Страница 11 из 12
Председатель, по-видимому, уже съехал, так как входные двери были раскрыты настежь, вокруг было темно, тихо и жутко. Но утомление так притупило все мои ощущения, я была так счастлива, что, наконец, могу лечь и уснуть, что, когда зажженная мной в прихожей спичка осветила стоявшего там человека, я почувствовала страх только потому, что явилась новая помеха моему отдыху.
Молодой, прилично одетый человек представился мне рабочим Экспедиции и пояснил, что также прибыл из Петрограда и, не имея еще постоянного помещения, узнав о выезде председателя, явился сюда переночевать.
Перспектива провести ночь в расположенном вдали от жилья доме наедине с неизвестным человеком, когда в дверных замках не было ключей, а убийства были в порядке вещей, в другое время показалась бы мне ужасной, но сейчас я осталась к этому совершенно равнодушной.
К счастью, неизвестный оказался далек от черных замыслов и даже предложил мне поставить найденный им на кухне самовар и угостить имевшимся у него чаем.
Отказавшись от всего, не раздеваясь я бросилась в постель и мгновенно уснула. Однако сон на лишенной каких бы то ни было постельных принадлежностей кровати не освежил меня: на утро я встала разбитой, ноги мои от непривычной ходьбы распухли и мучительно ныли, и только мысль о невозможности оставаться дальше в этой обстановке могла вынудить меня двинуться в комитет.
Здесь мне сообщили, что автомобиль окончательно развалился и в Кремль придется идти пешком.
Это известие ошеломило меня, ибо, помимо того что сулило новые физические испытания, вынуждало снова отложить свой визит к Ленину, так как явилась бы я туда еще с большим опозданием, чем накануне.
Примирившись с неизбежным и устроив свои служебные и продуктовые дела так, чтобы до отъезда мне уже не пришлось являться в Экспедицию, я не торопясь двинулась в город и, явившись в свое новое помещение, впервые за жизнь оценила те блага цивилизации, которыми пользовалась до сих пор, не замечая их.
XIII. «Я в Союзе то же, что Ильич»
На другой день я была у Кремля задолго до указанного часа. Зная, что за мной, как и за всеми искавшими с Лениным свидания, следит недремлющее око Чека[36], я постаралась по возможности отклонить от себя подозрение в неблагонадежности. Для этого, пользуясь тем, что природа не наделила меня солидной внешностью, я надела очень яркий нарядный туалет, внушавший мысль, что настроения его носительницы не могут уживаться с террористическими замыслами.
Внимательно просмотрев мой мандат и другие документы, после длительного допроса и некоторого колебания чекист, в последний раз окинув меня испытующим взглядом, выдал мне восемь пропускных билетов[37]. Билеты эти отбирались стоявшими на моем пути караулами, пока я, наконец, попала в канцелярию, где чекисты снова просматривали мои документы и допрашивали меня.
Достигнув последнего этапа – дверей приемной Ленина со стоявшим у них часовым и начальником караула – я вручила им пропуск и, ответив на вопросы, очутилась в комнате, где находилось несколько посетителей.
За столом разбирал бумаги молодой человек, по-видимому, секретарь, и я, подойдя к нему и предъявив документы, стала объяснять цель своего посещения.
– Мне поручили рабочие поднести товарищу Ленину первый номер издаваемого на их средства журнала и просить для следующего статью по экономическим вопросам, – пользуясь данной мне председателем на словах carte blanche, сказала я.
И снова фраза «рабочие Экспедиции» произвела обычное действие, ибо секретарь сразу стал приветлив и после просмотра документов, попросив меня обождать, направился с «Новыми искрами» в кабинет Ленина.
Я стала разглядывать посетителей, среди которых был китайский офицер в форме и много крестьян. Женщин кроме меня не было.
Через некоторое время секретарь вышел и, подойдя ко мне, громко, словно афишируя перед присутствующими свои слова, сказал:
– Ильич очень благодарен рабочим за подношение. Журнал ему понравился, и после заседания он примет вас обязательно, чтобы узнать, что именно интересует рабочих видеть во втором номере.
Но прошло два-три часа, секретарь много раз входил в кабинет и возвращался, а обо мне и всех присутствующих как будто забыл.
В это время из кабинета вышел Каменев и, подойдя к стоявшей посреди приемной группе крестьян в лаптях и армяках, сказал, что они могут изложить свои просьбы ему.
Крестьяне хором ответили, что уполномочены миром повидать Ленина и лично с ним поговорить о своих нуждах.
– Значит, насчет чего мы сомневаемся… Так ему самому, чтобы…
– Вы можете обо всем этом говорить со мной, – ответил им Каменев, садясь за стол.
Но крестьяне, переминаясь с ноги на ногу, продолжали настаивать:
– Неудобно, значит, кому другому, как мы уполномочены миром к самому Ильичу…
Тогда Каменев, рассердившись, уже резко сказал:
– У меня нет времени долго разговаривать с вами. Я в Союзе то же, что Ильич, и также могу разрешать все вопросы[38].
Дальнейших возражений крестьян я не слыхала, так как в эту минуту ко мне снова подошел секретарь:
– Сейчас уже четыре часа, – сказал он, – Ильич очень устал и просит вас зайти через два дня.
Я, конечно, не могла выразить своей досады и, поблагодарив секретаря за разрешение, простилась с ним.
В назначенный день я направилась в Кремль, где на этот раз просмотр моих документов был поверхностным, но от секретаря я вновь услышала:
– Ильичу сегодня нездоровится, опять начала беспокоить рана, полученная им во время покушения на его жизнь. Зайдите завтра.
В течение целой недели я бывала в Кремле ежедневно, но свидание все откладывалось.
В одно из таких посещений я явилась невольной причиной ареста стоявшего на посту красноармейца. Зазевавшись, он забыл взять у меня пропуск, я прошла мимо, не обратив на это внимания, и очутилась у дверей приемной не с одним, последним, а с двумя.
Увидав это, часовой доложил начальнику, и тот, допросив меня, тут же телефонировал, чтобы оплошавшего караульного арестовали.
Памятуя, что от секретарей при всех режимах зависит многое, и узнав, что этот интересуется литературой, я подарила ему сборники своих стихов и рассказов.
Он был очень доволен этим, стал расспрашивать меня о моей прежней деятельности и просил высылать ему «для родных и знакомых по десяти экземпляров каждого номера «Новых искр».
В разговоре я откровенно созналась, что свидание с Лениным интересует меня не столько из-за получения статьи для журнала, как по личным причинам.
– Вы, конечно, видели в «Новых искрах» анонс о том, что со второго номера там начнет печататься мой роман «Коммуна – Земной мир»? Так вот для дальнейшего развития его мне необходимо получить точные сведения о том, как рисует будущее коммунизма его творец.
Услыхав, что начало рукописи я привезла с собой, секретарь посоветовал захватить ее на другой день в Кремль.
– Вечером я пробегу сам, а при случае, может быть, мне удастся показать ее Ильичу. Он иногда, чтобы отвлечься от дел, читает беллетристику.
XIV. Чекистский «стиль»
В следующий после передачи романа приезд секретарь заявил:
– Послезавтра Ильич вас примет: он чувствует себя значительно лучше, вчера брал в Горки ваш роман и нашел его очень занимательным. Я говорил ему, что вы хотели бы получить от него указания относительно будущего коммуны.
Через день, принятая секретарем, как обычно, в приемной, я была направлена им обратно в канцелярию, где чекисты просматривали документы.
Там меня попросили подождать в смежной комнате.
На этот раз ожидание показалось мне еще томительнее, чем в первый приезд. Часы я забыла дома, а справляться о времени у чекистов мне не хотелось.
36
ЧК, ВЧК (Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем при Совете народных комиссаров РСФСР) была создана 7 (20) декабря 1917 года.
37
Многим предъявившим мандаты других учреждений было отказано в пропуске.
38
В 1919 году Л. Б. Каменев не мог произнести фразу «Я в Союзе то же, что Ильич», поскольку Союз Советских Социалистических Республик был создан только в 1922 году.