Страница 21 из 28
Между тем в международных соглашениях и национальном коллизионном праве государств, а также доктрине предпринимались и продолжают предприниматься попытки «привязать» договоры, осложненные иностранным элементом, в том числе международные коммерческие договоры, к тому или иному праву. Для этого используются различные формулы прикрепления, содержащиеся, как уже было сказано, в международных и национальных правовых актах и подлежащие применению в тех случаях, когда выбор применимого права отсутствует.
Основополагающим принципом международного частного права, в соответствии с которым осуществляется коллизионное регулирование договорных обязательств в целом, включая международные коммерческие договорные обязательства, является принцип наиболее тесной связи.
Связь представляет собой одну из категорий диалектики. Как отмечал И. Кант, притяжение и есть та всеобщая цель, которая соединяет в одном пространстве все части природы[267]. Связь – отношение общности, соединения или согласованности[268]. В общем виде принцип наиболее тесной связи проистекает из философско-правовой идеи о том, что каждое правоотношение должно регулироваться правом, наиболее адекватно отражающим суть явления[269]. В международном частном праве, когда говорят о наиболее тесной связи, имеют в виду связь общественного отношения с правом какого-либо государства[270]. Используемыми при этом терминами могут быть: наиболее тесная связь, наиболее существенная связь, наиболее реальная связь, наиболее прочная связь, принцип близости, оседлость правоотношения[271].
В установлении материального права, наиболее близкого правоотношению, состоит назначение любых объективно применимых коллизионных норм, в том числе регулирующих международные коммерческие договоры. На данное обстоятельство обращали внимание Л. Раапе[272], Р.М. Ходыкин[273], Я. Долингер[274].
В соответствии с принципом наиболее тесной связи правовое регулирование общественных отношений, в том числе отношений международного коммерческого характера, осуществляется с помощью права, к которому «тяготеет» договор, с которым он обнаруживает наиболее тесную связь. Недаром одним из наименований принципа тесной связи в Англии стал термин «свойственное [договору] право» (Proper Law), введенный в научный оборот Дж. Уэстлейком[275].
Принцип наиболее тесной связи получил отражение в международных соглашениях и национальном законодательстве государств. Так, указанный принцип был закреплен в Римской конвенции о праве, применимом к договорным обязательствам, 1980 г. и пришедшем ему на смену Регламенте «Рим I», Федеральном законе Швейцарии о МЧП 1987 г., ЕТК США, ГК Луизианы[276], Своде законов штата Орегон, Втором своде о конфликте законов США, Модельном ГК СНГ (ч. III), законодательстве по МЧП стран ЕАЭС, включая ГК РФ.
Наиболее точно принцип наиболее тесной связи сформулирован в Федеральном законе о МЧП Австрии 1978 г. В соответствии с п. (1) § 1 указанного документа обстоятельства дела, соприкасающиеся с заграницей, рассматриваются в частноправовом отношении согласно тому правопорядку, с которым [у них] присутствует наиболее прочная связь. При этом австрийский законодатель определяет, что содержащиеся в ФЗ о МЧП Австрии отдельные правила о применимом правопорядке (отсылочные нормы) рассматриваются как выражение этого принципа[277].
В отечественной литературе еще в 2002 г. справедливо было отмечено, что несмотря на то, что в ГК РФ отсутствует закрепление наиболее тесной связи, аналогичное тому, которое имеет место в австрийском Законе о МЧП, «принцип наиболее тесной связи можно отнести к разряду стержневых, формирующих одно из основных начал свода коллизионного права России»[278]. Приведенное мнение, на наш взгляд, в настоящее время не потеряло своей актуальности.
Таким образом, в соответствии с принципом наиболее тесной связи в отсутствие выбора сторонами применимого права международный коммерческий договор должен регулироваться правом того государства, к которому он тяготеет, т. е. с которым он обнаруживает наиболее тесную связь. Принцип наиболее тесной связи следует рассматривать как основное коллизионное начало правового регулирования частноправовых отношений с иностранным элементом, включая те, которые возникают из заключенных сторонами международных коммерческих договоров. В рассматриваемой сфере данный принцип находит свое непосредственное проявление в сформулированных законодателем коллизионных привязках, с помощью которых определяется право, применимое к международным коммерческим договорам.
В разное время договор обнаруживал тесную связь с правом различных государств. Так, например, старейшей коллизионной привязкой при определении права, применимого к договору, в том числе международного коммерческого характера, выступает привязка к праву места заключения договора (lex loci contractus). Указанная коллизионная привязка «восходит еще к XIV в., к доктрине статутариев, которые считали, что в соответствии с принципом locus regit actum должна регулироваться не только форма, но и содержание договора»[279]. «Связь договора с местом его совершения моделировалась почти как связь физическая, т. е. место “рождения договора”, как место рождения или происхождения человека»[280], что не в последнюю очередь было обусловлено тем, что большинство договоров заключались в присутствии сторон на ярмарках, куда съезжались торговцы из различных мест и стран[281]. Такое значение места «рождения договора» сохранялось на протяжении нескольких веков.
В XX в. привязка к месту заключения договора была воспринята некоторыми международными соглашениями и национальным законодательством ряда государств, а также судебной практикой. Например, указанная привязка до сих пор используется в качестве основной в ст. 186 Кодекса международного частного права (Кодекс Бустаманте) 1928 г. при определении права, применимого к договорам с иностранным элементом, в том числе коммерческого характера, а также законодательстве по МЧП Египта, Йемена, Тайланда, ОАЭ и некоторых других стран[282].
В советском законодательстве привязка к месту заключения договора для определения договорного статута традиционно использовалась в практике Внешнеторговой арбитражной комиссии, а впоследствии получила закрепление в ст. 126 Основ гражданского законодательства СССР 1961 г.[283]. Однако когда в действие вступили Основы гражданского законодательства СССР 1991 г.[284], указанная привязка перестала действовать для внешнеэкономических сделок, а с вступлением в силу ч. III ГК РФ она и вовсе перестала определять договорный статут сделки с иностранным элементом.
Рассматриваемая привязка продолжает применяться в международных соглашениях, принятых в рамках СНГ, заключенных с участием РФ (п. «е» ст. 11 Киевского соглашения СНГ о порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности, 1992 г., ст. 41 Минской конвенции СНГ о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам 1993 г.), а также в ст. 44 Кишиневской конвенции СНГ о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам 2002 г., в которой РФ не участвует.
267
КантИ. Соч. в 6 т. Т. 1. М., 1964. – С. 72.
268
Буланов В.В. Указ. соч. – С. 14.
269
Ходыкин Р.М. Указ. соч. – С. 132.
270
Буланов В.В. Указ. соч. – С. 14.
271
Ходыкин Р.М. Указ. соч. – С. 135.
272
Раапе Л. Указ. соч. – С. 44–45.
273
Ходыкин Р.М. Указ. соч. – С. 12.
274
Dolinger J. Evolution of Principles for Resolving Conflicts in the Field of Contracts and Torts // Collected Courses of the Hague Academy of International Law. The Hague – Boston – L., 2000. Vol. 283. P. 497–498.
275
Westlake J. Treatise on Private International Law or the Conflict of Laws. L., 1858. P. iii; Цит. по: Ходыкин P. M. Указ. соч. – С. 136.
276
Официальный сайт НИУ «Высшая школа экономики» // Режим доступа: URL: https: //pravo.hse.ru/intprivlaw (дата обращения: 25 декабря 2016 г.).
277
Международное частное право: иностранное законодательство / Предисл. А. Л. Маковского; сост. и науч. ред. А.Н. Жильцов, А.И. Муранов. М.: Статут, 2000. – С. 156–180.
278
Комментарий к части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации / Под ред. А.Л. Маковского, Е.А. Суханова. М., 2002. – С. 319 (автор комментария к ст. 1186 ГК РФ (кроме п. 8) – В.П. Звеков).
279
Шулаков А.А. Принцип наиболее тесной связи в международном частном праве. М., 2012. – С. 197–198.
280
Шулаков А.А. Указ. соч. – С. 198.
281
Бендевский Т. Международное частное право: учебник / Пер. с македонского С.Ю. Клейн /Отв. ред. Е.А. Суханов. М., 2005. – С. 336; Международное частное право: учебник в 2 т. Т. 2: Особенная часть / Отв. ред. – С. Н. Лебедев, Е.В. Кабатова (автор раздела М. П. Бардина).
282
Международное частное право: иностранное законодательство.
283
Основы гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик. Утв. Законом СССР от 8 декабря 1961 г. (в ред. от 12 июня 1990 г.). Утратили силу // Ведомости ВС СССР. 1961. № 50. Ст. 525.
284
Основы гражданского законодательства Союза СССР и республик № 2211-1 от 31 мая 1991 г. (в ред. ФЗ № 52-ФЗ от 30 ноября 1994 г.). Утратили силу // Ведомости СНД и ВС СССР. 1991. № 26. Ст. 733.