и подавно. Иногда мне кажется, что они рождаются лишь с одной целью: умереть. Кое-как дотянуть до смерти! Как им жить полноценно, если они этого не умеют?

– Кластерные миры населяют разные существа, – напомнила Аурика.

– Да, и кто-то из них может стать достойным противником, но не эти. Они недостойны даже прислуживать!

На самом деле, рабы были очень даже нужны Сообществу – они позволяли освободить истинных адептов от примитивной и унизительной работы. Но Аурика не стала объяснять это, мнение Сераписа было не так уж важно. Остальные демоны согласились оставить горожан в живых, он не станет идти против общей воли.

Пока в зале проводилась уборка, Кровавый Пироп охраняли два высших вампира. Они почтительно поклонились ведьме и демону. В ответ они получили от Аурики благожелательный кивок, а от Сераписа – скучающий взгляд. Помощники интересовали его не больше, чем рабы.

В синем зале только-только установили алтарь и теперь возвращали на него Циан, сияющий в своем привычном великолепии. Камень снова стал прозрачным, как чистая вода, однако рядом с ним еще сохранялся запах крови того, кто умер, защищая его. Ничего, это временно. У артефактов нет души, им все равно, кому они принадлежат, они созданы лишь для того, чтобы выполнять свою роль.